– Вот и чудненько. Но сначала испытание. Желающих вступить в ряды предостаточно. Докажешь, что достоин, на закате, – пренебрежительно махнул он рукой, выпроваживая их.

Рем не чувствовал рук и ног. Оли тарахтел об испытании, в конце которого свершится… – что именно, он прослушал. Собственно, а какая разница? Даже если он победит, его заклеймят, как корову. Рем ненавидел их всей душой. Кривой знак на теле будет напоминать ему о том, что его подчинили и использовали. Остановившись у входа в корпус, он в голос зарычал. Оли грустно на него смотрел.

– Рем, – осторожно начал он, протягивая руку, – нельзя отказаться. Ты сам понимаешь. Не те времена, – опустил он глаза.

– А когда наступят те?! Когда, мать твою?! – прорвало его, и в окна повыглядывали минимусы.

Оли схватил его за рукав и потащил к соседнему зданию. Рем упирался, разрываясь между желанием вмазать и убежать. Когда они оказались в маленькой сухой комнатке, мужчина прижал его к стене. Рем кряхтел и дергался, пока не закончился приступ. Затем Оли снял тулуп и рухнул в протертое кресло.

– Сначала… магнусы. Теперь… этот. Разницы… нет. Мы… расходный… материал. – У Рема от бессилия потекли по лицу слезы. – Я и сам не рад. Думаешь, я с ним заодно? Думаешь, я настолько туп, что не понимаю этого? – вздыхал Оли. – Я был женат на магнусе.

Рем утер рукавом слезы, с удивлением смотря на ловца, которого совсем не знал. Оли заулыбался.

– Тайно, конечно же. У нас и дети есть.

– Что произошло? – присел он у стены.

– А сам как думаешь? Нас схватили. Ее на другой конец планеты, меня – в исправительную. Дети при ней остались, и на том спасибо. Я прошел через инициацию, потому что хотел жить. Это стыдно, глупо, но правда. Жажда жизни победила во мне гордость. Я решил, что лучше умру в бою, достойно. – Рем понимающе кивнул. – Вечером тебе предстоит сделать выбор. Жизнь Амины тоже в твоих руках. Он обожает тянуть за нитки. Девушку в покое он не оставит.

Рем об этом совсем позабыл. Конечно, она была лгуньей и занозой в заднице, но все равно ему близкой подругой. Если не ради себя, то хотя бы ради нее он должен был подчиниться.

– Ступай к себе. Отдохни, – протянул ему Оли руку, помогая подняться.

…Как только на улице стемнело, за ним пришли. Жак и Тим стучали по столу в гостиной и ухали, задавая ритм.

– Сделай их!

– Ты сможешь, братан!

Рем обернулся на перепуганную Амину, теребившую пальцы, и шагнул в снежную бурю. Дикари привели его в увеселительное заведение. Только вместо стульев и столов там была свободная площадка, а по краям зала собрались местные. Среди них были Оли и Рикс. В дверь втолкнули еще троих парней: лысого качка, тощего молодого парня, и упитанного минимуса. Все они были одеты в одежду военного типа. Рикс хлопнул в ладоши:

– Сегодня мы определим достойного члена общества! – Рем побелел. – Оружие – удел слабаков! Все вы представители интересной касты – ловцы! Полагаю, справиться голыми руками с врагом для вас не составит труда! Победитель будет награжден знаком отличия! – Рем обернулся и увидел дикаря с раскаленной кочергой, шевелившего ей угли в металлическом углублении. – Да начнется бой!

Никто не шелохнулся. Дикари ждали шоу: кто-то с вожделением, Оли – опустив глаза, не в силах смотреть. Упитанный первым прыгнул на тощего, одним движением свернув ему шею, и нацелился на качка. Они кружили, выжидая момент. Рем неосознанно пятился к двери. Качок перекинул через себя противника и придавил ему горло ногой. Удерживая его в таком положении, он раздумывал, собираясь с духом. Упитанный, не мешкая, вывернулся, сделал подсечку, повалил его и дернул за ногу, разрывая ему сухожилия. Качок взвыл. Доля секунды, и шея у него тоже сломалась.

Кто-то из диких свистел, подгоняя битву к завершению. Сейчас все решится. Упитанный взял разбег и ломанулся. Рем откатился, и он воткнулся головой в стену. Рикс отвратительно засмеялся, ему вторили и другие. Упитанный взревел и бросился в бой. Рем отражал удары, сдерживая его напор. Противник загнал его в угол, кулаки несколько раз попадали в цель, рассекли ему бровь и размяли нос. Он должен был ответить, но что-то его останавливало. Упитанный повалил его и уже подбирался к шее, прижимая ему ноги. Рем уворачивался, понимая, куда он метит. Противник цепко ухватился ему за горло. Одно движение отделяло его от смерти. И тут Оли, не выдержав, крикнул:

– Сделай это, Рем! Просто сделай!

В голосе главаря дикой горы было столько отчаяния! Рем перехватил руку противника, навалился и сломал ее. А затем нащупал ему кадык, вывернул, и раздался последний хрип этого человека. Оли кивал, словно его заклинило. Дикари разразились аплодисментами. Впервые Рем видел людей так радовавшихся смерти.

Их возбуждение было заразительным. Дикари пожимали ему руки, поздравляли, не обращая внимания на трупы вокруг. Рикс кивнул на парня с кочергой. Упорно игнорируя трепыхавшееся в груди сердце, Рем, словно на расстрел, приближался к металлическому углублению на ножках. Парень пошевелил кочергой еще раз, раскалив ее докрасна. Рем задрал рубашку. Железо коснулось его правой груди, шипя и отбрасывая искры. Он чувствовал боль как-то приглушенно, но тогда – вместе с клеймом – что-то умерло у него внутри. Он плакал, не скрывая своих слез. Оли по-отечески обнял его и вывел из здания. Остальные остались там праздновать, не удосужившись убрать тела павших. Они не считали их своими. Снежем мог стать не каждый. Теперь это было ему известно.

Оли положил его на кровать. Он начал ощущать боль, рану жгло, постанывал. Оли скрылся за дверью и привел Амину. Она порвала ему рубашку и осмотрела рану. Сбегала куда-то. Что-то холодное успокоило жжение.

Девушка прижимала к его ране металлический предмет. Оли в комнате уже не было. Рем притих, наслаждаясь прохладой, и услышал ее всхлипы. Если бы в комнате было больше света, он смог бы разглядеть ее несчастное лицо. Он взял ее за руку.

– Еще… один… повод… уничтожить… их, правда? – выдавил он с неприкрытой ненавистью. Амина смотрела на него непонимающе. – Я знаю, кто… ты, – зло сказал он. – Черт! Одного… не пойму?! Зачем? Они… ведь… не отличаются от… этих. – Амина наложила ему повязку и ушла.

…Рем залечивал клеймо, которое успело покрыться отвратительной коркой. Как ни странно, самобичеванием он не занимался и не жалел себя. А вот ненависть к своему виду начал испытывать невероятную. Трижды за день он дрался с дикарями. Ему хватало малейшего повода. Вскоре они начали сторониться его, чтобы уберечь зубы. Жак и Тим также были им отвергнуты. Всего раз он рыкнул в их сторону, и они больше не приближались. Взгляды ребят казались ему понимающими. Отчего-то Рем не сомневался, что у них клеймо тоже имеется.

Амина держалась в стороне, бросая на него мимолетные взгляды. После того как он дал ей понять, что знает ее тайну, она выжидала. А тем временем с дикой горы прибывали бойцы, и в домах стало тесно. У него появился сосед по комнате – невзрачный, не запомнившийся, боявшийся открыть рот. Магнус Арис получал втрое интенсивнее, но Рему было плевать. По ночам он хватался за грудь, ему будто не хватало воздуха. А потом он лежал и представлял, как было бы легко, если бы он просто закончился.

Оли застал его за очередной дракой. Неудачное падение окончило чьи-то мучения. Другие и ухом не повели. Жак заставил магнуса вытащить труп на улицу. Рем тяжело дышал, наблюдая за бездыханным телом, и не чувствовал ничего.

– Пойдем, прогуляемся, – поспешил увести его Оли.

Погода изменилась, бури прекратились. Теперь вдалеке можно было разглядеть горы, покрытые снежными шапками. Они достигли края города. Вид завораживал, но Рем смотрел себе под ноги.

– Ты на краю, – констатировал факт Оли. – Сейчас ты не видишь этого. Так и со мной было когда-то, – подставил он лицо ветру, ласкавшему их в морозный день.

– Тебе-то что, – огрызнулся Рем.

– Прикипел я к тебе, парень, – пожимал он плечами. – У нас много общего.