На самом же деле сей Манифест оканчивается крайне важным пунктом под номером 19, но о нём мы расскажем позже. А пока что отметим контраст. В победной речи Жукова одни лозунги, выводы и призывы, здесь же-практические дела и забота о народе. И очередная констатация факта о том, насколько же глубокими были различия в мировоззрении России императорской и советской. И её руководителей: Помазанника Божия Императора Российской империи Александра Первого, прозванного в народе «Благословенным». И секретаря партии, Председателя Правительства, генералиссимуса Сталина. Никак не прозванного народом, а самому себе присвоившего титул «Великого вождя и гениального полководца», а ещё «хозяина», как его величали бюрократы «ближнего круга».

Кроме льгот и послаблений внимательный читатель, безусловно, остановил взгляд на пункте 7–1 Манифеста, которым император объявляет о необходимости проведения новой переписи населения. Что логично, ведь война шла три года и знать количество подданных после неё крайне важно. Конечно, логично это для правителя, который не лжёт себе и своему народу. И оттого не боится объявлять перепись и снова сказать правду народу и самому себе. Напомним, что Сталин перед войной провёл аж две Всесоюзные переписи населения: в 1937 и в 1939 годах. Первую, правда, Сталин признал «вредительской» и все организаторы были репрессированы. За что, узнаем в своё время, а сейчас просто отметим, как важно было знать Сталину перед войной количество граждан страны. Только вот и после окончания войны в 1945 году стране под названием СССР, понесшей громадные потери, также было бы логично знать количество граждан. Было бы. Да только вот власти и Сталину это, оказывается, не нужно! Не интересно и не важно. Потому что Сталин «цифирь» в семь миллионов погибших вскоре сам озвучит, она станет таким образом единственно верной и на этом вопрос о потерях будет закрыт почти на три пятилетки. Никакой послевоенной переписи и вообще больше никакой переписи при жизни Сталина в стране не будет. Да и его сменщик Хрущёв тоже торопиться на станет: следующая перепись будет проведена только через 6 лет после смерти Сталина в 1959 году. Через четырнадцать лет после окончания войны, когда раны немного затянутся. Однако и масштаб потерь тоже станет очевидным и вырастет сразу в три раза. Не правда ли, такие сравнения-а деваться некуда, документы и факты двух эпох перед нами-в очередной раз доказывают, что ложь всегда была главным оружием партии большевиков и советского правительства. И опорой мифологии этой власти. В которой «сталинские мифы» о Великой Отечественной занимают особое место.

Однако немедленно после окончания войны сам Сталин-вопреки всем поздним измышлениям-отнюдь не собирается «ковать» военный миф. Именно по его желанию и повелению начинаются странности и неувязки, касающиеся первых послевоенных лет. На первый-и логичный-взгляд, Великая Победа должна была стать для «Вождя всех народов» символом его гения-при условии скрытия реальной цифры потерь, а оно выполнялось неукоснительно-на последующие годы. Мощным идейным пьедесталом. Однако… Не стала. Не стала в первую очередь по причине того, что сам вождь пьедестал-«памятник» самому себе не стал надстраивать, укреплять и украшать. В смысле он его, конечно, построил и стоял на нём, однако возносить его выше не стремился.

Странно? Ещё как! Скромностью-то вождь не страдал и проявлял её, как мы выше убедились, только чтобы подчеркнуть своё величие. И мы скоро поймём, что это только видимость: о себе Сталин не забудет и народу вскоре напомнит. Только вот самому народу в первые два-три послевоенных года теперь надо думать не о войне. Точнее, о правде прошедшей войны думать народу не нужно. Сталин немедленно объявляет, что настала пора восстанавливать хозяйство и теперь в почёте должны быть герои труда, а не войны. Даже сам он больше никогда не наденет мундир генералиссимуса, а также медаль Героя Советского Союза, но будет нарочито носить лишь звезду Героя Соцтруда. Невзирая на победу, пора про войну забывать-вот главный «посыл» вождя. Слишком явные ошибки допущены, слишком много погибших. Как ни объявляй и не уменьшай потери, но истинные масштабы бедствия, какого не знала ни одна страна мира ни до, ни после этой войны Сталину известны. Глубоко копаться в причинах провалов первых двух лет опасно. Да еще и солдаты-победители на что-то там надеются. На изменения в жизни, на некую свободу. Этот пассионарный взлёт народа-победителя нужно было срочно останавливать и вновь запрягать в сталинское ярмо. Титаническими усилиями присвоив себе лидирующую роль в достижении Победы, Сталин не хочет ворошить свежее прошлое.

Для этого ему всё так же необходима единоличная власть и полный контроль за ставшей могучей армией. Нужен его личный непререкаемый авторитет. Другими словами, плавный переход от военной диктатуры обратно к тирании, ведь чрезвычайный орган власти Государственный комитет обороны, так же как и Ставка Верховного главнокомандующего, после войны логично прекращают своё существование. И Сталин этот переход спокойно и плавно осуществляет. Только в 1947 году он освобождает самого себя от должности Министра обороны, на которую назначается… Кто же? Один из героев-маршалов? Жуков, Рокоссовский? Или хотя бы Василевский, Малиновский? Конев, наконец? Нетушки! Неожиданно для всей армии министром обороны становится… генерал армии Николай Булганин. Начинавший в далёкие революционные годы со службы в ВЧК, а затем ушедший на партийную и хозяйственную работу. На войне он присутствовал как Член Военного Совета трёх фронтов, где и получил сразу первое генеральское звание. Ему даже срочно на погоны «покатилась» и прикатилась маршальская звезда, чтобы не так удивительно было, что маршалами командует генерал армии…

Что же до «вояк», то с ними «на войне как на войне» и после войны. «Победителей можно и нужно судить…» – заявляет Сталин в своей речи 9 февраля 1946 года на выборах избирателей Сталинского округа в Москве. Ну, а раз можно и нужно, так пора судить. Некоторые генералы-победители и даже маршалы, такие как Кулик и Гордов снова посажены, а позже расстреляны. Поставлены к стенке и многие генералы, вернувшиеся из концлагерей. Как предатели Власов и Бессонов, так и не запятнавшие себя сотрудничеством с врагом, но заочно осуждённые Сталиным ещё в 1941 году Кириллов и Понеделин. «Маршал Победы» Жуков «опущен по трофейному барахлу» и сослан во второстепенный военный округ. Маршал Тимошенко отправлен командовать Южно-Уральским, а затем Белорусским военным округом и в столице не появится до 1960 года. Личный консультант Сталина и последний Начальник генштаба в годы войны генерал армии Антонов также выставлен из Москвы и будет служить в Закавказье. Рокоссовский отправлен в Польшу. Нарком флота Кузнецов и ещё три адмирала ошельмованы и отданы под «суд чести». По итогам которого сам адмирал флота хотя бы не отправлен в лагеря, а вот остальные получили «десяточку» за шпионаж и этот, как его, «космополитизм». Отменив в 1947 году смертную казнь, в 1950-м Сталин-конечно же, «по просьбам трудящихся» – её вновь восстанавливает. К этому времени более 5 миллионов заключённых сидят по тюрьмам и лагерям. Многочисленные инвалиды выдворены из столиц. Им предписано умирать в разрушенном Валаамском монастыре, к примеру. Про жертв блокады и погибших в концлагерях «предателях» полагается вообще забыть. Война вот только была и вот ее уже нету.

Сказано-сделано. Для тех, кто живет сегодня, всё это звучит дико и странно. Но так было и это тоже фантастические, но факты. Многие сегодня вообще не знают, иные не верят, а иные не хотят ни знать, ни верить в то, что после 1945 года не только масштабные, а вообще любые празднования дня Победы прекращаются. 9-е мая уже через два года становится… обычным рабочим днем. Даже не праздничным. Никаких парадов при Сталине, да и вообще в стране не было вплоть до 1965 года. Празднования в послевоенные годы начинались передовицами газет и заканчивались салютом в столицах республик. Даже фронтовые песни были под негласным запретом!