Сомнения мешают работе – он легко теряет концентрацию и переключается на терзающие мысли. Сомнения влияют на сон, посылая обрывочные кошмары, и Северус, не высыпаясь, начинает срываться на окружающих и на вороне, что вновь и вновь «столуется» у него. И в конце концов, он не выдерживает – сбегает к Люциусу: посидеть, расслабиться в компании, выпить хорошего вина и забыть хоть ненадолго о происходящем.
Малфой отчего-то выглядит не бодрее Северуса – тени залегли под глазами, брови сведены к переносице, а взгляд – отсутствующий и тяжелый. А после дежурных приветствий, ужина, стандартных разговоров о «делах насущных» и передислокации в кресла перед камином с бокалами, Малфой и вовсе замолкает, и что еще хуже – прикусывает ноготь большого пальца – явный показатель того, что друг обдумывает серьезную проблему. И Снейп не может остаться в стороне – даже если не поделится, то хоть отвлечется на пару минут.
– Люциус, что происходит? – тихо спрашивает зельевар.
– Слишком пространный вопрос, Северус. Много чего происходит каждую секунду во всем мире, – Малфой зло хмыкает, улыбается и, наконец, обращает внимание на собеседника.
– Что происходит с тобой? – Северус послушно переиначивает, понимая, что тот злится в пространство, позволяя себе вольность в отношении друга.
Малфой молчит целую минуту, решая, рассказывать или нет, а потом вздыхает и все-таки признается.
– Я проштрафился перед Блэком.
– И это так сильно тебя огорчает? – Северус не поменяет свое отношение ко Псу, наверное, даже на смертном одре.
– Меня не огорчает даже то, что он мне за это отомстил, – фыркает Люциус. – Дело в другом. Меня огорчает то, что я теперь должен начать все заново. Все мои усилия пропали даром из-за слишком ненадежной, как ты и предрекал, выдержки.
– Очень интересно, – в тон отвечает Северус. – Ты никогда не был склонен к самобичеванию, Люциус. С чего вдруг теперь решил, что твоя выдержка ослабла?
– Потому что так и есть, – не соглашается друг и больше не собирается ходить вокруг да около. – Речь идет о насилии, Северус.
Зельевар подбирается, внимательно оглядывает фигуру и останавливается на стиснутых под подбородком пальцах.
– По крайней мере, именно так это видит Блэк. Да и я понимаю, что перегнул палку, – начинает рассказывать Вуивр. – Выдержка дала сбой на Рождество, когда я попытался насильно заключить эту чертову связь. Сам понимаешь, Блэк этого не принял, и теперь мне придется заново подлизываться к этой неженке.
– Все настолько плохо? – Северус с трудом осознает то, что слышит. Люциус? Насилие? Это к Блэку-то?
– В лучших и любимых традициях покойного Лорда, – добивает Малфой, и вроде как, и говорит спокойно, а в голосе слышится неприкрытые сожаление и досада. – Чертова связь, выражаясь языком Поттера, просто сорвала мне крышу.
– Он ведь тебя провоцировал, – медленно проговаривает Снейп, мысленно заставляя себя не паниковать – в этом он точно не будет виноват!
– Провоцировал, – соглашается друг. – Но это не давало мне права, а он в любом случае чувствовал бы себя униженным и оскорбленным.
– И он отомстил? – припоминает Снейп, снова и снова пытаясь осознать и принять услышанное.
– Да так, что я потом два дня в кровати отлеживался, – кивает Люциус. – Мы – квиты, а на деле получается, что я теперь в самом начале подготовки к браку. Только Блэк меня еще и ненавидит.
– Разве он не всегда это делал? – Северус вспоминает Пса и его шайку в Хогвартсе и то, как он попятам ходил то за ним, то за Люциусом.
– Ты знаешь, нет, – Малфой неожиданно усмехается и откидывается на спинку. – В какой-то момент мне даже стало интересно с ним. Занимательно. Если отмести чувства, привнесенные магией, то Блэк действительно мог бы мне отчасти понравиться…
И вот тут Северуса перемыкает на одной единственной мысли: теперь он отомстил и Блэку… Если его усовершенствованное успокоительное работает так, что Люциус, вопреки его действию, все равно срывается, то только зельевар виноват в том, что выдержка Малфою отказала – возможно, не вмешайся он, все было бы по-другому. Они бы наверняка подрались, но Вуивр никогда бы не опустился до изнасилования.
Но кто же, черт его побери, мог знать, что этот идиот Блэк доведет ситуацию до критической точки?! Не отбросит вовремя упрямство, не подчинится хотя бы раз, не найдет компромисс, как в случае с браком, и заставит зелье Северуса не расслабить Вуивра подогретым желанием, а превратит в чудовище в глазах любого светлого мага. Чертов Блэк! Он снова рушит его планы, снова поступает в угоду только себе и снова издевается над всеми ними. И подарок превращается в яд, который «и лечит, и калечит» – для Пса он обращается местью Северуса, хотя тот и не думал о ней, а для Люциуса – не тем «успокоительным», которого Снейп желал для него всей душой. Снова его вмешательство приводит к совершенно не тем последствиям, и Северус удивляется сам себе: он никогда не был недальновидным, иначе бы на войне и года не продержался, а тут целых два прокола за такой короткий срок. О чем же он вообще думает?
– И что ты будешь делать? – после затянувшегося молчания спрашивает зельевар.
– Снова пытаться его завоевать, как советовал Люпин, – пожимает плечами Люциус. – Хотя теперь мне больше по душе подчинить его, раз оборотень уверен, что Пес однажды сменит гнев на милость.
– Кстати, об оборотне… – Северус зачем-то ляпает не подумав, а потом встречается с внимательным взглядом друга и осекается.
– Ты что-то выяснил о его аллергии? – без интереса спрашивает Малфой, но зельевар знает, как заставить его слушать в оба уха – теперь он больше не сможет молчать – хотя бы часть вины он должен признать вслух.
– Выяснил, – кивает он. – Выяснил, что проштрафился, как и ты.
Теперь очередь Люциуса сосредотачиваться на друге и удивленно поднимать брови.
– Тогда, в Хогвартсе, я Люпина не только в Попечительский совет сдал, но и напоил исправленным ликантропным зельем, – все-таки они с Вуивром далеко не чужие друг другу, и могут вполне спокойно ответить искренностью на искренность. – Исправленным так, что ни одно зелье ему больше в жизни не поможет, если его приготовлю не я.
– Вот это да… – Люциуса от удивления совершенно по-плебейски тянет присвистнуть – такая новость явно не из разряда повседневных. – И столько лет Люпин гоняет своего волка, потому что ты однажды на него разозлился? Напомни мне, не ссориться с тобой.
– Не просто разозлился, ты это прекрасно знаешь, – Снейп действительно начинает заводиться, но ссориться с другом даже и не думал.
– Знаю. И что ты будешь делать? – Люциус повторяет чужой вопрос, и Северус вторит ему.
– Стараться. Стараться, чтобы никто из их шайки об этом не узнал.
– Да уж… – Малфой осторожно кивает, а потом неожиданно начинает хихикать. – Слизерин опять в опале у всех и вся…
– У тебя от восторга истерика? Не вижу в этом ничего смешного… – Северус вспоминает про забытое вино и залпом осушает бокал, а Люциус призывает эльфа с виски.
– Я не смеюсь, я поддаюсь приступу ностальгии… И все-таки, как тебя угораздило? – Малфой продолжает улыбаться, заметно оживившись с начала разговора – и хотя бы одной цели зельевар достиг – вывел его из ступора.
– Я действительно был зол. А потом банально забыл, что когда-то исправлял зелье. Столько времени прошло… – он бы и сам никогда не подумал, что такое может произойти. – Зато ты сознательно на все это пошел.
– Сознательно, – легко соглашается Вуивр и наконец приходит в себя. – Но даже если и так, то это не отменяет того факта, что мне интересно, какой дрянью Блэк меня опоил, чтобы отомстить. Убойная штука.
– Предлагаешь мне поинтересоваться на досуге? – надо же, а в методах они с Блэком сходятся?
– Предлагаю не заморачиваться ни по поводу Пса, ни оборотня – Слизерин всегда выигрывает в конечном итоге, – Люциус салютует ему бокалом и вытягивает ноги к огню.
А Северус бы очень хотел разделить воодушевление друга, но не может. Блэк тоже из-за него пострадал. Пострадал оборотень. И в итоге расплачиваться пришлось Малфою, который хоть и любил изощренные моральные пытки, но не в отношении себя и своих близких, к коим зельевар себя тоже относит. Но это не значит, что он сможет так легко с этим смириться. Такие поступки подразумевают под собой определенную ответственность. Северус, конечно, рад бы списать все это на старые долги перед ним за издевательства в школе, но проснувшаяся не к месту совесть ставит под сомнение как саму оплату, так и размер долга. Насилие… Если бы между Псом и Люциусом не было магической связи, все могло бы закончиться Азкабаном. Или для Малфоя, или для Снейпа. Черт его знает, как друг смог договориться с Блэком, раз никто из них еще не за решеткой или не на судебном заседании по поводу развода. Удовлетворится ли Блэк этой местью? Будет ли еще провоцировать Люциуса? И что же Северусу все-таки делать с Люпином?
