Драко вдруг очень отчетливо понимает, что его мир навсегда должен остаться именно таким.
– Ты сам – ходячая ошибка, Поттер, – Драко позволяет себе усмехнуться. – Но у любого правила есть исключение, так что не будем переиначивать статистику.
– По-моему, это ты тут переиначиваешь – черт ногу сломит, – Гарри округляет глаза, а потом хмурится. – И давай обойдемся без эвфемизмов – я хочу поговорить с тобой предельно ясно.
Вот оно – Поттер, как обычно, смело лезет в пекло с головой – не сомневается и сразу действует. Драко поднимается из-за стола и подходит к аврору на расстояние вытянутой руки. Ну что ж, посмотрим, что он скажет.
Гарри собирается с мыслями несколько секунд, а потом тихо, но твердо признается.
– Ты мне нравишься. Сильно. И как оказалось, уже давно.
Он переводит дух, а Драко пытается осознать, что он только что услышал. Признание в любви? От Поттера, мать его, Золотого мальчика? Он не ослышался? Чашка кофе призналась ему в своих чувствах – что ему с ней делать? Выпить, разбить, убрать в посудный шкаф к остальному сервизу?
– И что, Поттер? Я что-то должен тебе ответить на это признание? – интересно, какой реакции он от него ждал?
– Нет. Я просто хочу, чтобы ты знал, что именно поэтому для меня… секс не был ошибкой, – Гарри запинается и кажется, готов растерять всю свою решимость – определенно, он был настроен на немного другой ответ.
– А если я захочу забыть об этом и никогда не вспоминать? – у него был такой сценарий?
– Твое право. Моя память останется при мне, – Поттер отвечает ровно и в выражении лица не меняется.
– А если захочу повторить? – Драко провоцирует, но пока не на что-либо серьезное.
– А это будет зависеть от того, что ты ко мне чувствуешь, – а вот теперь аврор чуть прищуривается и кривит губы – понятное дело, меньше, чем на взаимность, он не согласится. – Подумай. Потом поговорим.
Он пожимает плечами, хмыкает и уходит из кабинета Драко, а Малфой продолжает стоять на одном месте. Как-то слишком много для одного дня – он еще с собственным осознанием до конца не справился, а Поттер уже говорит о чувствах. Похоже, ему и правда придется проанализировать все еще раз.
***
С возвращением Сириуса огромный камень сваливается с его души. Хочется петь, дышать, обниматься и плакать. Он его дождался… Крестный смог. Гарри даже не обращает внимания на то, что Сириус дома уже несколько часов – наверняка он был настолько изможден, что просто уснул. А еще наверняка был ранен… А уж когда Бродяга начинает рассказывать, что с ним произошло, Поттеру хочется вцепиться в него мертвой хваткой и никогда не отпускать. Он засыпает рядом с ним, поведав свою часть истории, которая закончилась буквально сегодня утром, и напрочь забывает о Драко…
А утром они вместе идут в Министерство – Бродяга снова пересказывает историю, а Гарри отвлекается на текущие дела – точнее, на одно огромное дело, которое, кажется, подошло к концу и собрало все недостающие части мозаики. Кто же знал, что эта чертова группировка успеет натворить столько? Кажется, весь Аврорат облегченно вздыхает вместе с ним. Мистер Файри открыто улыбается – наверняка старшие офицеры пропустят сегодня по стаканчику в каком-нибудь баре. И Поттера наверняка с собой позовут, но Гарри хочет только одного – вернуться домой вместе с Сириусом. Но этого, конечно же, не случается. У аврора полно дел, а Бродягу сначала поймают журналисты, а потом он пойдет к себе в агентство. Встретятся они теперь только за поздним ужином, но снова до полуночи проговорят обо всем и ни о чем. Гарри безумно рад этому. И уж точно он не хочет отпускать от себя Сириуса ни через несколько дней, ни через месяц, ни через год. А еще он прекрасно видит, в каком состоянии крестный – худой, бледный, больной, усталый. Солнце и море поставят его на ноги куда быстрее зелий, и поэтому он с неохотой, но соглашается на предложение Люциуса – если тот сам будет за ним присматривать, то, может быть, Гарри можно не так сильно волноваться? У него все равно работа, которую он не может оставить, поэтому приходится полагаться на старших. А еще он вспоминает о Драко…
Малфой-младший не просто заноза в заднице, он снова доводит его до крайности. Все эти полгода он только и мог, что терпеть его издевательства и откровенно не понимать, зачем слизеринцу это нужно. Зачем он пытается сделать все, чтобы Гарри на него сорвался? Выместил свою злость, бессилие и отчаяние, ударил, оскорбил. К чему эти провокации? Он ведь знает, что Гарри уже себя не помнит от усталости, что ему достаточно одной искры, чтобы полыхнуть, что нужен всего лишь один толчок и он сорвется в бездну… И Драко за собой утянет, если тот продолжит так его целовать…
Удивление его поступку мимолетно – драку можно заменить сексом в их случае, и Гарри нисколько не возражает. Только если Малфой сам этого хочет. А он хочет. Вот только почему? Только ли потому, что пытается не дать ему сойти с ума или же беспокоится о нем так, что готов подставить не только плечо, но и поделиться теплом тела или быть нежным? Поттер не хочет гадать. В тот момент он вообще не хочет думать – только чувствовать. Того, кто уже давно набил оскомину в мыслях. Но думать приходится позже – когда Сириус уезжает отдыхать, а у Гарри находится время, чтобы проанализировать их недавнее «происшествие». Правда «анализ» – это громко сказано. Гарри и так знает, что за всей этой неприязнью к Малфою всегда лежала симпатия. К необычному парню, который был слишком вредным, слишком наглым, слишком самовлюбленным и слишком блондином. Аврор прекрасно помнит, за что недолюбливал его в детстве. И за что недолюбливает сейчас – за излишнее упрямство, нередкий снобизм и все еще зашкаливающее самомнение. Но вместе с этим Гарри знает, что Малфой предан, что может быть учтивым и понимающим, что может быть милым, обаятельным и галантным. Что может быть искренним с ним – и это подкупает больше всего. Гарри больше не может сопротивляться – его глупое сердце давно уже выбрало этого выскочку – надо было только за «бочкой дегтя» разглядеть и «ложку меда». Поддаться один раз, ответить на поцелуй, вернуть ласки и понять – вот оно. То, что всегда лежало под самым носом. И сколько бы он ни подозревал, ни занимался самообманом, ни отталкивал его, а все оказалось слишком просто. И слишком сложно одновременно. И слишком давно – если углубиться в самоанализ и понять, что чувства эти были в нем еще с самой школы. Что он провел вместе с ними большую часть своей жизни и что не намерен так просто их отпускать. Осознание, конечно же, немного пугает, но еще больше пугает перспектива и дальше жить в неведении. Хорошо, что Драко все же сделал этот шаг – теперь нужно постараться и Гарри.
Он не собирается ни к чему его принуждать. Не собирается обманывать или лукавить. Только правда на это раз. Только чистые эмоции, идущие от сердца. Драко обязательно поймет. Вот только, сделает ли еще один шаг навстречу, Поттер не знает. Боится предполагать и тешить себя напрасной надеждой. Поэтому примет любой его ответ. Потому что для него ласка не была ошибкой. А еще, может быть, потому, что он чувствует и в Драко схожие эмоции. Что для того секс был не просто разрядкой, а чем-то вроде призыва – услышать его чувства. Гарри услышал и ответил признанием, а вот правильно ли понял, теперь будет решать Драко.
Но тот молчит в ответ. Вроде бы не избегает нарочно, но больше они случайно не пересекаются в министерской курилке. Поттер не собирается на него давить и готов ждать, но даже после того, как Сириус возвращается из Африки, Малфой-младший все еще в раздумьях. Гарри подавляет тяжелый вздох и с новыми силами принимается за работу. Это он решился легко и будет идти вперед, не жалея ни о чем, а вот слизеринец будет перестраховываться: обдумывать, прикидывать и строить планы. Но Поттер же ему не руку и сердце предложил. Он только хочет попробовать. Дать шанс этим чувствам и хоть еще немного побыть беззаботно счастливым.
К началу февраля ответа нет. И тогда Гарри думает, что, может быть, ему стоит повторить прошлогоднее приключение на День Святого Валентина? Это было забавно, по крайней мере. Может быть, если он предложит еще раз, Драко не откажется? На этот раз не «вслепую», а – видя друг друга и собственные чувства. Стоит попробовать. И вот тут он начинает нервничать. Решиться-то он решился, а получить отказ все равно не хочется. Вдруг Малфой все же не захочет связываться с ним, даже несмотря на все их предыдущие «прения»? Вдруг подумает, что Поттера за всю его жизнь ему уже хватит и большего ему не надо? Вдруг Гарри все-таки ошибся и его роль в жизни Драко все-таки «проходная»? Та, на которой не нужно зацикливаться сверх того, что уже есть? Гадать бесполезно, как и переживать. И ворочаться по ночам, и терять аппетит, и становиться рассеянным. Лучше пригласить лично, даже не письмом, и проверить, как тот отреагирует. Потому что слишком уж долго слизеринец раздумывает над тем, хочет ли он Поттера. Очевидно, что хочет. Вот только – разово, периодически или навсегда?
