Ну конечно. Кто, как не король, будет неукоснительно следовать всем без исключения правилам придворного этикета, этики и прочего, и прочего?
Король ведь обязан быть идеальным. Сверкающим, блестящим образом, недостижимым идеалом, примером для всеобщего подражания.
Нет права на ошибку, нет права на раздумье, нет права на саму личность. Ты обязан соответствовать всем рамкам, ты обязан быть идеальным.
Ведь иначе быть попросту не может.
И Леголас прекрасно знал, что его отец — действительно соответствует. А еще знал, что никогда не сможет стать хоть вполовину таким же, сколько бы не старался.
Слишком уж он другой. Слишком своевольный, гордый, легкомысленный порой, ветреный и до невозможного свободолюбивый. Леголас не был похож на своего отца, что бы не говорили все вокруг.
Не был похож, и никогда не станет, как бы сильно он сам ни желал обратного.
— Хватит, Зеленолист, — раздается насмешливый голос над ухом и Леголас едва подавляет желание вздрогнуть, по инерции хватаясь за рукоятку меча на эфесе. — Не дергайся, это всего лишь я.
— Вэон? Это ты? — тихо переспрашивает он, не оборачиваясь и стараясь вернуть на лицо привычную маску беспристрастия. Удивленное выражение было бы крайне неуместно сейчас.
— Так точно, командир, — шепчет все тот же голос, но его обладателя Леголас все еще разглядеть не может. — Не беспокойся, я здесь только для того, чтобы передать: у нас все готово, можем возвращаться в любой момент. Ждем только твоего приказа.
— Хорошо, — рвано выдыхает принц. Израненные пальцы противно саднят и он морщится, все также пристально разглядывая цветок в своих руках. — Мне придется задержаться здесь еще на месяц-два, пока… все это не решится. На время моего отсутствия все на тебе, думаю справишься. Если что, ты знаешь, где и как меня отыскать.
— Ну разумеется, командир. Все, бывайте, мне пора, — шелестом отдается листва позади него и, услышав на периферии приглушенный хруст, Леголас понимает, что его неожиданный собеседник действительно покинул его.
Он тихо вздыхает, качая головой. Произошедшее было слишком… неожиданно. А неожиданности, выбивающиеся из четко выстроенного плана, Леголас терпеть не мог. Даром что самому Вэону, — его ходячей головной боли вот уже на протяжении последних столетий, — было на это совершенно плевать.
Типичный, самый обыкновенный лесной эльф, что с него взять? Резкий, неожиданный, скрытный, до ужаса тихий, лживый, лицемерный и пугающе преданный. Кажется, Леголас наконец понял, почему они оба до сих пор успешно терпели друг друга.
Эта мысль внезапно отозвалась странной горечью и болезненным уколом в сердце. Типичный, самый обыкновенный лесной эльф, каких тысячи. Самый обыкновенный-ценный эльф, каких тысячи до Вэона умирали за него. Как Таурохтар.
Как они.
Скорбно заиграли флейты, печально зазвенели струны арф.
Что ж, видимо пора.
С глухим вздохом он делает шаг вперед, бросая косой взгляд на быстро качнувшего головой короля.
Роза с шелестом опускается на темное дерево гроба, — одного из сотен, тысяч похожих, — и он сам склоняет голову в молчаливом поклоне.
В знак благодарности, признательности, уважения. И невыносимой скорби, печали, сжигающей изнутри.
— В добрый путь, — тихо шепчет Леголас вмиг охрипшим голосом. — И пусть удача отныне и впредь всегда будет на вашей стороне. В добрый путь.
***
— Матушка, отец, не понимаю, зачем я должен это делать, — с глухой яростью вновь восклицает юноша, яростно меря шагами кабинет отца. — Титул кронпринца? Мне? Валар, это даже звучит бредово! Все прекрасно знают, что победит принц Леголас; это произойдет в любом случае. Он слишком хорош, и после внезапной размолвки с королем его таланты и знания враз не испарились. Что могу противопоставить ему я?
— Гэлторн, прекрати это детское представление и успокойся наконец, — сухо произносит эльф, прерывая отпрыска на полуслове и успешно игнорируя недовольный взгляд жены. — Один мой… источник, сказал, что принц сейчас ослаблен старыми ранами и к тому же страдает от странной хвори, а значит, у тебя появляется определенный шанс обыграть его в поединке. Долгое время он был далек от дворца и политики, это также дает тебе некоторое преимущество в тесте.
Эллет рядом рвано выдыхает, комкая в пальцах шелковый платок, и качает головой, одним своим видом показывая, насколько сильно не одобряет эту затею.
— Adar nin, это звучит до невозможности глупо! Ты же не можешь и в самом деле…
— Гэлторн! — яростно шипит мужчина, но в следующее же мгновение вновь берет себя в руки, возвращая лицу отрешенно-скучающее выражение. — Не стоит так переживать, ion nin. Просто положись на меня; поверь, в случае чего, я смогу помочь тебе в этом нелегком деле.
— Но…
— Никаких но! Сколько лет я выслушивал от тебя разговоры на тему того, что принц Леголас недостойный сын Его Величества, что он - ужаснейшая кандидатура на престол, что он несносный, гордый, раздражающий мальчишка и ничего более, и что ты сам с легкостью расправился бы с ним? Время речей прошло, настала пора действовать.
— Хватит, дорогой, — холодно отсекает эльфийка, быстрым движением поднимаясь с софы и подходя к сыну. — Конечно, он все понимает. Просто дай Гэлторну немного времени, хорошо?
Она натянуто улыбается, рассеянно теребя рыжий локон, случайно выбившийся из косы, и осторожно берет Гэлтрона за руку, успокаивающе сжимая ее.
— Идем, милый. Твоему отцу сейчас лучше побыть одному.
Когда за женой и сыном с щелчком закрывается дверь, лорд Храванон со стоном опускается в кресло, зарываясь пальцами в длинные черные волосы.
Все прошло ровно так, как он и ожидал.
Гэлторн, проклятый мальчишка, мутит, не соглашаясь, но и не отказывая. Что-то скрывает — определенно. Что-то в его сыне изменилось, что-то стало неуловимо другим, словно чужим.
Туилиндэ не лучше. Но у его жены все время было что-то свое на уме, и Храванон даже предположить боялся, что происходит в ее голове, под красивой маской наивности и покорности.
Да, она соглашается с ним, поддерживает во всем, даже не думая о том, чтобы перечить, но мужчина был уверен, что после она непременно выкинет что-нибудь эдакое, один словом руша все его планы.
Именно это в Туилиндэ его когда-то и привлекло. Горько было осознавать, что именно это ее черта характера сейчас может обойтись против него самого.
Храванон раздраженно фыркает и поднимается на ноги. Как раз вовремя для того, чтобы нос к носу столкнуться с Ним.
— Как все прошло? — бесцветный, тихий голос обжигает не хуже раскаленного железа, заставляя его вздрогнуть, сжимая пальцы в кулаки.
Хваранон ненавидел, когда его заставали врасплох, когда замечали тень слабости, скользнувшую по телу, когда кто-то вел себя так, будто он лучше.
Но он ценил и почитал Силу и тех, кто ей обладает, тех, кто способен ее усмирить и подчинить. Король Трандуил был из таких. Принц Леголас — нет. Обладая ей, королевский отпрыск боялся заявить свои права, попытаться отстоять то, что принадлежало ему, в полной мере захватить контроль над Силой.
Он же был в сто крат сильнее короля и принца вместе взятых.
— Я жду ответа. — Янтарно-золотые глаза странно сияют в лучах полуденного солнца, и Хваранону на миг кажется, будто они светятся изнутри каким-то диким, неукротимым пламенем.
— Гэлторн не доставит нам проблем. Он поймет, со временем поймет, — хрипло выдыхает он в ответ, лихорадочно облизывая пересохшие губы.
— Хорошо.
Золотые глаза равнодушно смотрят прямо на него и Хваранон непроизвольно делает два шага назад, ощущая, как какое-то чувство внутри него кричит, просто вопит об опасности, приказывая бежать, бежать сколько есть сил, бежать и прятаться как можно дальше.
— Конец близок, сын Леса, близится закат. Скоро все свершится, и сама смерть преклонит колени пред величием Белого короля, укротившего Жизнь. Конец близок, Хваранон, и тебе пора выбирать сторону.
Тихий шепот отдается шелестом листвы, на краткое мгновение вспыхивают янтарные глаза цвета самого солнца, и Он исчезает с резким порывом холодного зимнего ветра.
