– Гарри, ты, правда, думаешь… – потерянно начинает Вуд и замолкает. Поттер садится обратно и берет его за руку, от чего щеки Вуда вспыхивают.

– Правда. Думаю, – кивает аврор. – Но лучше было бы, чтобы ты сам у него об этом спросил.

– Ты шутишь так, да? Хочешь, чтобы он меня сразу Авадой? – Оливер пугается по-настоящему. Одна только мысль о подобном разговоре с Флинтом повергает его в полуобморочное состояние.

– Не шучу. Но сейчас – не это самое главное, – увещевает Поттер. – Я хочу, чтобы ты подумал о том, что ответишь на его чувства, когда они окажутся правдой.

– Я не гей, – тут же протестует Вуд, но Поттер его останавливает.

– Я уверен, что и Флинт не гей. Дело не в этом. Просто подумай, как изменится твое отношение к нему, если ты будешь знать наверняка? – Оливер тут же погружается в себя, но Поттер опять не дает ему потонуть просто так, привязывая еще один камень сомнений к его раздумьям.

– И, кстати, о знании. А что ты знаешь о Флинте? Не о тех ваших школьных стычках, а о том, что он чувствует. Например, когда играет. Что он любит делать, когда не занят тренировками? Что любит есть, и тому подобное. Какой он?

– Он… – начинает Оливер, и Поттер опять его перебивает.

– Мне можешь не рассказывать, главное, чтоб ты сам знал. И определился, наконец, чего хочешь от него.

– Хорошо, – кивает тот и прикрывает глаза на несколько секунд. А потом вдруг улыбается. – А что ты знаешь о Малфое, Гарри?

– Ну, например, он – шикарная сволочь. Во всех смыслах. Ему определенно нравится джаз, и он любит чертовски крепко хвататься руками за ближайшие предметы, когда нервничает, – с улыбкой перечисляет Поттер, а потом осекается. – Вообще-то ты пришел просить дружеский совет о своем «герое-любовнике», а не о Малфое! Так что хватит о нем!

Оливер чувствует, как начинает расслабляться, и его сумасшедшие раздумья понемногу отпускают душу.

– Из нас четверых, вы больше подходите на роль «бывших-врагов-тире-героев-любовников», – смеется Вуд, а Поттер влепляет ему шутливую затрещину.

– Ты точно тронулся умом, Оливер! Чтобы я и Малфой… Брр! Страшнее этого только Снейп в розовых панталонах старухи Амбридж!

Они еще долго смеются, представляя горемычного Снейпа в разных одеждах, избавляясь от напряжения последних дней. Вуд уходит почти умиротворенным. Несмотря на то, что дело еще не решилось, Оливер уверен, что теперь сможет со всем этим справиться. Как бы плохо и тяжело ни было. А Поттер, все еще посмеиваясь, наливает себе чай и решает все-таки разделаться с последними документами, оставленными его ленью на следующую неделю.

Провалявшись на диване битых два часа, Драко так и не смог обуздать раздражение. Оно требует выхода, всплеска эмоции. И лучше всего, конечно же, – на виновника. Он решает не откладывать в долгий ящик и тут же поднимается на ноги. А по дороге к поттеровскому кабинету, успевает придумать десяток новых оскорблений и высказать, не вслух пока, все свои претензии на повышенных тонах и со зверски злобными интонациями.

Заработавшись, Поттер забывает о времени, и только когда настенные часы отбивают семь раз, позволяет себе выпрямить затекшую спину и собираться домой. Стук в дверь отвлекает его от перекладывания пергаментов, и он идет открывать, удивляясь посетителям в такое время. Неужели все-таки экстренный случай? На пороге стоит Малфой, и Поттер обреченно вздыхает. Этот – не экстренный, этот – катаклизм местного масштаба, не иначе.

– Нам нужно поговорить, Поттер! – чеканит Драко и, не дождавшись приглашения, заходит в кабинет.

– Что ж, у меня сегодня за день такой? – причитает Поттер. – Все хотят говорить именно со мной: сначала Оливер, теперь вот ты…

– Вуд был здесь? – удивление заставляет отступить от первоначального плана. – И о чем вы говорили?

– Не о чем, а о ком, – философски поправляет Поттер и притворно изумляется. – О ком еще можно с ним говорить, кроме как о Флинте?

– И что ты ему сказал? – нет, злость никуда не делась. Хватило всего пары слов Поттера, чтобы она разгорелась с удвоенной силой.

– Сказал, как есть: что Флинт втюрился в него, – Поттер опять начинает посмеиваться, а Драко вслед за ним злорадно ухмыляется.

– Ну, держись, Поттер. За это Флинт с тебя три шкуры снимет и заставит их сожрать. Будь уверен.

– Многие пытались это сделать, только кишка у всех тонка, – аврор ухмыляется в ответ, но все веселье вдруг куда-то исчезает.

– И что же Вуд ответил на подобное заявление? – интересуется Драко.

– Обещал подумать над перспективами, – вздыхает Поттер и возвращается к столу с бумагами. Малфой ведь не за этим сюда пришел. Наверняка его змеиная сущность требует выпустить накопившийся яд. И кто же, как не «дорогой бывший враг», лучше всего подойдет на эту роль?

– Ну тогда удачи ему в этом нелегком деле, – ехидничает Драко и рассматривает усталую физиономию Поттера. Что это его так доконало? Неужто преступники не ловятся? Или зарплату не дают?

– О чем ты хотел поговорить? – напоминает Поттер, и Драко тут же осознает, что все его обиняки и претензии, придуманные по дороге, вылетели из головы.

– Я… – начинает он и тут же запинается, а аврор удивленно вскидывает глаза – чтобы Малфой да не знал, что сказать, и мялся будто Невилл у доски? – Как насчет сходить куда-нибудь выпить? Рабочий день уже закончился…

От удивления Поттер падает в кресло и расплывается в совершенно искренней улыбке.

– Ты приглашаешь меня на свидание? – его так и подмывает расхохотаться в голос. Конечно, ничего в этом смешного нет, но одно только то, что Малфой пришел не ругаться, а пригласить выпить, делает его невероятно счастливым.

– Какое свидание, идиот?! – взрывается Драко. – Мы что, герои-любовники, чтоб на свидания ходить?! Чокнутый придурок! Забудь про приглашение, я иду домой!

На «героях» у Поттера сердце екает в груди, и он, все еще смеясь, торопится остановить зельевара.

– Да пошутил я! Это ты идиот, Малфой, – он хватает его за рукав и разворачивает к себе. – Место выбираешь ты, плачу – я. Идет?

– Идет, – Драко со злостью выдергивает ткань из пальцев Поттера, а про себя ругается на все лады. Ну что это такое?! Когда?! При каких обстоятельствах он решил вместо хорошей ссоры устроить с Поттером попойку?! Мерлин… Это действительно какой-то идиотизм! Вот только… «Идиотничать» с Поттером ему почему-то хочется больше, чем ругаться.

После разговора с Поттером, Оливер чувствует не просто облегчение. Ему кажется, что теперь все стало, если не проще, то точно не сложнее. Однако, стоит ему увидеть Флинта, идущего с тренировки и в упор его не замечающего, внутри все обрывается. Кровь набатом бьет в ушах, учащается дыхание и враз немеют руки. А после аппарационного хлопка, Оливер хватается за первую попавшуюся стену, наблюдая хоровод черных точек перед глазами. С чего вдруг он решил, что все стало просто, если от одного только вида угрюмой физиономии Флинта, он чуть в обморок не упал? И что делать дальше? Его опять затягивает гиблое болото размышлений о Маркусе, и все опять начинает валиться из рук. Даже квиддич не радует. Он пропускает мячи, вяло двигается, и тренер срывает голос, заходясь в истерике. Оливер покорно слушает его вопли, но никак не может сосредоточиться, извиняясь на автомате. Его задумчивое состояние замечают не только тренеры и товарищи по команде. В конце концов даже Флинт узнает от третьих лиц о «черной полосе» капитана «Нордвинда». После очередной неудачной тренировки Оливера вылавливает Беннет и сокрушается, что не хочет быть «флинтовским информатором». На подобное заявление Оливер застывает с открытым ртом, а Беннет продолжает жаловаться.

– Это ты с ним общаешься, Вуд, не я. И я тебе уже говорил, что получать по морде от Флинта хуже, чем от боксеров на ринге – мне ни один колдостоматолог столько зубов не поставит, – ругается загонщик, но, не добившись никакой внятной реакции от Вуда, уходит ни с чем.