– А вы? – женщина оглядывает его с сомнением и с тем самым пресловутым страхом, который посещал ее периодически почти 17 лет.

– Мистер Смит. Я здесь, чтобы уладить ваш вопрос, – Люциус делает приглашающий жест, указывающий на стул и кофе, и женщина медленно опускается за стол.

– Уверяю вас, я здесь только для того, чтобы исполнить его поручение. Передать то, что он вам обещал, – продолжает Малфой и хватается за портфель. – Я принес бумаги… Да где же? А, вот. Бумаги, подтверждающие, что сегодня утром на ваш счет…

И вот тут разволновавшаяся Петуния Дурсль подносит чашку к губам, а взгляд Вуивра становится цепким и хищным. Женщина глотает остывший кофе, а голос мужчины радикально меняется.

– Играли когда-нибудь лотерею? – на – тягуче-медленный, приторный, обещающий и предлагающий смертный грех. – Будем считать, что играли и выиграли. Здесь сумма в два раза больше вами озвученной. Взамен вы навсегда забудете, что у вас когда-то был племянник.

Это не заклинание. Но это больше, чем просто слова, что он вкладывает в ее голову. Ее мозг сейчас податлив, как желе, благодаря зелью Северуса и, вкупе с заклинанием, там можно делать, что хочешь. Хоть в овощ ее превратить, хоть в кровавого диктатора. И да, на магглах это законно только до определенной степени. И Люциус, конечно же, эту грань пересекает, полностью стирая существование Гарри из ее памяти. Абсолютно все воспоминания. И вкладывает новые – она выиграла в лотерею, вот документы о зачислении выигрыша на счет, налоги уже включены, а замотанный клерк из компании, проводящей розыгрыши, почти искренне ее поздравляет. Всего-то и надо – пара-тройка минут, пока женщина заторможено моргает и тянет вопросительное «что».

Еще несколько минут, чтобы проверить и убедиться, подтереть лицо клерка, сделав его почти незапоминаемым, и Люциус поднимается из-за стола.

– Всего доброго.

И не самого тоже. Или еще чего похуже. Но пусть радуется тому, что получила. Пусть тратит свою «компенсацию за моральный ущерб», как хочет. Люциус будет надеяться, что ее ограбят прямо на выходе из банка. Но Гарри он не соврет. Он сделал все, как и обещал, и больше ни его, ни аврора эта женщина не побеспокоит. Никогда.

Теперь останется только кузен Гарри, но с этим сложнее и не прямо сейчас. Мало того, что посещать маггловские тюрьмы ему совсем не хочется, какие бы больницы они из себя ни изображали, так и попасть туда будет не очень-то просто. Опять придется или оборотку пить, или чары использовать, или искать человека для «грязной» работы. И опять беспокоить Северуса на предмет опасных зелий. Позже. Позже Люциус решит, как поступить лучше и не торопясь разработает план. В ближайшее время Дадли никуда не денется. А сейчас у Люциуса только одно желание – вернуться в мэнор, залезть в ванную и смыть с себя эту мнимую грязь, ощущение которой преследует его уже четыре дня.

Но похоже, на сегодня его лимит удачи исчерпан – в мэноре Блэк, в мэноре Сев. Вместе. И это под стать маленькому домашнему ядерному взрыву. Блэк фонтанирует яростью, ненавистью и упрямством в эпицентре, а Северус – ядом, презрением, ехидством и той же ненавистью – в ударной волне. А у Люциуса нет сил, чтобы лезть в этот взрыв и искать уцелевших.

– Когда закончите, Северус – жду тебя в кабинете, Сириус – на ужине, – он говорит отрешенно, но четко и внятно, что заставляет спорщиков умолкнуть на пару секунд.

Всего на пару, потому что с лестницы он слышит новый виток ругани. Хоть и уже с куда меньшим энтузиазмом. А еще через несколько минут в кабинете объявляется зельевар. Сердито усаживается в кресло и внимательно смотрит на друга.

– Все развлекаетесь? – мысленно Люциус вздыхает, «кидая кость голодной собаке», но знает, что не спустив свой гнев хоть немного, зельевар не скажет четко, зачем пришел.

– Это ты развлекаешься, выйдя за него замуж. А мы за тобой «саночки возим»! – фыркает Северус.

– Мы? Это ты и кто еще? – любопытствует Малфой, уже зная ответ.

– Весь остальной мир! – цедит Северус сквозь зубы, а потом замолкает, беря передышку.

Молчит и Люциус, давая время успокоиться, пока наполняет бокалы виски.

– Мы ведь уже обсуждали это… – сетует он, не упрекая, а напоминая, что все факты уже свершились. – Северус, ты что-то хотел?

– Хотел бы никогда его не видеть, – Снейп сбавляет обороты, но все равно ехидничает. – А еще – посетить закрытую часть твоей библиотеки.

– Надеюсь, не для того, чтобы никогда его не видеть? – уточняет Малфой, кашлянув в кулак, и тут же получает и свою долю презрения.

– Обойдется. Нужно проверить кое-какую информацию, – отвечает друг, и Вуивр тяжело встает следом за ним – ванна откладывается на неопределенное время.

Закрытая часть библиотеки на то и была закрытой, что ею могли пользоваться только Малфои. Что-то было настолько древним, что могло бы стоить бюджета нескольких стран. Что-то было настолько редким, что его не чаяли увидеть даже во сне. Что-то было настолько опасным, что сулило не один срок в Азкабане. А что-то было настолько личным, что знать об этом могли только кровные родственники. И это скорее был полноценный архив, чем каталогизированное собрание томов и пергамента. Люциус ведет Северуса по давно надоевшему маршруту, открывает запирающие чары кровью и держит вход открытым буквально собой, пока друг ищет нужную книгу, абзац или только слово. На полке с фолиантами о растениях – можно.

А сам Малфой сетует, что у него, пожалуй, не хватит сил на Блэка и Снейпа в связке. На одного Пса едва хватает, а вдвоем они вымотают его почти моментально. Помирить их не получится, развести по сторонам – тоже не всегда удается, но может быть, попробовать укротить их пыл в отношении друг друга? Сделать так, чтобы они хоть пять минут могли провести рядом и при этом не поцапались. Но только, как это сделать? Северус отказался давать комментарии по этому поводу. Блэк наверняка не захочет тоже. У кого же искать информацию?

И вот тут он готов проклясть себя за несообразительность. А ведь он уже пенял на нее, но опять забыл о своей «темной лошадке». Своем «теневом» союзнике. Ремус Люпин снова ему поможет. Ведь оборотень был свидетелем, он знает большую часть их истории, он подскажет ему.

И вот теперь ожидание становится невыносимым. К черту ванну и свою брезгливость – действовать нужно сегодня же, и те полтора часа, что Северус проводит в библиотеке, хоть и не фатальны, но Люциусу не терпится до нервной изжоги. И когда зельевар заканчивает, Малфой уходит вместе с ним – давно пора было закончить с этой проблемой.

Люпин если и удивляется его визиту, то виду не подает. Улыбается тепло и скорее искренне заинтересован гостем.

– Здравствуй, Люциус. Что-то произошло? Ты не частый гость в моей лавке, – Ремус привычно накрывает столик у кресел, объясняя свое любопытство.

– Здравствуй. Нет, ничего серьезного. Но я хотел поговорить, – Люциус усаживается и все еще осторожничает – прошлый их разговор наедине был не из простых, но даже с учетом похищения Пса, мнение оборотня о Вуивре могло не очень-то измениться.

– О Сириусе? – предполагает Люпин, устраиваясь напротив.

– Да. Но не только, – кивает Люциус. – Для начала я хотел поблагодарить тебя за помощь с ним. Я действительно это ценю.

– Я знаю, Люциус, поэтому не надо, – оборотень убирает улыбку с лица, но смотрит все так же по-доброму. – Как бы я ни осуждал твои поступки, но магия влияет на вас обоих. Сириус тоже не подарок. Поэтому, если я могу что-то для вас сделать – скажи.

– На самом деле, я пришел жаловаться, – Малфой расслабляется в обществе спокойного, уравновешенного, а главное, благоразумного человека. – Раньше я не обращал на это должного внимания, но теперь начинаю опасаться. Сириус и Северус. Что между ними произошло?

– Они ругаются, – Люпин почти утверждает.

– При каждой встрече. И забавно это только в крайне редких случаях, – вздыхает Малфой. – Ты ведь понимаешь, что я не хотел бы, чтобы Сириус был заведен больше обычного?