Вот уже восемьдесят первый год в поисках ответов о причинах, ходе и трагедии Великой Отечественной войны наша историческая мысль и общественное мнение продолжают – крылом к крылу – нескончаемый полёт над тем самым несуществующим кукушкиным гнездом. Но правда ли его не существует или это просто фигура речи? Ведь понятие это не из отечественного фольклора, а известно нам по замечательной книге Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки», не говоря уже про гениальный одноимённый фильм с Джеком Николсоном в главной роли. Эпиграфом – и одновременно названием – книги стала детская считалка: «Кто-то летит на запад, кто-то летит на восток, а кто-то летит над кукушкиным гнездом». То есть в никуда, ведь всем известно, что кукушка гнёзд не вьёт, а подбрасывает свои яйца другим птицам, которые добросовестно сначала высиживают, а затем и выкармливают своего-чужого птенца. При этом сама кукушка-мать старается сразу же вытолкнуть «хозяйские» яйца из гнезда, ну а если она не успевает, за то же самое дело берётся едва вылупившийся кукушонок. Если же ему это не удаётся, то новорожденный террорист применяет иную тактику. Будучи больше и сильнее сводных братьев и сестёр, он немедленно выхватывают пищу у приёмных родителей, лишая её остальных. Когда же кукушонок набирается силёнок, то он просто выкидывает других – хилых-птенцов из гнезда и остаётся единственным дитяткой, которого родители продолжают кормить. Не случайно, видимо, отношение к кукушке в народе настороженное, она стала символом плохого отношения к детям-хотя, если разобраться, о своих-то птенцах оно своеобразно, но как раз заботится-и к семье, а её предсказания о том, «сколько мне жить осталось» вызывают тревогу. При этом ещё и никто не знает, как она выглядит, потому что птица эта исключительно скрытная. Непубличная, как сейчас говорят.

Однако это там, «на диком-диком Западе» всё так просто, в смысле нет так нет. В наших же сказках издревле все всё и всегда находят. Будь то кащеева жизнь, которая на дубе-в ларце-в утке-в яйце-на иглы конце. Или-«за тридевять земель»-самого Кащея и Черномора, щуку-чудесницу или жар-птицу, а то и цветочек аленький. Положено у нас так издавна, чтобы всё нашлось. Правда, если многочисленным Иванам и одинокому Руслану хоть какие то «исходники» или координаты были известны, то «удалому молодцу Федоту-стрельцу» в этом плане повезло меньше всех, ведь царь-«по совету друзей» в лице Яги-дал ему вроде бы изначально невыполнимое задание:

А Федот и тут справился, найдя на острове-конечно же, Буяне, который также нужно было сначала отыскать-некое невидимое Оно и провальную в сути своей задачу выполнил-таки! Не будем проводить аналогий с жутким кинговским Оно-Пеннивайсом, хотя по сути всё именно так, только наяву. Вот так сто четыре года назад, после октябрьского переворота, было так и не найдено, но зато построено то самое несуществующее «кукушкино гнездо». И переворот назвали революцией, и советскую власть восславили, и СССР прославили. Водрузили это «гнездо» на могучий баобаб, который в наших лесах до того не рос, да и после не прижился. Обиходили, красной материей обтянули, золотишком украсили. Заботливо ремонтируют, подкрашивают, подновляют внешний вид.

С течением времени, особенно в девяностые, над тем гнездом шумели ветры, а порой и целые бури-ураганы правды и фактов, однако же стоит дерево посреди леса и гнездо на нём всё так же держится. Почему так? А потому, что в то самое гнездо подложили несколько яиц, которые лежат себе там и развалиться окончательно ему не дают. Если другие яйца, которые помельче, такие как: космос и великие стройки, равенство и братство, «наша бомба», справедливый строй и прочие гнезда не смогли бы удержать, то есть самое большое и тяжёлое, на котором всё держится. Называется оно: «История Великой Отечественной войны в редакции товарища Сталина». Самое тяжёлое яйцо, которое положил туда «главный орнитолог», он же «великий вождь и гениальный полководец». И которое его последователи-«юннаты» бережно охраняют как раз для объяснения, а заодно и для бетонирования того самого подхода к войне, который с некоторыми поправками незыблем и сегодня. А, значит, по сию пору и сам «генералиссимус прекрасный» остаётся главным или по крайней мере одним из главных победителей в той войне. Чего он, собственно и добивался, водружая мифическое яйцо в середину сказочного гнезда.

Некоторых обитателей того самого леса-над которым возвышается баобаб-на котором гнездо-в котором яйцо-это вполне привычно и покойно устраивает с «долгими и продолжительными». Другие с надеждой ожидают, что тот самый Федот стрелец найдёт-таки другое Оно. Иные приглашают Джека, чтобы он построил им новое гнездо, а лучше-целый дом. Остальные ждут чуда, да только вот: «Чудес в мире – как мух в сортире, а нужного чуда не видать покуда».

А есть и такие, которые понимают: пока яйцо на месте, то и гнездо на ветке и баобад нерушим, и покоя-правды не будет, ничего не найдётся и не построится. Посматривают они по сторонам и ждут, когда к ним в лес направят-можно даже и в принудительном порядке-какого-нибудь… Иванушку-дурачка хоть на печи, хоть на волке, а хоть и пешим. Или кого другого. Такого, как Макмёрфи. Р. П. Макмёрфи. Рыжего Макмёрфи. Весёлого дурака. Который осмотрится немножко, да и возьмётся своими громадными ручищами, обхватит его, и… Если не выдернет яйцо того самого Большого Брата из кукушкиного гнезда, то хотя бы попытается это сделать…

Предполагаю и даже почти уверен, что громкое название книги вызвало у некоторых читателей следующую реакцию: вот опять выискался новый разоблачитель и разгадыватель «тайн». Очередной и несть им числа. И версию очередную он, видимо, выдвинет, которая враз перевернёт все наши представления о войне. И ладно бы о Второй мировой, так нет… Именно о войне Отечественной! О которой мы все и всё знаем вдоль и поперёк. О каких вообще тайнах Великой Отечественной можно говорить сегодня, через семьдесят шесть лет после Победы и через восемьдесят один год после её начала? Всё давным-давно известно и написано, снято в тысячах копий, запротоколировано, учтено и сдано в архив истории. Зачем, спросит читатель? Мы все вроде бы-с различной степенью знаний-в целом понимаем историю Великой войны и никаких «белых пятен», а уж тем более тайн в этом проверенном десятилетиями конспекте не осталось. Какую сенсацию может этот-очередной-автор нам преподнести? Снова фантастика? Не будем торопиться, уважаемые читатели. Или, если хотите, фактическая фантастика будет более верным термином.