– Всего чего угодно, Блэк, – Малфой торопится запить неприятный осадок в душе вином, и меньше всего сейчас беспокоится о Сириусе. – Но тебе не придется врать – достаточно недоговорить кое-какие детали. Как мы сделали это с договором, так и ты должен помнить только о том, что я предложил тебе выйти за меня замуж. Все остальное – софистика.
– А тебе тоже удастся так легко отмахнуться? – а вот теперь Сириус понимает, что если Малфой расколется, то и он будет выглядеть весьма неоднозначно. Особенно, когда это станет достоянием общественности.
– Переживаешь за меня? – усмехается Люциус и все неприятие тут же проходит, покорившись достаточно искреннему беспокойству Пса и неожиданной идее. – Не стоит. Но, полагаю, есть кое-что, что укрепит мои позиции весьма основательно.
Блэк вопросительно приподнимает бровь, а Малфой немного пододвигается вместе со стулом к нему. Им повезло, что небольшой столик – в самом конце зала, посетителей – минимум, а Люциус выбрал место не напротив Сириуса, а сбоку. Он поднимает руку и кладет ее Псу под челюсть, медленно пробегает пальцами по подбородку и склоняется к его губам. Поцелуй – лишь простое прикосновение губ, сухих, мягких, почти безэмоциональных. Но Сириуса он заставляет замереть и покрыться холодным потом изумления на грани с испугом. А Малфоя – мысленно поблагодарить Блэка за то, что, когда надо, тот мастерски владеет лицом. Даже если сейчас за ними никто специально не наблюдает, но иногда хватит и случайного взгляда, который за секунду выцепит все подробности.
– Зачем? – сипит Блэк и нервно хватается за стакан с водой – неловко, как будто случившееся – именно так, как надо.
– Это твоя поддержка мне, – Люциус улыбается, но снова не пытается его поддеть – ему она действительно нужна. Что-то, кроме слов Блэка о том, что тот его не кинет в последний момент.
– Подавись, – Сириус прищуривается, но видит этот мотив Малфоя насквозь. Даже если и не разделяет, но сейчас позволит Вуивру «опереться на его плечо».
– Я даже не сомневался, Блэк, – Малфой смеется легко и с таким облегчением, что Бродяга невольно в очередной раз задумывается над тем, каково это все для Люциуса: для чего, с какой целью, каких сил стоит и выдержит ли он.
Выдержит, непременно выдержит – понимает Сириус. И сам он выдержит тоже. Потому что это – игра с огнем, над пропастью и с самыми мизерными шансами. Но когда они справятся – их успех затмит их величие.
***
– Поттер, они подали заявление! – Малфой шипит так злобно, что Гарри кажется, что еще немного и он вцепится в него, как в былые времена в Хогвартсе.
Поттер тут же тащит его за локоть к небольшой нише в коридоре – на них уже оглядываются, и Драко выбрал не самое лучшее ни время, ни место для подобных разговоров.
– В курсе, – бурчит он полушепотом. – И если не хочешь, чтобы и о нас начали болтать, давай встретимся через час за углом Министерства.
Ответить он ему не дает, прекрасно зная, что Малфой согласится, и поспешно уходит по своим делам.
Да, Сириус рассказал ему об этом. Огорошил новостью вчера вечером, и они еще раз все это обсудили. Сириус не смирился и не плывет по течению энтузиазма Малфоя – Поттер видит, что тот и сам включился в эту игру. О, нет, он ни на секунду не забывает о своих предрассудках, мнениях и отношению к Люциусу, но он, похоже, нашел в себе силы сосуществовать с ними. Или противостоять? Блэк пока не знает, но знает Гарри. Понимает, что однажды крестный придет к этому точно так же, как когда-то пришел он. Вражда не зиждется только на отторжении чужой сущности. Она подпитывается не только недопониманием, а, чаще, отсутствием попыток понять. Понять чужие мотивы, желания, мечты, склонности. Понять, что они могут отличать от твоих собственных, но это не значит, что они не должны существовать. Понять, что посыл протянуть руку для рукопожатия всегда один и тот же, вне зависимости от человека. И только твой выбор накладывает на этот жест какой-либо отпечаток.
Поэтому Гарри понимает, что движет и Малфоем, и Сириусом, и не может им сопротивляться. Даже допуская ошибочность своего мнения, он не может не надеяться, что все в конечном итоге будет если не хорошо, то терпимо. По крайней мере, ни одного из них не упекут за это в Азкабан.
Через час Гарри отводит Малфоя в кафе, заказывает две чашки кофе и накладывает на их столик заглушающее.
– Министерство будет рассматривать заявление и проверять их в течение месяца, – Поттер говорит о том, что Малфой и так уже наверняка знает. – Меня сегодня Кингсли этим огорошил.
– А меня – начальник, – цедит Драко. – Из их договора опять делают «самую страшную тайну века» и собираются его выпотрошить от и до. Какого черта Марджет так не вовремя слилась?!
Драко удерживается от того, чтобы хлопнуть кулаками по столу, но сердито сгибает чайную ложку пополам.
– Я не знаю, Малфой, – Гарри пожимает плечами, и, похоже, теперь ему придется не столько успокаивать слизеринца, сколько уговаривать смириться. – Но мне все равно казалось, что у нее не много шансов.
Драко вспыхивает, сцепляет зубы, и Гарри поспешно поднимает руки.
– Честно, Малфой. Сириус был к ней весьма благосклонно настроен. Даже опередил меня и сам пригласил ее на мой день рождения. Но она как будто внезапно потеряла к нему интерес, а крестный не стал настаивать. Полагаю, что если бы она действительно его зацепила, то он был бы более инициативным в отношении нее.
– То есть, она ему не понравилась? – злится Малфой.
– Она понравилась всем, включая его, – Поттер продолжает острожное движение по тонкому льду. – Но, по всей видимости, недостаточно. По крайней мере, это не так захватывающе, как с твоим отцом.
– А твоя кандидатка? Тоже не справилась? – эмоции Малфоя переходят к стадии ожесточенной агонии.
– Увы, – Поттер разводит руками и мысленно заставляет себя не краснеть от стыда.
Миссис Ральф, его куратор, не присутствовала на празднике, но прислала открытку. Поздравила и снова спросила про механизм летающего мотоцикла, но больше не упоминала о Сириусе как таковом. И Гарри стыдно перед ней за невольное вовлечение в свою ложь, и еще немного – перед крестным и самим Драко. Эта ложь была относительно невинной и «во благо», но это не отменяло того факта, что Гарри не нравилось врать Малфою. Свой путь к примирению он явно хотел начать не с того.
– Малфой, может, нам стоит попробовать смириться? – он говорит это, зная, что упрямство Драко не имеет границ, и сейчас он ему покажет его во всей красе.
– Это ты, Потти, сдаешься, а я пойду до конца! – естественно злится Малфой, но Поттер не собирается просто слушать его обиняки.
– До какого только? – жестко спрашивает он, глядя в глаза слизеринца. – Для начала остынь и здраво взгляни на то, что мы имеем сейчас.
– Не учи ученого! – выплевывает Драко, но Гарри продолжает давить.
– Наши «кандидатки» провалились, время вышло, заявление в Отделе регистрации и половина магического Лондона уже подозревает их Мерлин знает в чем. Не думаешь, что сейчас мы должны быть как никогда осторожны?
– Не думаешь, что забыл, что они, вообще-то, собираются пожениться? – передразнивает Малфой, продолжая бушевать.
– Вот именно, Малфой, вот именно, – кивает Гарри. – А теперь представь заголовки завтрашних газет: «Свадьба Сириуса Блэка и Люциуса Малфоя не состоялась! Сириус Блэк предпочел сбежать от бывшего Пожирателя смерти с первой попавшейся колдуньей!» Будет весьма занимательно, не находишь?
– Ты думаешь, заголовок типа: «Сириус Блэк, восставший из мертвых, повредился умом и решил сочетаться браком в бывшим Пожирателем смерти!» звучит лучше?! – парирует Драко.
– По крайней мере, лучше тех, где будет говориться, что бывший Пожиратель обманом и под Империо заставил бедного-несчастного Светлого мага выйти за него замуж, – Гарри тоже начинает распаляться, сетуя на то, что Малфой все никак не поймет. – Прекрати передергивать. Ты знаешь, что большая часть недовольства выльется на голову твоего отца.
