***

Пробуждение начинается с противной головной боли. Ремус поднимается с покрытого инеем лежбища под навесом у хижины и с удивлением обнаруживает не только головную боль – спину простреливает длинными острыми иглами, ребра и живот пересекают тонкие, почти затянувшиеся царапины и пожелтевшие синяки, подозрительно тянет правый локоть, а шейные позвонки хрустят, как наст на снегу. Ремус коротко осматривает себя и поднимается в хижину – там можно трансфигурировать зеркало из чего-нибудь и оценить масштаб бедствия. Очевидно, что что-то произошло. Но насколько же все плохо? Он не чувствует привкуса крови во рту, а значит, не пускал в ход свои зубы. Или недостаточно сильно кусал. На обычную охоту его волка не похоже – в таких случаях он просыпался наутро усталым, но удовлетворенным. Иногда голодным, иногда сытым до тошноты, но никогда не с тошнотой от тревоги.

Он быстро одевается и выглядывает наружу. Недалеко от хижины замечает разрытый снег и множество следов, среди которых – следы человека… Ремус моментально вновь замерзает, судорожно хватает ртом воздух и задерживает дыхание. Не может быть… Он торопливо расшифровывает большинство следов, на автомате отодвигая панику и сосредотачиваясь на выводах, что подсказывают ему глаза. Людей было двое. Кроме его следов, есть еще следы большой собаки. И какое же счастье, что ночью не было снегопада…

Собравшись с духом, Ремус аппарирует на Гриммаулд-плейс, где его встречает уютная тишина, чайный аромат и негромкое сопение над свежей газетой – Гарри завтракает.

– Ремус, здравствуй, – он встает, чтобы его обнять, а Люпин еле сдерживается от нервного восклицания, когда чужие теплые руки смыкаются на его спине. – Сразу скажу: все в порядке. Никто не пострадал.

– Гарри… – оборотень судорожно всхлипывает и опускается на стул, пододвинутый Поттером.

– Все хорошо. Сириус пришел вовремя, – кивает тот и наливает ему полную чашку кипятка. – Давай его немного подождем? Тебе нужно согреться.

В заботе молодого аврора нет ни капли лишнего или привнесенного беспокойства – значит, все не так страшно, как Ремус успел себе напридумывать.

– Утро, – приветствует заспанный Блэк, появляясь на кухне. Левитирует на стол перед оборотнем три небольших флакончика, а вскинувшемуся другу слабо улыбается и коротко кивает – сначала кофе.

Ремус безропотно глотает зелье одно за другим. Наблюдает, как Гарри неторопливо расправляется с блинчиками, а Сириус, вопреки собственным запретам, все-таки тянется к пачке сигарет, оставленных Поттером на краю стола.

Они молчат, но Ремус не чувствует, что друзья таят в себе какой-нибудь страх или волнение о произошедшем. Только тепло и всеобъемлющую заботу о дорогом оборотне. И это еще больше запутывает его в версиях того, что случилось ночью.

Точку в сомнениях ставят Люциус и неожиданно пришедший вместе с ним Снейп. И вот теперь у Ремуса остается только одна идея.

– Доброе утро, – участливо улыбается Люциус, напрочь игнорируя раздражение Сириуса, вопрос в глазах оборотня и досаду зельевара.

– Доброе, – только Гарри откликается и кивает.

Он берет на себя обязательства радушного хозяина, левитирует на стол еще приборы и вместе с домовым эльфом накрывает завтрак на пятерых.

– Люпин, ты обещал мне ингредиенты оборотня, – первым начинает Снейп, и Ремус дергается, как будто обжегшись.

– Я забыл, Северус… – он почти ошеломлен всплывшей догадкой. – Я собирался выпить зелье в первую ночь, но вспомнил, что оставил его дома…

– Ингредиенты? Боюсь даже спрашивать, что это, – ехидничает Блэк, в упор смотря на зельевара.

– И не стоит. Не твоего ума дело, – ощетинивается в ответ Северус, и между ними вмиг повисает злобное шипение.

Люциус молчит, совершенно не собираясь останавливать грозящую разразиться перепалку, и тогда Поттер открывает рот, но Люпин успевает раньше.

– Кларисса недавно поранилась, и Северус ее вылечил. За это я обещал ему… Кровь, шерсть, слюну и когти оборотня, – вздыхает он, зная, что Бродяге это не понравится. Но у него есть свои причины потакать требованиям Снейпа.

– Перебьется, – цедит Сириус сквозь зубы и выпускает струю дыма в сторону зельевара.

– Тебя не спросили, – в тон отвечает Северус и делает незаметное движение рукой, наверняка собираясь окатить Бродягу «агуаменти», но Малфой сам убирает дым от стола простым взмахом палочки.

– Я забыл, – снова начинает Ремус, отвлекая их друг от друга. – И ты пошел меня искать? Как ты там оказался?

– Ворона притащила мне порт-ключ, – отвечает Снейп. – Но кто же знал, что у кое-кого склероз начинается?

Он пристально смотрит на оборотня, и Ремус, стушевавшись, все-таки принимает его взгляд. Кто же знал, что ему все-таки придется рассказывать об этом зельевару.

– Не в этом дело. Просто я слишком давно его не принимал… Все зелья, которые я перепробовал либо не оказывали эффекта, либо вызывали аллергию, либо делали еще хуже, – произносит он, тут же предупреждая. – Даже министерские.

– Это невозможно, – Снейп откидывается на спинку стула и сцепляет руки на груди. – Я лично проверял разработки и рецептуру. Побочные эффекты минимизированы почти до нуля, и раньше таких прецедентов не было.

– Ты? Ну тогда не удивительно, – фыркает Сириус, но на этот раз его перебивает Гарри.

– Это правда, мистер Снейп. Последствия такие, что мы согласились с решением Ремуса отказаться от приема зелья, – он отбирает у крестного пачку, поднимается из-за стола, приоткрывает форточку и закуривает. – И сделали все, чтобы обезопасить его.

Над столом снова повисает тишина, только из коридора доносится приглушенное невнятное бурчание Вальбурги, дающей указания эльфу по поводу уборки.

– Это не отменяет обещания, – Северус вдруг кидает внимательный взгляд на Ремуса, и тому на секунду кажется, что взгляд этот только что потеплел на пару градусов, даже несмотря на то, что Блэк подобрался и готов высказать свое возмущение. – Я сам приготовлю зелье и проконтролирую любые побочные эффекты, раз вы сомневаетесь в моей работе.

Последние слова звучат с презрительной усмешкой, но никто из них не обманывает его.

– Хорошо, – твердо отвечает Ремус, без страха встречая взгляд. – Я тебя не поранил?

– Как будто бы ты смог, – фыркает тот и поднимается из-за стола, считая разбирательство оконченным.

– Он смог бы, если бы я его не остановил! – цедит ему в спину разозлившийся Сириус, но Снейп оставляет его реплику без ответа, уже исчезнув.

– А тебя? – Ремус внимательно смотрит на друга, но тот с легкостью отмахивается.

– Конечно же, нет, Луни! – Сириус улыбается, успокаиваясь, и деланно спохватывается. – Малфой, мы уже опаздываем или ты уже передумал меня куда-то тащить?

Люциус, до этого момента молча наблюдавший за разговором, отмирает, загадочно улыбается Сириусу и парирует.

– Не передумал. Но только не в таком виде, дорогой муж, – он красноречиво оглядывает домашний наряд Блэка, и тот уходит переодеваться.

Люциус поднимается следом за ним, но на пороге вдруг оборачивается.

– И как давно у тебя симптомы?

– Более семи лет. И с каждым годом состояние ухудшается, – Ремус пожимает плечами, и Малфой исчезает на лестнице.

Гарри докуривает и опускается на стул рядом с оборотнем. Он укладывает руку ему на плечо и мягко сжимает, выражая поддержку.

– Гарри, я ведь правда никого не поранил? – Ремус прикрывает глаза, избавляясь от напряжения.

– Конечно же, нет, – уверенно говорит Поттер. – Мы всегда тебе поможем, и ничего плохого не случится. Отдохни, Ремус.

– Спасибо, – выдыхает оборотень.

Сумятица чувств, испытанных за это утро, выматывает его до предела. Он еще недолго сидит на кухне вместе с Поттером, а потом все-таки прощается – сейчас ему все же стоит прилечь. А думать о том, что случилось, лучше на свежую голову.

***

Значит, вот что на самом деле задумал Поттер? Он никогда и не был против этой свадьбы? Он просто-напросто ему соврал! А потом у него хватило наглости притворяться участливым и сопереживающим, имитировать деятельность и кормить ложными надеждами. Браво, такой пакости Драко и не мог от него ожидать!