Ванесса сглотнула.

— Мы же успеем?

— Конечно! — заверил ее Регулус.

Но Ритуальный зал неожиданно оказался занят.

Регулус в дверях услышал голос маменьки и дернул Ванессу за руку, увлекая в сторону.

— Тссс! Тихо!

Заглушки были сняты, значит, ничего серьезного в зале не происходило.

Он прислушался: Вальбурга давала Критчеру наставления:

— … отнесешь на место. И чтоб никто ничего не заметил. Ступай!

Критчер что-то проскрипел, потом раздался хлопок. Маменька повозилась в зале еще немного и вышла, сворачивая к главному коридору и не замечая ни Регулуса, ни Ванессы, замерших буквально в двух шагах. Походка ее была непривычно тяжелой, плечи — опущенными, словно она проводила непростой ритуал, и Регулус мысленно поставил себе цель позже расспросить домовика о ее делах.

Чем бы ни занималась Вальбурга — это ее истощало, а матери сейчас и без того хватало забот. Тратить лишние силы на всякую ерунду ей не стоило. Пожалуй, сейчас Регулус смирился бы с ее секретами только в том случае, если бы они были направлены на исцеление отца, но на это не стоило даже надеяться — родители никогда не были особенно близки, а после бегства Сириуса между ними вообще словно ледяная стена выросла. Кажется, Вальбурга даже не была осведомлена, что Ориона трижды в неделю навещает целитель.

Ванесса подергала Регулуса за рукав, отвлекая от непростых мыслей и напоминая об убегающем времени.

Он кивнул, первым прошел в зал, вызвал на кончике палочки «люмос» и щелкнул пальцами:

— Критчер!

Домовик моментально явился на зов.

— Зажги свечи! Проверь помещение и принеси ритуальную робу. А еще шкатулку со второй полки шкафа из моей комнаты. Коричневую, ту самую.

— Зал чист, — проскрипел Критчер. — Хозяин Регулус будет взывать к предкам? Свечи черные?

— Да, Критчер, черные, и поспеши!

Он одобряюще улыбнулся Ванессе:

— Раздевайся пока.

Будучи Блэком по духу и по крови, да еще и после того, первого случая, для себя Регулус теперь мог проводить упрощенный обряд хоть в атриуме министерства, хоть на ступенях Гринготтса, — дух предка явился бы к нему в любое место и в любой ситуации. С Ванессой дела обстояли иначе — для вызова «Дыхания Гримма» ей требовалось выполнить ряд условий.

Вернулся Критчер, доставив требуемое, и, кинув подруге холщовое одеяние, Регулус открыл шкатулку и достал один из флаконов Снейпа и потемневший от времени серебряный нож.

— Я готова, — за спиной у него сказала девушка.

Дурацкая роба подчеркивала ее худобу и бледность, делая еще более неказистой. Ванесса переступила босыми ногами, ежась от холода, и жалко улыбнулась:

— Рег, у нас же все получится?

— Непременно, — через силу улыбнулся он и потрепал ее по щеке.

Алтарный камень был сухим и холодным. Почти ледяным. Как, впрочем, и всегда. Регулус провел по нему ладонью, лаская твердый гранит, словно питомца, мысленно поприветствовал и взмахнул ножом, вспарывая кожу от мизинца до запястья. На камень обильно полилась кровь, кажущаяся черной в полумраке. Он перехватил руку Ванессы и сделал глубокий надрез и у нее по краю ладони. Ванесса прикусила губу и сжала кулак, поворачивая его так, чтобы струйка крови смешивалась с уже накапанной на алтарь лужицей.

Регулус подождал пару секунд, сплел их перепачканные пальцы и двумя сомкнутыми ладонями размазал собравшуюся влагу, бормоча приветственный катрен на латыни.

Ванесса залечила порезы, ловко взобралась на алтарь и села, скрестив ноги. Регулус протянул ей фиал. Она выпила его залпом, передернувшись и пытаясь подавить дрожь. Судя по участившемуся сердцебиению и изменившимся зрачкам, Снейп сварил действительно забористую штуку.

Теперь медлить было нельзя. Они забормотали в унисон, давно заученные слова казались молитвой, — Регулус просил у духа-покровителя помощи, взывая к нему искренне, всей душой, и ничуть не удивился, когда по залу пронеслась волна ледяного ветра.

Гримм был здесь. Гримм ждал жертву.

Регулус поднял палочку и приставил ее к ямочке между ключиц Ванессы. Та доверчиво вздернула подбородок и зажмурила глаза.

— Авада Кедавра.

Шквал ветра, способный сбить человека с ног, обогнул камень, не затрагивая Регулуса, и в какой-то момент ему померещился смазанный силуэт огромной запредельно худой черной собаки, мелькнувший и пропавший из виду.

Ванесса медленно опрокинулась на гранит. Наконец-то из ее тела ушло напряжение, разгладилась только что покрытая мурашками кожа. Заострились черты лица, четче обозначились скулы, стали стремительно белеть волосы.

Регулус торопливо дочитал последний катрен и вновь вскинул палочку:

— Энервейт!

Девушка на алтаре резко вдохнула и распахнула жемчужно-серые глаза. Регулус сглотнул, подавляя желание попятиться.

Та, что поднималась сейчас с алтарного камня, уже не была Ванессой Сильверстоун. Его подруга Ванесса — серая мышь, невзрачная и неприметная, раскрылась, словно куколка, выпускающая бабочку, и сейчас на него смотрела ослепительная красавица. Точеные черты лица, лунные волосы, выразительный взгляд, идеальная кожа.

— У нас получилось? — спросила она.

Голос тоже поменялся, приобретая музыкальную глубину звучания.

Регулус перевел взгляд на ее руку. Изящную, белую руку с уродливой меткой на предплечье.

Ванесса нахмурила совершенные брови и легко, словно прилипшую грязь, смахнула рисунок черепа со змеей свободной рукой.

— У нас получилось! — она засмеялась, глубоко и искренне, с легкой сексуальной хрипотцой, а Регулус вдруг подумал, что Бьянка Забини будет совсем не рада явлению такой подруги, потому что теперь мужчины будут влюбляться и штабелями падать к ногам вовсе не темпераментной итальянки, а вот этой вот снежной королевы.

***

Метка вспыхнула болью, вызывая его к Лорду часа через два после того, как он проводил Ванессу.

Регулус аппарировал на зов и оказался в темном узком кабинете. Помимо восседающего за письменным столом Лорда, развалившегося в кресле, здесь присутствовали еще несколько волшебников. Регулус опознал Снейпа, неряшливым чучелом застывшего в самом углу, чем-то раздосадованного Огдена Мальсибера, отметил сложное выражение лица Рабастана Лестренджа, вцепившегося в подоконник.

— Вы звали меня, мой Лорд? — он отвесил низкий поклон.

— Да, Регулус. Сегодня в рейде погибла Ванесса Сильверстоун. Кажется, вы были близки?

Регулус склонил голову:

— Мы дружили с самого детства. Родители даже прочили ее мне в невесты, — не стал скрывать он и поступил именно так, как от него ожидали, с волнением поинтересовавшись: — Могу я узнать, как это произошло? Увидеть тело? Лорда Сильверстоуна уже известили?

— Рег, тела нет, — рассеянно сказал Мальсибер.

— Мисс Сильверстоун была неопытна и неосторожна. Она попала под обвал, и напарник не успел ее прикрыть, — размеренным тоном пояснил Волдеморт. — Чтобы сотрудники аврората не могли использовать компромат, мистер Лестрендж счел необходимым применить фамильное заклинание уничтожения органики. Это необратимо.

Вот тут у Регулуса самым натуральным образом отвисла челюсть:

— Он что сделал??!

— Рег, Эйвери подтвердил, что выжить было невозможно, Ванесса была окончательно мертва, — все так же рассеянно, пытаясь смягчить удар, пояснил Мальсибер.

— Лестрендж, ты совсем спятил? — обернулся к Рабастану Регулус. — Ты вообще соображаешь, что натворил?! Ванесса — единственная дочь лорда Сильверстоуна! Единственная прямая наследница древнего чистокровного рода! Они хоронят своих мертвых по особому обряду! А ты…

Рабастан сглотнул, ничего не отвечая, и только сейчас Регулус заметил, что тот едва держится на ногах. Фамильная бледность Лестренджей приняла какие-то совсем уж угрожающие размеры — кожа Рабастана казалась серой, губы обветрились, под глазами залегли глубокие тени, а на висках выступили капельки пота. До Регулуса с запоздалым пониманием дошло, что все это слишком похоже на последствия длительного круциатуса, чтобы быть совпадением. И отсутствие в кабинете Эйвери тоже намекало на полученное виновными суровое наказание.