– Мистер Блэк, это так необычно! Я не мог поверить, – секретарь старается сдерживать свое волнение, но безумно рад, что Сириус не против разговора.
– Никто не может, – Блэк усмехается. – Хотя еще мало кто знает.
– О, не волнуйтесь, в нашем отделе запрещено распространять личную информацию, – тут же убеждает парень. – Только в особых случаях и по воле Министерства.
– Да в этом-то нет никакой проблемы, – Сириус успокаивает его. – Это скорее Министерство боится говорить об этом, а не мы.
Он многозначительно умолкает, но секретарю и не нужно объяснять, что в их случае процедура будет немного другой.
– И именно поэтому брак – магический, – продолжает Сириус, и глаза паренька снова загораются.
– О, магические браки – это всегда так интересно! – восхищается он. – Мистер Блэк, я очень много о них читал, и почти каждый второй из них окутан либо тайной, либо скандалом.
Молодой маг поднимается из-за рабочего стола и начинает судорожно расхаживать по приемной.
– Это такой запутанный ритуал и сложнейшее волшебство, что выполнять его далеко не каждому под силу. А какие клятвы дают супруги! Например, одна дама в XV веке в клятве потребовала от супруга никогда не прикасаться к флорентийским розам, что она выращивала. А другой мужчина проклял свою жену на вечную икоту за то, что она ему изменила. А кто-то вообще клялся умереть в один день…
– Какие страсти вы мне рассказываете, – усмехается Бродяга, хотя и подозревает, что это далеко не самые «странные странности», что могли приключиться. – Мистер…
– Мистер Диксон. Денеб Диксон, – торопливо представляется секретарь и продолжает. – Но страстей там и правда достаточно. К сожалению, по статистике, такие браки вдвое чаще заканчиваются ранней смертью. Ведь развестись обычным способом нельзя, и магический союз строится на волшебстве, которое не так-то легко обмануть. Очень много магов и колдуний пошли на разного рода хитрости, чтобы освободиться от этих уз.
– Даже так? – Сириус деланно поражается и продолжает поощрять паренька. – И какой же случай вам запомнился лучше всех?
– О, их очень много, мистер Блэк! – секретарь переминается с ноги на ногу и взмахивает руками. – Например, последний произошел лет 15 назад: один из супругов пропал прямо после заключения брака. Конечно, все подумали, что этот брак был фикцией, но когда Главный регистратор подтвердил подлинность ритуала, мужа стали искать авроры. И не нашли. Даже через связь, что накладывает ритуал! А это совершенно невозможно!
Мистер Диксон почти захлебывается от смеси восторга и возмущения, и Сириусу кажется, что будь того воля, он бы сам отправился искать мужа. Весьма неожиданная преданность своему делу…
– И это при том, что… – секретарь осекается, слыша звук открывающейся двери, и тут же возвращается на свое рабочее место, завидя пожилого Регистратора.
– Мистер Блэк, приветствую вас, – ровно говорит мужчина, кидает недовольный взгляд на подчиненного, и Сириус встает, чтобы пожать руку. – Прошу за мной.
Регистратор возвращает Бродяге договор, просматривает текст составленной супругами клятвы и вносит дату и время ритуала в свое расписание. Короткий разговор почти безэмоционален, и Сириус рад, что Регистратор, похоже, и не собирался высказывать свое мнение по поводу их брака. Блэк учтиво прощается, подмигивает на выходе секретарю и торопится вернуться домой, когда в Атриуме случайно натыкается на Драко.
Это было сложно с самого начала, но Сириус всерьез задумывается о сыне Малфоя только сейчас. И судя по взгляду Драко, тот тоже хочет поговорить об этом. Немедленно.
– Мистер Блэк, – младший Малфой кивает в знак приветствия. – Поговорим?
– Драко… Да, определенно, – Сириус хоть и немного растерялся, но быстро берет себя в руки.
Для начала: он не знает, что ему говорить и как. Это Гарри был с ним согласен, но Драко принял идею отца в штыки, и это значит, что теперь Бродяге придется его переубеждать?
– Вы назначили дату? – Малфой приводит его в свой небольшой кабинет, который больше напоминает заваленную книгами и пергаментами кладовку, смежно притулившуюся к основным кабинетам юридического отдела Министерства.
– Да, на 13-е число, – Сириус медленно опускается на предложенный стул, а Драко устраивается за столом. – И я знаю, что тебе это не нравится.
– Именно, – двоюродный племянник старается сдерживать свое недовольство, и ему это неплохо удается. Блэк видит в нем такие знакомые черты, что не может не вспоминать о своем детстве: кузине в роскошном саду тетушки Друэллы и Люциусе, поразившему всех первокурсников без исключения. – Почему вы не отказались от этой затеи?
– А ты думаешь, что только твой отец получает от этого выгоду? – Сириус с интересом смотрит на Драко. Ему и правда важно знать причины недовольства Малфоя-младшего.
– Значит, он вас купил? – а вот теперь выдержка Драко дает сбой, и Бродяга подозревает, что импульсивность у того явно не от отца с матерью – скорее всего от дедушки. По материнской линии.
– Нет, это – взаимовыгодная сделка, – Сириус бы не хотел говорить об этом здесь, но судя по настойчивости племянника, откладывать дольше не стоит. – Но я понимаю твои опасения по поводу отца. Действительно понимаю.
Блэк долго смотрит ему в глаза. И это не беспокойство о том, что их имя снова будет у всех на слуху – проблемы могут возникнуть куда более серьезные. Но это не значит, что они с ними не справятся.
– Поверь, я успею вынуть из него душу прежде, чем что-нибудь случится, – Бродяга усмехается, стремясь разрядить обстановку и немного расслабить молодого мага.
– Как будто это – очко в вашу пользу, – ворчит Драко, с подозрением поглядывая на родственника.
– Мы друг друга стоим, – кивает Сириус. – И мы идем на это, осознавая всю ответственность.
Драко молчит на его слова. Сцепляет пальцы в замок и вздыхает сквозь зубы. Ему придется смириться. Или и так уже натянутые отношения с отцом превратятся в форменный фарс.
– Это тройной блеф, Драко. Ты прекрасно знаешь, что твой отец не проживет без этих игр, – продолжает Блэк. – И ты можешь это не принимать, но я могу обещать тебе, что ни он, ни я не ударим в грязь лицом.
Он слишком редко с ним общался, он почти ничего о нем не знает, за исключением рассказов Гарри и собственных выводов, основанных на характере Люциуса и Нарциссы. Сходу найти общий язык не получится, но он хочет попробовать. Хотя бы ради самого Драко.
– Это вы расскажете портрету моей матери, – Драко вскидывает голову и тут же прикусывает себе язык – слишком грубо, слишком открыто и слишком многозначно.
– Непременно, – Бродяга вздыхает, понимая, что не сможет сходу разбить эту стену, и поднимается на выход. – А еще хочу, чтобы ты знал, что я никогда не собирался и не буду твоим врагом.
Племянник молчит в ответ, и Сириус покидает отдел с тяжелым сердцем. А что было бы, если бы Гарри был против этого брака? Как бы он его убеждал? И убеждал ли – может быть, отказал бы сразу? Насколько сильно бы он боялся ранить его чувства, ни на секунду не задумавшись о чувствах другого члена своей семьи? Одно дело – их противостояние с Малфоем, и совершенно другое – равнодушие к и так уже малочисленным родственникам.
Бродяга снова вздыхает, разминает затылок, начавший наливаться тупой болью, и, прежде чем отправить новости Люциусу, обещает себе быть внимательнее с Драко. Внимательнее и осторожнее. Хотя бы потому что о Гарри, например, он не забывал никогда.
***
Встреча с Минервой за неделю до торжества проходит спокойно. Люциус прибывает на Гриммаулд-плейс одновременно с ней; по-прежнему галантен, тактичен и вежлив. И даже не думает упоминать о своем давнем разговоре с ней перед Сириусом. Вообще, идея пойти за помощью именно к директрисе была спонтанной и абсурдной на первый взгляд. Но рассудив здраво, Малфой пришел к выводу, что она будет лучшей кандидатурой. Не друг, не родственник, не враг никому из них. Но достаточно близкий им обоим человек, который будет сугубо объективен в своем решении. Не в силу характера, а в силу знания того, каким нужным и дорогим может быть второй шанс. Она действительно поймет, с кем он теперь хочет быть искренним и кого и зачем попытается обмануть. И она даже не возмутилась, когда за помощь с Сириусом он предложил материальную благодарность. Минерва прекрасно поняла, что это не только финансы и влияние на Попечительский совет, это – помощь с восстановлением связей во многих сферах деятельности: начиная Министерством и заканчивая Магической академией наук. Она просто взяла с него слово, что он этим браком никогда не будет преследовать дурные цели. И поверила ему несмотря и вопреки. И Люциус одновременно и удивляется, и радуется неожиданному союзнику. Который, как оказывается впоследствии, становится единственным. Сын – против, Северус, оборотень и Поттер – самоустранились, переложив ответственность на Блэка. Но он не торопится списывать их со счетов – все еще может измениться.
