Когда Лири уже была пристегнута, и тренер закрывал кабину, она услышала:

‒ Только обязательно обрати внимание на…

Дальше все было неразборчиво. Дверца закрылась. Вращение началось. Лири почти выкрикивала:

‒ На что? На что обратить внимание? Куда смотреть?

Понимая, что ее вопроса никто не услышал, она искала глазами что-то из ряда вон. На что же ей нужно обратить внимание, что нужно делать? А если это серьезное задание, а оно не будет выполнено!? Мысли в ее голове вращались так же быстро, как этот ненавистный аппарат. Эта рыжеволосая, ладненькая девочка, несмотря на свою видимую хрупкость, была какой-то очень прочной и цепкой. И сейчас она была готова выполнить все, но она так и не поняла задание, а делать-то что нужно!?

Центрифуга остановилась, дверь еще не открылась, а Лири уже выкрикивала:

‒ На что обратить внимание? Я не поняла!

‒ Поздравляю, вы все прошли этот сложнейший тест. А теперь разбор полетов, ‒ тренер пригласил всех в аудиторию, где и объяснил, что попутно был поставлен эксперимент, как влияет вводный отвлекающий фактор на переключение внимания. Все получилось. Вместо страха и плохого самочувствия испытуемые получили немного отвлекающих размышлений, сконцентрированных на другом объекте.

После, уже выходя из аудитории, Галая недовольно пробурчала: «Немного отвлекающих размышлений!? Очень спорные выводы!»

Оставшаяся часть дня прошла быстро. Вечером парней опять потянуло к забору, на волю. Адреналина им хватало и на занятиях, все было интересно, но это было по расписанию, а хотелось приключение придумать самим, и этот побег – то, что надо. Интересно же, что вокруг высоченного забора. В прошлый раз времени хватило только на разговоры. Да и Никита их уже ждал.

Все прошло привычно, препятствия преодолели четко и быстро. И вот они уже с фонарями идут по незнакомой территории. Никита повел ребят по узкой, неровной, чуть проступающей среди дикой поросли тропе. Ему хотелось показать своим новым приятелям странное место, где, по его наблюдениям, не работает ни один прибор. Место это огорожено металлическим забором с колючей проволокой. А самому, по его словам, все некогда разведать, что да как.

‒ А чем ты занят, ты же вроде как в свободном плавании? ‒ ребята с интересом смотрели на Никиту.

‒ Да дядька все просит наладить то рацию, то метеостанцию, сегодня только разбирался, надо сказать, хорошая штука, умная. Еще он часто приносит приборы, но я не всегда понимаю, для чего они. Все расспрашивает меня про них. А я же не инженер, я все больше с компами. Но мне очень интересно, ковыряюсь потихоньку.

Дрон оживился:

‒ Слушай, а можешь принести один, интересно глянуть, может, подскажу что, я в этом разбираюсь. – Усмехнувшись, он добавил, ‒ мы тут все особенные, да, парни? Страна о нас еще узнает!

‒ Идет, только не знаю, как провернуть дело, дядька приборы дает на время, потом забирает их и увозит куда-то.

За разговорами не заметили, как подошли к колючке.

‒ Ну вот, то самое место. А это «Егоза», ‒ Никита кивнул на оцинкованную спираль с острыми шипами, которая была прикручена поверх забора по всей его длине.

‒ Интересное название у колючки. Ласковое. С фантазией. ‒ трогая шипы, говорил Дрон.

Рассматривать особо было нечего: за проволокой пустырь без строений и почти без растительности, только местами торчат вентиляционные трубы. Вдруг на костюмах ребят замигали лампочки и через пару секунд погасли вовсе.

‒ Все понятно, наши приборы тоже дали сбой. Нужно сваливать! Быстро! Иначе все раскроется! И страна о нас так ничего и не узнает! ‒ Гиро это выкрикивал уже на ходу.

Медлить нельзя было. Если через 15 минут они не будут на месте, прощай, база! Назад мчались, не разбирая тропы, подминая по ходу высокие пушистые кусты лебеды и полыни, сшибая на бегу соцветия будяка. Никита не отставал. Успели. Уже по ту сторону забора Дрон, чтобы не засветиться, вполголоса проговорил:

‒ Кит, спасибо, пока!

Как-то само собой получилось, Никите дали позывной ‒ Кит.

Ребята были довольны, улыбались, все прошло гладко. Только Бор был озадачен. В его руках не было фонаря, тот выпал, когда в спешке перелазили через забор.

Направляясь к своему корпусу, парни тихо переговаривались:

‒ Ничего, завтра найдем.

‒ Если раньше нас его не найдет охрана, и тогда… ‒ Бор не договорил.

Что-то с резким звуком шлепнулось на гравий. Мальчишки обернулись: на тропинке лежал фонарь.

После отбоя лежали молча. Каждый думал о своем.

«Жаль, ‒ думал Бор, ‒ что все так получается, Кит неплохой парень, а его выставили из команды из-за меня. А, впрочем, значит, не так уж он и хорош, если выставили. Вот что он здесь делает? Ему бы не цепляться за соломинку, а отойти с моего пути. Поздно, парень. Место занято. Ладно, все идет, как надо, разберемся». Дрону тоже не спалось, очень хотелось посмотреть, что ж за такие диковинные приборы приносит дядька, и почему каждый день их прячет. Гиро заинтересовался странной, огороженной колючкой территорией, что там такое, военный полигон? Почему там вырубаются все приборы?

В их жизнь, до отказа наполненную новыми событиями, новыми знаниями, знакомствами и испытаниями, добавились еще и новые тайны.

Шли дни. А хорошо, думали курсанты, что у нас все так строго и по максимуму, без исключений и поблажек. А еще в конце недели итоговые тесты. Вот и сегодня после теоретической подготовки обещали что-то новое и интересное, почти экстремальное, как сказал тренер, «на грани».

Занятия и 20 минут, которые отводились на отдых, закончились. Нужно отправляться на тестирование. Ребятам это нравилось. Всегда что-то новое и всегда сложное. А когда это сложное удавалось выполнить, возникало приятное чувство удовлетворения, даже превосходства над другими сверстниками, обычными школьниками, возникали мысли: мы – лучшие! Мы – избранные! Каждый понимал, что им, действительно, нужно быть только лучшими для того, чтобы попасть в основной состав. Стать дублером, значит, проиграть.

Тренер запустил ребят в слабо освещенный, просторный зал с бассейном. Одна из стен помещения была увешана оборудованием.

Ребята подошли к чаше с водой. Ариш оперлась коленом о бортик и, заглянув в него, зачерпнула пригоршню прохладной воды. Присмотревшись, быстро одернула руку. Сквозь колышущееся ее собственное отражение смутно виднелась громоздкая темная конструкция, походившая на нечто с вытянутым носом. Многочисленные длинные поручни, расположенные как вдоль, так и поперек этой штуки, были выкрашены в желтый цвет, и потому походили на тонкие членистые лапки, которые вот-вот зашевелятся, и эта страшила повернется к незваным гостям, потому что те собираются нарушить ее покой.

Ариш отшатнулась от бортика, слишком живо она представила себе обитателей этой чаши.

Сверху ярко вспыхнули, затрещав, неоновые лампы. Затем мощные прожектора осветили каждый уголок подводного тренажера. На фоне ярко-голубой плитки, устилавшей весь бассейн, четко обозначились узнаваемые элементы одного из модулей МГКС. Усмехнувшись, Ариш удивилась своим глупым фантазиям: «Эй! Сколько тебе лет!? В сказки решила поиграть!?»

Голос тренера отвлек:

– Внимание сюда! Запланирована целая серия занятий, цель которых, подготовить вас к работе в условиях открытого космоса. Задачи на сегодня: первая – научиться безопасно для себя перемещаться вдоль корпуса станции, вторая – выполнять наружные ремонтные работы, взаимодействуя при этом с экипажем, третья и, пожалуй, самая важная – правильно реагировать на стрессовые ситуации.

Создать на Земле условия для возникновения невесомости можно, но это дорого и ненадолго. Мы воспользуемся самым простым способом – поработаем под водой. Не идеально, но близко. Передвигаясь по поручням, вам нужно попасть из пункта «А» в пункт «Б». Работать будете в паре, ведущий располагается у стенда, – тренер кивнул на оживший экран на стене. – Ведомому он посылает информацию о направление движения, схемы узлов, характеристики материалов и прочее. У того, кто будет работать под водой, в гидрокостюм встроены наушники, на манжете закреплен дисплей.