– Я ее убью…
– Сириус… – Малфой осторожно прикасается к его руке и сжимает пальцы. – Давай без глупостей…
– Нет, сначала я убью тебя за то, что не рассказал мне раньше! – он повышает голос и поднимается на ноги. – А потом – ее!
– Гарри бы этого не хотел… – обреченно отвечает Вуивр и сдается – все-таки не понял.
– Зато этого очень сильно хочу я! – он направляется на выход и в дверях сталкивается с Ремусом.
– Сириус? Куда ты? А Люциус? – нервно переспрашивает тот.
– В агентство. И делайте вы что хотите! – рычит Пес и тут же исчезает в зеленом пламени камина, а Малфой грустно улыбается оборотню и качает головой – все тщетно.
– Покажите мне ребенка…
========== Глава 20. Танцы с бубном ==========
Глава 20. Танцы с бубном
Он кипит от гнева почти два месяца и не знает, когда же тот кончится. Когда же у него закончатся силы ненавидеть Малфоя. Когда он перестанет думать, что вот этот-то раз точно был самым выдающимся и уж точно самым последним. Но его опять останавливают, опять отговаривают, опять убеждают и просят. Понять, простить, поверить. А что делает Малфой в этот момент? Правильно – находит новые способы заставить ненавидеть его еще больше. И вот этот последний раз – это уж точно чересчур…
Ремус уговаривает Сириуса дать Вуивру еще один шанс. Просит поверить ему хотя бы единожды и попытаться понять. Снова спевшись с Сопливусом, друг становится категоричнее и отчасти жестче. Сириус до сих пор на него дуется за тот раз, когда он выговаривал ему перед Снейпом. Зельевару же только повод дай, а Блэк устал ругаться – и с ним, и с Малфоем. Но Ремус все равно попенял ему и сейчас снова настроен решительно – Малфой должен увидеть внука и внести свою лепту в его защиту, как искупление за то, что не принял сразу. Но Сириус не верит ему и все еще сомневается – да, Вуивр говорил, что не причинит вреда Гарри и снова будет просто «мужем», а на деле же… На деле же, он снова делает все, чтобы Сириус отправился к юристам. Ну и о каком доверии может идти речь? Но Ремус продолжает настаивать, и его вдруг поддерживает Малфой – поговорить? И дать новую причину для ненависти?!
Люциус показывает ему Петунию. Эту чертову суку, которая в воспоминаниях Малфоя продолжает издеваться над его крестником! Которая смеет просить у него деньги за все свои издевательства! И что? Малфой ей их дает! Молодец, Петуния, хорошо справилась! Аж в двойном размере! И Сириус не может этого вытерпеть. Не может терпеть Малфоя рядом с собой – сбегает в агентство – для начала ему нужно избавиться от этой удушающей, клокочущей внутри магии, а потом он убьет эту женщину. Но «слив» излишки в амулеты, которые, кстати, очень вовремя пригодятся малышу, Сириус немного успокаивается и задумывается над ситуацией, взглянув с другой стороны. Почему ему кажется, что Вуивр выбрал эти воспоминания не для того, чтобы взбесить? Как он сказал? «Доказать, что его не нужно опасаться»? Так что же Сириус увидел на самом деле? Разве Малфой откупался от Дурсль только по одной причине? Нет, причина была совсем другой – если взять все-таки в расчет чувства самого Люциуса, сопутствующие воспоминаниям, то Бродяга очень быстро поймет, что муж хотел видеть эту женщину рядом с Гарри ничуть не больше самого Блэка… Что точно так же хотел ее убить… Но только ради Гарри не стал пачкать руки, а поступил практично – денег дал гораздо больше и напрочь стер ее воспоминания о племяннике. И даже, чуть погодя, сам наведался в тюрьму к Дадли – стер и его воспоминания тоже, но проследил, чтобы условия содержания кузена Поттера были приемлемыми. И сделал он это только с одной целью – чтобы никто из них никогда, никоим образом не смог навредить Гарри. И разве эта забота не искренняя? Разве это – только его хитрые махинации? Разве его сердце не разрывалось от боли? И разве после всего этого он сможет когда-нибудь причинить боль этому мальчику? Разве хоть когда-нибудь хотел по-настоящему? Все было сказано и сделано только для того, чтобы самого Гарри уберечь от боли… И вот что на самом деле должен был понять Сириус.
И он понимает – медленно, неохотно, но неотвратно. Да, Малфой в его глазах все еще чертов узколобый наглец, но теперь он точно знает, что тот не притронется к Гарри. Что защитит точно так же, как и все они. Но это не отменяет того факта, что его отношение к Сириусу… Стоп, а что если и отношение к Сириусу было не таким? Бродяге страшно об этом думать. Думать об этом просто невыносимо, и он в спешке переключается – на Людвига, агентство, Ремуса и Драко с малышом. На Гарри, который очень скоро поправится и очнется от лечебного сна.
Сириус не может не радоваться, что у Малфоя-младшего на порядок больше мозгов, чем у его папаши. Племянник наконец признает свои чувства и делает Гарри счастливым. Заботится о нем, переживает, любит его и малыша. Для крестника это оказывается самым сильным укрепляющим зельем, самым полезным и действенным. Мальчик как будто расцветает на глазах, прекращает печалиться и хмуриться, лучше ест и крепче спит. Правда, все еще беспокоится о своих домочадцах, но они стараются не докучать ему своими проблемами. Вот об этом их мальчику точно не стоит думать. А побеспокоиться о том, что совсем скоро тот станет счастливым отцом…
Идея Софии кажется Сириусу рисковой, но она убеждает его, что это – наилучший вариант. Самый безопасный. И как только операция заканчивается, они сами могут в этом убедиться. Малыш слаб, естественно, но здоров, и прекрасно себя чувствует в лечебном коконе. А Гарри – тоже прекрасно справится и с истощением, и с внутренними повреждениями, и с изменением работы его организма в лечебном сне. Все, что им обоим сейчас нужно – это уход специалиста и запасы магии, чтобы поддерживать их состояние стабильным. София говорит не о каких-то колоссальных затратах – она в паре с кем-нибудь, хоть с Драко, справилась бы и сама, но знает, насколько этот ребенок – желанный и насколько счастливы были бы все они помочь. Вот поэтому Ремус и заставляет его позволить Люциусу прийти на Гриммо, а тот… Нет, Бродяга пока не готов к таким переменам в своем отношении к Вуивру. Он все еще не готов ему верить – после всего пережитого, это слишком сложно. Он все еще не готов думать о нем, как о своем муже. И возможно, принять это решение ему поможет Людвиг? Надо же в конец концов закрыть это дело и перестать мучить и себя, и его, и помощников. А заодно и «разгрузить» свой мозг от слизеринца.
Памятная встреча с реставратором дает им новую подсказку. Художник рассказывает, что однажды слышал об одном темном ритуале, способном «вживить» призрака в предмет, и подсказывает, где можно найти информацию. На удивление Сириуса и Денеба – не в Отделе тайн и не в Министерском архиве – в одной старой-старой темно-магической сказке о некромантах. Художник хоть и заинтересовался ритуалом, но, конечно же, проверять не взялся – это запрещенное колдовство, очень сильное и очень сложное. Художнику проще было бы написать «живой» портрет, а вот Сириус никогда не искал простых путей, и он готов рискнуть. Особенно, сейчас – в запале, с таким количеством ненависти и боли, что любая темная магия пойдет на «ура».
Достаточно быстро они находят нужную книгу. И достаточно легко восстанавливают рецепт – книгу им достает Ремус, а с расшифровкой ритуала помогает Гермиона – при одном только условии, что она будет участвовать. Что ж, ее энтузиазм, как исследователя, нельзя не понять, так что Сириус разрешает. А пока она готовит заклинание, они с помощниками добывают ингредиенты для ритуала – за самым редким из них – пером гигантского орла – Сириус отправляется в горы Швейцарии…
Ремус только расстроенно качает головой – по его мнению Бродяга снова собирается рискнуть своей жизнью и опять не думает ни о ком из них. По мнению Сопливуса, Блэк – эгоистичная равнодушная тварь и адреналиновый наркоман, который уже не может жить, чтобы во что-нибудь не вляпаться. По мнению Люциуса, Сириус… А вот о его мнении он как раз подумает в этом своем коротком и абсолютно безопасном путешествии. Сириус более чем уверен, что с ним ничего плохого не случится. Ну правда же! Он идет по туристическому маршруту магглов и отклонится от него всего лишь на 20 миль. Заночует недалеко от вершины, а утром, вежливо попросив умную птицу поделиться одним маленьким пером, спокойно вернется обратно той же дорогой. Честно, Сириус прекрасно знает, с чем и когда он может справиться. С гигантским орлом – запросто, с Люциусом Малфоем – сомнительно и навряд ли.
