Синдбад хмыкнул.

— По-твоему я трус?

— Нет. Но став королем, ты начала забывать, каково быть просто человеком. Наплюй на правила и обязанности. Дай волю своим чувствам.

— И это говорит тот, кто все время отчитывает меня за беззаботность?

Джафар улыбнулся и развел руками.

Синдбад задорно расхохотался.

«Действительно, мне не впервой ломать правила!»

Он принял решение и впервые за долгие годы ощутил себя свободным.

Когъёку долго извинялась перед Селимом, но молодой человек не выглядел расстроенным. Он почесал темечко и понимающе улыбнулся.

— Я догадывался, что мне ничего не светит. Так значит слухи, что ты влюблена в нашего короля, правда?

Когъёку нехотя кивнула.

Селим неожиданно дружески потрепал ее по плечу.

— Ты покорительница подземелья и просто красавица, лучшей жены для Синдбада не сыскать. Я был бы очень рад, если бы ты стала королевой Синдрии. Надеюсь, наш король вскоре тоже это поймет.

— Спасибо, — только и смогла ответить Когъёку.

А через несколько дней под вечер Синдбад вдруг взывал ее в свои покои. В этом не было ничего необычного, часто, когда ему требовалось поделиться своими мыслями или просто выговориться, король посылал за Когъёку: она была внимательной, ненавязчивой слушательницей. Но почему-то сейчас ее взволновало приглашение Синдбада. Какое-то внутреннее чувство подсказывало: что-то произойдет. Ведь всего два дня назад у них случился важный разговор…

Когъёку постучала и, услышав «Входи!», неуверенно перешагнула порог. Гостиная королевских покоев тонула в золотом мареве, закатное солнце заглядывало в высокие стрельчатые окна и очерчивало фигуру Синдбада алым контуром. Он пружинистым движением встал с кресла навстречу Когъёку, протянул ей руку.

— Проходи, — шепнул он, так бархатисто-сладко, что Когъёку затрепетала.

Она помнила этот тон. Также он шептал ей ласковые слова в их первую и последнюю ночь. Когъёку вложила тонкие пальчики в широкую ладонь Синдбада, и он резко притянул ее к себе. Она испуганно пискнула, а в следующую секунду он запечатал ее губы поцелуем. Горячим, жадным. Он целовал ее властно и требовательно, словно истосковавшийся по женщине моряк, который вернулся домой к любимой после долгой разлуки.

Первым ощущением Когъёку было ослепительное счастье, но затем в сердце пробудились сомнения, а на смену им пришел гнев. И когда Синдбад отстранился от нее, Когъёку со всей силы залепила ему пощечину.

— Мне не нужна твоя жалость! — взревела она. — Если у меня не получается с другими мужчинами, это не значит, что нужно меня… меня…

Ее голос сорвался, и она прожгла Синдбада взглядом.

Тот поглаживал покрасневшую щеку и улыбался от уха до уха.

— О нет, я не жалею тебя. Я следую совету Джафара и даю волю своим чувства, так что подожди немного, прежде чем призывать меч Винеа.

Когъёку разинула рот, затем захлопнула.

— Совету… Джафара?

— Да, в некоторых вопросах он гораздо мудрее меня.

Синдбад сильнее сжал руку Когъёку, поднес к губам и оставил на ее пальчиках легкий поцелуй, подобный взмаху крыла бабочки. Затем выпрямился и взглянул на Когъёку, такой же взгляд был у него, когда она клялась ему в верности.

— Стань моей королевой, Ко.

Она застыла, оглушенная и растерянная.

— Я же сказала, мне не нужна твоя жалость, — пробормотала Когъёку.

Синдбад хитро улыбнулся.

— А если я скажу, что это не жалость, а холодный расчет?

Он провел ее в следующую комнату и усадил на широкую кровать, сам присел рядом. Когъёку подозрительно зыркнула на Синдбада и чуть отодвинулась.

— Я не верю тебе.

Но на самом деле она чувствовала, что на сей раз он сказал правду, просто не могла поверить в свое счастье.

Синдбад усмехнулся.

— Ну вот, мои генералы считают меня не только бабником, но и лжецом.

— Конечно, ты Враль Семи Морей, — поддела его Когъёку, и с привычными шутками к ней вернулись крупицы уверенности.

Синдбад снова взял Когъёку за руку, мягко погладил ее пальцы. Даже такие простые прикосновения вызвали волну приятных мурашек, и она невольно вздрогнула, вспомнив как давно-давно, в прошлой жизни он ласкал ее на шелковых простынях…

— Ко, в последние месяцы я искал невесту.

Когъёку ощутила укол ревности: законная супруга это не девица на ночь. Но постаралась мыслить здраво, призвав на помощь все свое благоразумие. Хотя это давалось нелегко, когда Синдбад был так близко, и она чувствовала его теплую руку на своей руке. Не хотелось раздумывать, хотелось броситься ему на шею и…

— Ты не можешь выбрать меня, пусть я бастард императора, это не сойдет за знатное происхождение, — твердо проговорила Когъёку. — К тому же я бывшая куртизанка, а тебе нужная жена из древнего рода, чтобы поднять престиж синдрийской династии.

Она осмелилась взглянуть на Синдбада и замерла. В его глазах было теплое море нежности и любви. Когъёку подхватили ласковые волны, укутали уютными объятиями. От нахлынувшего счастья в горле защипало, и на глаза навернулись слезы.

— Мне не нужны иноземные принцессы, мне нужна супруга, которой я смогу всецело доверять. Если со мной что-то случиться, я буду спокоен, зная, что Синдрия останется под твоей защитой. Вот, ты получила свое логичное и строгое объяснение. Все еще мне не веришь?

Когъёку уже не нужны были объяснения. Она верила его глазам, его голосу и не важно, что он говорил.

Когъёку прижала ладонь Синдбада к щеке.

— Я верно служила тебе как генерал. И теперь буду верной женой.

Синдбад улыбнулся и неожиданно чмокнул ее в нос.

— О, Ко, ты неисправима, жена или генерал, ты навсегда останешься моим маленьким рыцарем.

— А ты — моим легкомысленным королем, — парировала она. — И ты забыл сказать самое главное: я — единственная, кто сможет тебя вынести.

И они оба рассмеялись. Счастливым смехом людей, перед которыми открывается широкая светлая дорога в будущее.

Синдбад обнял Когъёку и усадил себе на колени. Она обвила руками его шею, они улыбнулись друг другу, но улыбка Синдбада вдруг превратилась в хитрую ухмылочку.

— Кстати, генералы мне тут все уши прожужжали, что для стабильности страны нужны наследники. Предлагаю начать спасать Синдрию прямо сейчас.

Когъёку успела только охнуть, когда ее повалили на постель и самым наглым образом заткнули рот горячим поцелуем.

Золотистые лучи рассветного солнца осторожно проникли сквозь полупрозрачные занавеси на окнах. Скользнули по пестрому ковру, вскочили на кровать и, нежно коснувшись век Когъёку, запутались в ее длинных густых ресницах.

Приоткрыв глаза, Когъёку тут же увидела спящего рядом Синдбада, который едва заметно улыбался своим грезам.

Прошло уже больше трех лет с тех пор, как они поженились, но для нее каждый раз подобное пробуждение вместе было сродни сотворению мира заново. Несколько минут Когъёку всматривалась в знакомое до каждой черточки лицо Синдбада, убеждаясь, что он настоящий. Что она проснулась не в пропахшей благовониями спальне борделя, а в семейной постели. В такие моменты на сердце всегда разливалось приятное тепло и становилось так хорошо, как, пожалуй, не бывало даже во время любовных ласк.

Протянув руку, Когъёку осторожно убрала со лба Синдбада прилипшую прядку волос. Эгоистичная мысль, что теперь не приходится делить его с другими женщинами, приносила несказанное удовлетворение. Да, конечно, Синдбад все равно на первое место ставил дела страны, но Когъёку это вполне устраивало, ведь если бы он не был тем, кто прилагает все силы ради процветания своего государства, она бы, возможно, не полюбила его столь сильно.

Убрав руку от лица Синдбада, Когъёку прижала ладонь к животу, где росла новая жизнь. Ямурайха с помощью магии определила, что их вторым ребенком будет девочка. Синдбад уже выбрал для малышки имя своей покойной матери. Когъёку легко передала ему это право, ведь у нее в прошлой жизни не было никого, в честь кого она захотела бы назвать ребенка. Но зато ее дочь будет расти совершенно по-другому. Окруженная любовью и заботой, рядом с родителями и старшим братом, всегда готовыми защитить. Когда-то Когъёку не смела о подобном и мечтать.