Вуд удивленно оборачивается к Драко и тот шипит на него не хуже той самой заправской гремучей:

– Ну и с-сука же ты, Вуд…

Он тоже поднимается из-за стола и расплачивается за ужин. Никакого настроения сидеть здесь больше нет и в помине. Сейчас ему хочется врезать по вылупленной на него гриффиндорской роже что есть сил и никогда, никогда больше, ни при каких обстоятельствах не связываться с погаными красно-желтыми отродьями.

Драко идет к выходу, а Вуд наконец выходит из ступора и как на веревочке дергается следом за ним.

– Подожди, Малфой!

– Отъебись! – Драко уже с трудом держит себя в руках, с силой хлопая входной дверью перед носом у Вуда. Холодные потоки дождя тут же обрушиваются на него, но он боится доставать палочку. В таком состоянии он первым наложит только Круциатус, а не водоотталкивающее заклинание. Причем сделает это с особым удовольствием, а потом с чистой совестью пойдет в вотчину Поттера. Блядь, тот ведь тоже гриф! Что ж, тогда и ему с удовольствием достанется!

– Да погоди же! – Вуд хватает его за рукав мантии, и Драко оборачивается. Под сильным, порывистым и, черт возьми, северным ветром, Оливер трезвеет прямо на глазах. Но связно выразить свое удивление все еще не может. – Что это с ним?..

– «Что»?! Ты еще спрашиваешь «что»?! – злобно цедит Драко и вырывает ткань из рук Вуда. – Этот тролль тебе жизнь спас, а вся твоя благодарность – это пьяные оскорбления!!

Вуд удивляется еще больше, опускает руки и делает шаг назад, как будто тот несет какой-то невозможный, просто невыносимый бред.

– Ничего не понимаю! Как это? – в ответ Драко лишь отмахивается, опять бессвязно матерится и аппарирует домой.

К черту этого недопомершего Вуда! К черту этого дебила Флинта с его дебильными, тролльими чувствами! К черту его самого за этот идиотский порыв «помочь ближнему»! К черту все! Злость кипит в нем обжигающей лавой и покалывает кончики пальцев неконтролируемой магией. В порыве он пинает попавшийся под ноги пуфик, разбивает несколько колб в шкафу, меряет комнату широкими шагами, а потом бессильно падает в кресло. Под невнятное бухтение зеркала из спальни, он понемногу успокаивается и в который раз уже за свою жизнь зарекается связываться с гриффиндорцами. Ни к чему хорошему это никогда не приводило и не приведет, если красно-золотые так и не научатся разгребать последствия своих действий и думать наперед о том, что говорят.

И конечно же, в понедельник на работе ему, на свою беду, попадается Поттер. Они сталкиваются в коридоре, и Малфой чудом сдерживается при виде ухмыляющейся рожи. Да Лорд от зависти сейчас в гробу, или что там у него в качестве последнего пристанища, переворачивается – настолько она мерзкая.

– Привет! – улыбается Поттер, а Драко демонстративно складывает руки на груди, с отвращением игнорируя протянутую ладонь.

– Тебя, Поттер, даже видеть не хочется, не то, что приветствовать, – выговаривает он.

– Так-с, понятно, – тут же подбирается аврор и окидывает его внимательным взглядом. – Тебя что, Снейп укусил?

– Оставь профессора в покое! – злится Драко.

– Тогда объясни, с чего вдруг сменил милость на гнев? – резонно замечает Поттер.

– Скажите-ка мне, дорогой мистер Аврор, а с чего вдруг вы не просветили мистера Квиддичного капитана о том, кому он нынче жизнью обязан? – спрашивает Малфой, и Поттер тут же прикидывается дурачком.

– Ну, во-первых, ты сам настаивал, чтобы об этом никто не знал. Во-вторых, я думал, что «Мистер-которому-больше-всех-было-надо» сам ему все расскажет. А в-третьих… – тут он задумывается на секунду. – Тебе что, еще и его благодарность нужна?

– От таких, как вы, мне не нужно ничего! – отрезает Драко, намереваясь уйти.

– Погоди. Так что произошло? – Поттер в миг оказывается перед ним.

Он действительно ничего не понимает, и, глядя в честно встревоженные глаза, Драко лишь злобно фыркает:

– Можешь Вуду ничего не говорить, но предупреди, что в следующий раз, ни я, ни Флинт не станем спокойно выслушивать его оскорбления и пьяные потуги на остроумие. Все, у меня нет времени, – Драко обходит Поттера и направляется в свой кабинет. Вот еще, будет он ему все рассказывать! Держал бы лучше своих приятелей подальше от нормальных людей, и не пришлось бы теперь стоять посреди коридора с открытым ртом.

– Да уж, объяснил… – Поттер в ступоре смотрит вслед ушедшему Малфою и задумчиво тянет руку к голове. Опять у них там что-то не ладно, а по-нормальному объяснить, что, слизеринец, как всегда, не в состоянии. Что ж, придется самому до всего докапываться и все-таки поговорить с Оливером. Он решает не медлить и отправляет Вуду сову с предложением пообедать вместе.

Полдня пролетают незаметно, и Поттер чуть не опаздывает на встречу. В небольшом семейном ресторанчике на углу светло и уютно. Вуд сидит за столиком у окна и, увидев Поттера, поднимает в приветствии руку.

– Привет! Прости, что опоздал, – Поттер устало плюхается на стул и виновато улыбается.

– Не страшно, я сам только что пришел. Эти чертовы колдомедики любят меня до невозможности, – сетует Вуд.

– Ты в порядке? – тут же тревожится аврор.

– О, Мерлин! Гарри, я уже просто ненавижу эти слова, – улыбается Вуд. – Конечно, я в порядке. Вот только врачам этого мало. Как же, «феноменальный случай исцеления», «надо все изучить» и бла-бла-бла. Я к ним теперь каждую неделю обязан являться.

– Тогда терпи, «феномен», – смеется Поттер.

– А ты звал меня за тем, чтоб подкалывать? – спрашивает Вуд, и Поттер прекращает улыбаться. Как он не любит все эти серьезные разговоры! Но Вуду действительно стоит знать, что случилось на самом деле, как бы неприятно это не оказалось.

– Нет, конечно, – вздыхает он. – Оливер, а что там у вас с Малфоем случилось? Он на меня сегодня всех драконов спустил.

Вуд удивленно вскидывает брови – они об этом будут говорить? Малфой что, в своем репертуаре продолжает ненавидеть гриффиндорцев и до сих пор рассказывает об этом на каждом углу?

– Да, некрасиво получилось, – рассказывает он. – У меня была первая тренировка после выхода из больницы. А потом ребята из команды решили отметить мое выздоровление в небольшом баре рядом со стадионом – мы там часто собираемся. Я немного перебрал, а потом заметил в толпе знакомые лица. Оказалось, что это были Малфой с Флинтом.

Вуд устало выдыхает и тянется к чашке.

– Наговорил им какой-то бредятины про сборище змей и троллей. Плохо помню… Знаешь, как будто воспоминание о школе. Флинт, естественно, сразу – на дыбы, но, что удивительно, не сказал мне ничего в ответ и даже пальцем не тронул.

Тут уже и Поттер удивляется. Чтобы Флинт, да не полез в драку? Такого еще ни разу не случалось. А потом он вспоминает усталое, осунувшееся лицо и тихонько матерится. Какие уж тут догадки, когда пора делать неоспоримые выводы.

– Зато Малфой ругался на чем свет стоит. Проорал что-то о том, что Флинт мне жизнь спас, а потом ушел. А я так ничего и не понял, – заканчивает Вуд. – Ты в курсе, что с ними творится?

– Угу, – кивает Поттер. – Видишь ли, Флинт и Малфой действительно тебе жизнь спасли. Ну и я немного поучаствовал.

– Что? – Вуд не просто ошарашен, он уже готов в обморок падать от подобного заявления.

– В общем, по порядку было так: ты лежал в коме, надежды никакой не осталось, и колдомедики только руками разводили. Я заходил к тебе в больницу и наткнулся в палате на Малфоя и Флинта. Конечно, сразу спросил какого лешего они тут и получил в ответ предложение помочь, – рассказывает он, а Оливер молчит, переваривая услышанное. Чтобы Флинт? Малфой? Они с ума посходили что ли?

– Дальше, – требует он.

– А дальше была занимательная ночка в Малфой-мэноре, – Поттер, не сдержавшись, улыбается, вспоминая малфоевкие вопли. – Мы приготовили одно очень сложное зелье, напоили им тебя, и вот теперь ты с нами.

– Гарри, погоди смеяться. Я нихрена не понимаю. Зачем Флинту и Малфою спасать меня? – спрашивает Вуд.

– Вот насчет Малфоя с большой уверенностью могу сказать, что им двигал научный интерес к приготовлению древнего и очень сложного зелья. А Флинт… Его мотивы тебе виднее – ты его лучше знаешь. И кстати, по-моему, инициатива была именно его.