– Именно он. А вот когда я буду ревновать, ты узнаешь первым, – Люциус ставит многообещающую точку в перепалке и подводит его к троице магов в разноцветных мантиях.
Список имен стремительно увеличивается, и Сириус уже не старается запомнить вычурные, обычные или часто придуманные имена. Особенно, когда к ним присоединяется владелица галереи и выясняется, что Малфой является соучредителем выставки. Познакомить легендарную личность, а также гостя мистера Малфоя, с великими талантами новой эпохи магического мира для нее просто жизненно необходимо. За потоками стандартных фраз Сириус старается не терять нить беседы, но и не может не оглядываться на Малфоя – «рыба в воде» – это мягко сказано. Акула в бассейне с планктоном. И это даже не пугает и не раздражает – Сириусу забавно отчасти. Цирковое представление, где Вуивр гениально манипулирует публикой. Несколько раз в их беседы тактично влезают журналисты – Люциус ни слова не говорит о Блэке, но их появление в одной галерее никто пока никак и не связывает. Сириус уверен, что начало положат групповые фото в завтрашнем еженедельнике. Легкий намек, после которого события понесутся подобно снежному кому, в конце концов, превратившемуся в лавину.
После того, как обязательная норма общения давно и успешно перевыполнена, Люциус и Сириус еще недолго бродят по галерее, заканчивая знакомство с полотнами.
– Приобрети что-нибудь, Блэк. Эта выставка, в первую очередь, благотворительная. Средства от продаж пойдут в сиротские приюты, – Малфой выглядит донельзя удовлетворенным. Досада от встречи с мнимой соперницей исчезла давным-давно, а Блэк, и подавно, ведет себя приличней обычного – хорошее начало – самое важное в этом деле.
– Непременно, Малфой. Мог бы и не напоминать, – они останавливаются напротив картины с заросшим лесным прудом, наполненным ряской и легкими переливающимися взмахами крыльев стрекоз.
– Мне тебе посоветовать или положиться на твой вкус? – если слизеринец и старался скрыть презрение, то не очень сильно.
– Не нужно. Я выберу что-нибудь под стать тебе, – ответная любезность идет рикошетом, и Сириус решает, что на сегодня с него достаточно. – Пока, Малфой.
– Послезавтра деловой ужин на Ричард-стрит с моими партнерами по бизнесу из магглов, – он бы все равно не смог отпустить его просто так, но оскал Блэка приносит ни с чем не сравнимое удовольствие.
– И это я помню тоже.
Сириус не намерен врать себе о том, что ему это отчасти нравится. Да, игра все еще на грани фола, но тот адреналин, что она сегодня принесла, пока перекрывает большинство неприятных ощущений. Бродяга только надеется, что, если не адреналин, так что-нибудь другое всегда будет скрашивать их теперешнее положение. Например, подначки – язвительные, колкие, бьющие в самое сердце и по самолюбию – однозначно, он уже определился с выбором картины. Где-то здесь, в одном из этих залов, он видел изображение Немезиды Карающей – Малфой хотел вкус – он у Сириуса есть. А самому Люциусу стоит хорошенько подумать над тем, что он знает о своем будущем муже, каким он его себе представляет и каков он есть на самом деле, потому что Сириус Немезиду непременно ему подарит. Чтобы чаще оглядывался перед сном и не вздумал обнадеживаться на его счет.
***
Малфой не может оторвать глаз от узкой жилистой спины, обтянутой темно-синей мантией, и черной шелковой ленты, стянувшей хвост чертового Пса. Пса, который расточает улыбки и кокетничает с какой-то расфуфыренной мулаткой. Он терпит это безобразие битый час, но все-таки решает не отступать от первоначального плана. Псина пытается отнекиваться, но еще дорого заплатит ему за этот саботаж.
Люциус перехватывает себя на подлой мысли и старается успокоиться – это – отнюдь не первый раз, когда Блэк выводит его из себя. И далеко не самый критичный. О, он определенно может лучше и больше, а значит, Малфою очень скоро придется снова тренировать свою выдержку. Тренироваться, а еще придумать, как сладить с Сириусом Блэком. Подчинить его, пожалуй, не удастся – 12 лет Азкабана не сломили, так что и у него не так много шансов. К тому же Блэк не подчинится, скорее сломается под корень, если Люциус достигнет своей цели. Поэтому ему придется действовать по-другому: не подчинять, а найти способ сосуществования, при котором они не поубивают друг друга. Сосуществование, которое хотя бы одному из них будет приносить хоть сколько-нибудь ощутимое удовольствие. В идеале, конечно же, Люциусу, но и Блэка он не спешит списывать со счетов. Равносильный поединок выглядит куда более заманчивым. И он тут же подтверждает свое предположение, глядя, как Блэк общается с художниками, спонсорами и журналистами. Тот выглядит слегка отстраненным, но ни разу не улыбнулся или не вставил реплику невпопад. Сириус скромен, но вместе с тем и загадочен. Бесхитростная обворожительная улыбка на самом деле интригующая, бархатный голос не скрывает прямого суждения, а тонкий юмор на грани с грубостью не раз заставляют собеседников смеяться. А Малфоя – понимать, что Блэк – это ходячая харизма, и тот этой харизмой весьма умело пользуется. Конечно, Люциус прекрасно знает, что когда-то Блэка учили вести себя в светском обществе точно так же, как и его. Другое дело, что он ни разу не видел этого вживую. Это и в сравнение не идет с тем, что он знал о нем раньше. И он подозревает, что это далеко не последняя грань его личности, которую он еще не постиг.
Убедиться в правильности своего вывода ему приходится через несколько дней. Сначала ужин с его предпринимателями-магглами – Блэк не отмалчивается в сторонке, но и не заставляет Малфоя краснеть. Меткие комментарии о грамотном маркетинге, логистике, футбольных матчах маггловской Лиги или, черт возьми, о погоде делают его идеальным собеседником. И только благодаря ему Люциус соглашается на предложение сыграть в гольф, а также снижает процент по кредитам для одного из предпринимателей. После этого ужина он еле удерживается, чтобы не схватиться за голову, а Блэк ехидничает уже из дверей дорогого ресторана о том, что он в любом случае играет в гольф лучше Малфоя, а самому Люциусу не стоит завышать процентные ставки, чтобы дать бизнесу развиваться. Это он-то будет его учить экономике и финансам?! Вот от чего Люциусу хочется пораженно упасть в кресло – он видел лишь вершину айсберга. Да, прозрачную со всех сторон, идентичную его собственной до последней грани, но все равно только вершину. Сириус Блэк его не просто удивит – он сделает это еще как минимум тысячу раз.
Люциус ставит себе мысленную зарубку выведать у Блэка о его познаниях в бизнес-процессах и о способностях к «элегантному» спорту, и еще раз подтверждает свои догадки – после ужина в мэнор доставляют полотно из галереи. В лаконичной записке от Блэка значится только одна фраза: «Наслаждайся!», и Люциус еле удерживает лицо перед работниками галереи, которые бережно снимают мешковину с холста. Грозный взгляд Немезиды Карающей впивается в самое сердце, и Люциус не может сдержаться от короткого удовлетворенного смешка. Ай да Блэк, ай да сукин сын… Сколько бравады, сколько самомнения и нескрываемого подтекста в этом его подарке. Малфой уже не может поражаться – придется принять как свершившийся факт. Едва ли Сириус Блэк станет его личной Немезидой, но нервы ему изрядно попортит, став наказанием его самонадеянности.
Конечно же, от ответного подарка Блэк отказывается, сославшись на то, что уже получил один – от мисс Марджет, решившей таким образом ознаменовать новое знакомство. И откуда ж она взялась на его голову? Люциус уязвленно хмыкает в который раз, но не станет опускаться до соперничества с женщиной. Блэк уже принадлежит ему. Он так решил. Точка. Однако стоит проверить эту неожиданно появившуюся «мисс». Не то, чтобы Блэк не был популярен у женского пола, равно как и Люциус, но слишком уж она не вовремя решила завести это знакомство. Люциус, конечно же, не торопится воспринимать ее всерьез, но предпочитает быть готовым к мгновенным действиям. С этим он и идет к Северусу.
Новый дом старого друга находится в тихом пригороде на берегу искусственного водоема. Раскидистые липы надежно прячут невысокое здание от чужих взглядов с улицы, а со стороны пруда – густой кустарник. Открытая веранда выходит на просторный задний двор, наполовину засаженный лекарственными травами, и Люциус любил бывать здесь в разгар лета, когда травы цветут, наполняя пространство дурманящим запахом. Даже с его отличным знанием гербологии, он узнает лишь треть взлелеянных растений – про остальную часть Северус ему ни за что не расскажет, но Люциус знает, что на узкие тропки между клумбами нанесены заклинания самоуничтожения.
