Синдбад вымученно улыбнулся.

— Они и есть змеи. А я пытаюсь угадать, какая из сих прелестниц доставит мне меньше всего проблем. И мое чутье подсказывает: проблемы принесет любая.

Джафар устало вздохнул и жестко произнес:

— Син, ты должен жениться. Тебе уже далеко за тридцать, а наследника все нет — это создает опасную ситуацию. Конечно, Аль-Сармен уничтожены, но у тебя еще полно врагов. Полмира точит на Синдрию зуб и только ждет, когда ты ослабнешь, чтобы подмять твою страну. Например, империя Ко. Коэн отказался от завоеваний, но наверняка все еще зол на тебя. Почему бы не попытаться наладить с ним отношения, женившись на его сестре?

— Чтобы она подлила мне яд в вино? — саркастично осведомился Синдбад.

Джафар смущенно отвел взгляд, но затем снова пристально посмотрел на короля.

— Да, глупое предложение. Но я на то и советник, чтобы советовать, а ты из моих советов уже выберешь самый полезный. Или придумаешь что-то свое.

Синдбад на мгновение задумался, затем подхватил со стола портрет принцессы империи Ко и небрежно швырнул на пол.

— Сестра Коэна не годится — она станет его глазами и ушами в Синдрии. Конечно, я могу использовать Зепара, чтобы подчинить ее разум. Но зачем мне жена, на которую придется переводить кучу магои?

Вопрос был риторический, и Джафар промолчал.

Синдбад подхватил портрет ремской принцессы, и его ждала та же участь — прекрасное личико поцеловало пол.

— С Ремом та же ситуация. Да, после победы над Медиумом мы заключили союз. Я неустанно тружусь, чтобы наши отношения стали теплее, но… Рем — древняя империя. Они грезят о былом величии. Они дружат с нами только для того, чтобы служить противовесом Ко. Но при первой же удобной возможности они с радостью захватят Синдрию. Я никогда не смогу быть полностью уверен, что ремская принцесса не строит козни у меня за спиной.

— А как насчет принцесс из Сасана и Гелиохафута? — спросил Джафар. — Девушки из дружественных стран уж точно не будут интриговать.

Синдбад отрицательно покачал головой.

— Родители этих девушек — мои друзья. Но это не значит, что сами принцессы будут ко мне лояльны. Человеческая душа — потемки, Джафар. Чтобы узнать кого-то хорошо, нужны годы, а я не могу ухаживать за принцессой несколько лет. Получается, я не смогу узнать их сокровенные мысли, их тайные желания. А я хочу, чтобы рядом со мной была надежная женщина. Та, к которой я смогу спокойно повернуться спиной, не боясь получить кинжал под ребра. Та, кто защитит мой тыл. Та, кому я смогу доверять. Опасно усаживать на трон Синдрии женщину, которую я не знаю досконально. Власть — сильная приманка, она развращает людей. Выросшая во дворце принцесса вполне может решить, что способна свергнуть мужа и править самостоятельно либо в качестве регента при сыне. Я могу пригреть змею у себя на груди.

Джафар громко фыркнул.

— Ты можешь так окрутить любую принцессу, что она до конца дней будет плясать под твою дудку и даже не подумает об измене.

— Ты переоцениваешь силу моего обаяния, — Синдбад ухмыльнулся, но затем взглянул на расстилавшееся за окном небо с толикой грусти и заговорил тихо, утомленно.

— Я устал от лжи, Джафар. Я устал притворяться. Я хочу быть рядом со своей супругой самим собой.

Синдбад взмахнул рукой и смел со стола оставшиеся портреты.

— Но ни с одной из этих женщин такое невозможно.

Джафар вдруг понимающе улыбнулся.

— Син, не увиливай. Скажи прямо, что Когъёку нравится тебе гораздо больше напыщенных принцесс.

Синдбад растерялся и глупо заморгал.

— Это настолько заметно? — почти со страхом прошептал он.

Продолжая улыбаться, Джафар покачал головой.

— Нет, нет, ты отлично скрываешь свои чувства, в искусстве носить разные маски ты настоящий мастер. Я уверен, никто, в том числе и сама Когъёку, ни о чем не догадывается.

— Но ты догадался, значит не такой уж я хороший актер.

— Ты хороший актер, но я — великолепный ассасин. Чтобы подобраться к жертве, нужно уметь наблюдать, улавливать малейшие изменения эмоций. Чуть приподнятая бровь, сжатые губы — я замечаю все.

— Хвала Рух, что ты один такой глазастый.

Синдбад рассмеялся, но натянуто. Невесело.

Джафар был прав. Синдбад сам не заметил, как за последние годы привязался к Когъёку. Из запуганной куртизанки она сначала превратилась в целеустремленную храбрую девушку, а затем в сильную, уверенную в себе женщину. Она стала прекрасной морской богиней, Синдбада тянуло к ней. Как моряка тянет таинственная пучина океана. Когда Синдбад был с Когъёку, он словно сбрасывал с плеч груз забот, вновь ощущал в душе давно угасший азарт, становился лихим путешественником. Она разогревала его кровь лучше сладчайшего синдрийского вина, лучше самых искусных жриц любви. Но Синдбад старательно подавлял свои чувства. Лишь иногда подлинные эмоции прорывались наружу, но тогда ему удавалось обратить все в шутку или просто сделать вид, что ничего не было.

Синдбад вспомнил разговор, случившийся пару дней назад.

«Ты для меня — единственный».

Он ненавидел себя за безудержную радость собственника, накрывшую его в момент признания Когъёку. Еще гаже он себя чувствовал, вспоминая свою вспышку ярости: ни в чем не повинный Селим никогда не узнает, насколько близок он был к ужасной смерти в тот момент.

«Я как собака на сене: сам не ем и другим не даю, — с горечью подумал Синдбад. — Я не могу сделать ее своей, но готов порвать на куски любого мужчину, посмевшего посягнуть на нее. До чего же я смешон».

Джафар хмуро смотрел на задумавшегося друга.

— Син, я не вижу в чем проблема. Когъёку любит тебя, вот уж это ни для кого не секрет. Она преданная, сильная. Из нее получится отличная королева, полностью удовлетворяющая описанию, которое ты сам только что привел. Ты к ней тоже неравнодушен. Так зачем скрывать свои настоящие чувства? Почему бы не сделать ей предложение?

— Потому что у короля нет права на настоящие чувства, — отрубил Синдбад. — Моя женитьба должна привести к новому дипломатическому альянсу, а также укрепить мою династию. Я прекрасно знаю, кем меня считают короли и королевы из древних семей — безродным выскочкой, который смог подняться только с помощью джиннов. Но если я хочу основать династию королей, то мне необходима знатная невеста.

— Ты же сам только что раскритиковал всех знатных невест, — заметил Джафар.

— Они мне не нравятся, но выбирать придется из них, — в голосе Синдбада зазвучала усталая обреченность, но он постарался натянуть на лицо улыбку и продолжил игривым тоном. — Пожалуй, я начну ухаживать за принцессой Гелиохафута. Мне всегда нравились пышногрудые женщины. А вот от дочки Дариуса стоит отказаться, сасанские женщины не менее суровы, чем мужчины, она не даст мне спокойной жизни, а одного воспитателя в твоем лице мне уже достаточно.

Синдбад неестественно рассмеялся.

Но Джафар не поддержал шутки, с минуту он внимательно смотрел на разбросанные по полу портреты.

— Дело ведь не только в укреплении династии? Несмотря на низкое происхождение, тебя уважают. Не страшно, если твоя жена тоже будет незнатного происхождения. И не забывай, Когъёку выбрал Винеа, а значит, у нее есть задатки королевы. Высокородные правители будут вынуждены с этим считаться.

Друзья немного помолчали.

— Син, назови мне настоящую причину, — наконец попросил Джафар с легким нажимом.

Синдбад провел рукой по лицу, словно окончательно срывая опостылевшую маску.

— Я не хочу взваливать на хрупкие плечи малышки Ко новое бремя. Быть королевой, особенно моей королевой — тяжкий труд и огромная ответственность. Пока она просто генерал, то несет лишь частичку груза, но став королевой — она ощутит всю тяжесть короны. Я хочу, чтобы она жила нормальной жизнью, влюбилась, нарожала кучу детей, состарилась рядом с мужем и умерла в окружении правнуков…

— А я думаю, ты просто боишься, — проговорил Джафар. — Боишься быть счастливым. Боишься любить в полную силу, боишься иметь семью, потому что думаешь, что политические интриги могут уничтожить дорогих тебе людей.