– Я похож на клоуна. Все будут на меня смотреть… – бурчит он и снова теребит края шляпы. – И Малфой…

Но подруга не дает ему договорить, доставая палочку.

– И Малфой тебя не узнает, – она наблюдает за тем, как непослушные волосы друга отрастают до плеч и приглаживаются в ровные локоны.

– Ой… – Поттер совершенно по-детски изумляется и тут же чувствует, как под носом, надо всей верхней губой тоже появляется «растительность». – Гермиона, остановись!

– Вот теперь образ завершен, – довольно кивает она. – Но если ты все еще боишься, то держи вот это.

Она подает ему небольшую маску для верхней части лица, украшенную неброско, но стильно, а потом помогает закрепить ее под волосами.

– Вот теперь меня точно заметят все, – продолжает сокрушаться аврор.

– Поверь, зная размах и аппетиты Малфоя-старшего, ты совершенно не будешь выделяться на общем фоне, – убеждает девушка. – Пойдем. Будешь играть роль моего таинственного кавалера.

Гарри улыбается на шутку и ненадолго забывает о нервозности, что преследовала его с самого утра. Действительно, чем черт не шутит, вдруг Драко и правда не узнает его в таком обличии?

Роскошное празднество очень быстро набирает обороты. Они огибают небольшую толпу возле огромной рождественской ели напротив парадного крыльца мэнора и спешат поздравить хозяев особняка с праздником. К счастью, Малфоя-младшего возле Люциуса и Сириуса нет, но Гарри быстро замечает блондинистую макушку в числе собравшихся у фуршетного стола.

– Гарри, тебя прям не узнать, – смеется Сириус.

– Тебя тоже, – отвечает он, разглядывая маску Черного Пса, украшенную кружевом и кристаллами.

– Очень… Символичный наряд, – Люциус тоже не скрывает улыбки, и Поттер знал, что тот непременно оценит скрытый смысл его облачения.

Гарри и Гермиону легко оттесняют другие прибывающие гости, и они отходят к столикам с бокалами, выбирают шампанское и встречают Ремуса.

– Как ты? – тут же беспокоится аврор.

– С утра ничего не изменилось, Гарри, – оборотень похлопывает его по плечу и поправляет серебристую маску Волка, норовящую соскользнуть – тут тоже все предсказуемо. – Все хорошо, но я не буду задерживаться допоздна.

В руках Люпина подслащенная вода – он и не подумает пить алкоголь так незадолго до полнолуния.

– Гарри, ну что же ты? Подари своей прекрасной даме первый танец, – мягко журит Ремус, и Поттер с Грейнджер переглядываются – это не Святочный бал в Хогвартсе, на них никто не будет слишком пристально смотреть.

– Ты же помнишь, что я все еще неважный танцор? – Гарри вздыхает, но ведет Гермиону в центр зала.

– Вот и будет шанс попрактиковаться, – кивает она с улыбкой. – В твоей работе что только может не понадобиться.

– Определенно, нас не учили этому в Академии, – он поддерживает легкий тон и неспешно кружит девушку в вальсе.

– Вот будешь шпионить за каким-нибудь злодеем на каком-нибудь торжестве, и пригодится, – Гермиона, конечно же, переиначивает, но Поттер не может не понять и торопливо отвести взгляд от интересующей его персоны.

– Возможно, – соглашается он. – Ты заметила Виктора?

Гермиона немного напрягается и кивает. Статная фигура известного игрока возле столика вместе с Забини и Булстроуд. И то, насколько близко Крам стоит к последней, навевает определенные подозрения.

– Они с Булстроуд? – осторожно спрашивает он.

– Встречаются, насколько я поняла из последних восторженных писем, наполненных чуть ли не благоговением, – подруга улыбается, и радости в этой улыбке ровно наполовину с беспокойством. – Единственное, чего я хочу, так это чтобы у него все было хорошо.

Она вздыхает, и Гарри с ней абсолютно согласен, – доверять слизеринцам? Мерлин, они же давно не в Хогвартсе, и теперь могут позволить себе простое беспокойство за близких людей, не ставя во главу угла навязанные когда-то предрассудки.

– Попросим об этом Санта-Клауса, – Гарри пытается поднять ей настроение, и девушка весело фыркает.

– Определенно.

После танца они подходят к слизеринцам.

– Грейнджер, ты очаровательна, – Миллисент, совершенно не стесняясь, подкалывает гриффиндорку. – Познакомишь нас со своим спутником?

– Конечно. Месье Д’Артаньян. Прошу любить и жаловать, – выдержки хватает ненадолго, и они с Гарри хихикают, словно опившись веселящего зелья.

Булстроуд хитро щурит глаза и показушно делает книксен, а Поттер снимает перед ней шляпу и кланяется.

– Шикарный спектакль, Поттер, – смеется Блейз и поднимает бокал.

– Гарри? Поттер? – Крам чуть ли не давится своим шампанским и тоже не может не согласиться. – Весьма оригинально…

Их прерывает молодой человек в парадной мантии и вычурной маске шута, который приглашает Миллисент на танец. Когда та уходит, болгар отрывается от созерцания Поттера и приглашает танцевать Гермиону. Оставшись вдвоем с Забини, Гарри торопится уйти, чувствуя себя немного неловко – говорить им особо не о чем, да и аврор никогда не был знатоком в отвлеченных беседах с почти незнакомыми людьми.

– Задержись на минуту, Поттер, – Гарри кажется или в словах слизеринца таится намек на предстоящую катастрофу? – За тобой должок, если помнишь.

– Если ты о пари, то помню, – вздыхает гриффиндорец. Ну вот, сейчас начнется, не остановить.

– О нем самом, – тянет Блейз. – У меня есть для тебя желание…

– Надеюсь, приличное. Или мне уже заранее начинать краснеть? – Гарри вторит его тону, не поддаваясь на провокацию.

– Как хочешь, – смеется Блейз. – Потому что я желаю, чтобы ты пригласил Драко на танец.

– Прости?

– Ты не ослышался, – кивает слизеринец. – Как показал ваш танец с мисс Грейнджер, двигаться ты умеешь. Хоть и неуклюже.

– Я не могу исполнить твое желание, – Гарри тут же идет в отказ. – Потому что Драко пожелал, чтобы я никогда больше не появлялся у него на глазах. Твое желание не может противоречить чужому.

– Какое противоречие? – продолжает посмеиваться Забини. – Тебя в таком виде и Дамблдор бы не узнал. Если бы не интуиция Милли, то я всерьез бы приревновал мисс Грейнджер к такому красивому усатому незнакомцу.

– Так нравится пинать лежачего? – журит его Гарри почти беззлобно – они как всегда в своем праве.

– Заслужил, – кивает тот. – И это ты еще легко отделался – моя подруга, по сравнению со мной, на порядок изобретательнее.

– Я учту.

– Ну так что? Исполнишь мое желание? – Забини предлагает ему отправиться в Ад, а не станцевать с Малфоем.

– А у меня есть выбор? – задается Гарри риторическим вопросом и разворачивается в сторону Драко.

Предвкушающее хихиканье преследует его всю дорогу через зал. Малфой-младший передислоцировался к высоким окнам и мягким диванам под ними, но все так же остался в центре внимания многих гостей. Гарри пытается не думать о том, что он собирается сделать. Отвлекается на фразу Забини о ревности и ставит себе мысленную зарубку предупредить Гермиону об интересе слизеринца. А еще вспоминает о маскировочных чарах, меняющих голос – вот что спасет его от немедленной расправы. Но, наверное, нет – все же от будущей.

– Мистер Малфой, позвольте пригласить вас на танец? – Гарри даже нравится тот мягкий бархатный тембр, что у него получился. Еще и с французским акцентом – он окончательно вживается в роль.

Драко в ответ силой удерживает брови на месте, натянуто улыбается и, конечно же, сейчас вежливо откажется, но Гарри остается на месте, снова изящно кланяется, и на них уже обращает внимание слишком много гостей. Малфой мнется мгновение, но все же принимает руку.

– Простите мне мою самоуверенность – я не слишком хорош в танцах, – погибать, так с музыкой! – Но я не мог не пригласить вас. Вы меня пленили.

– Вы наговариваете на себя – вы прекрасно двигаетесь, – улыбка продолжает держаться на губах Малфоя как приклеенная. Вкупе с изысканной маской из синей и белой парчи, отороченной жемчугом, смотрится приторно.

– Позвольте сделать комплимент вам и вашему отцу – торжество просто великолепно, – Гарри отклоняет тело в своих руках в очередном па и, возвращаясь в исходную позицию, становится на полшага ближе, чем до этого. – Я побывал на многих праздниках, но ваш навряд ли сравнится хоть с каким-нибудь.