Если Тони… Если Тони создаст ее, успеет создать до того, как умрет, он может потребовать у индуса отпустить инженеров и только потом передать ее ему. Если бы он мог убедиться, что каждый из них вышел на волю, не преследуется, вернулся к своей семье, он бы создал эту чертову ракету. Но так не случится – их убьют как свидетелей, чтобы не болтали. А ракету отберут. Но пока этот план не такой бесперспективный, как тот, где они пытаются бежать.
На третий день к ним приводят новенького: «Бартон», – коротко бурчит тот разбитыми губами, и Тони только невесело хмыкает про себя – каким бы поджарым и спортивным ты ни был, какими бы навыками или мозгами ни обладал, а все равно прогнешься под грубой превосходящей силой.
Однако Тони передает индусу список необходимых деталей к уже имеющимся, настаивая на том, что с пинтой керосина и коробком пороха они не смогут взорвать здесь все даже при большом желании. Керосин, порох, несколько грамм тротила и еще парочка химических реагентов отвлекли внимание от других стоящих вещей, которые в разобранном виде и по деталям не вызвали бы ни у кого подозрения. Вот когда красноречие Тони действительно пригождается.
Новичок старается держаться поближе к нему и с полсуток лезет под руку или просто надоедает маячащим перед глазами стриженным затылком, но как только они попытались «миленько поболтать» – Бартон успел обмолвиться, что он из Будапешта – охрана их тут же развела по разным углам. То ли индус пытается «присматривать» таким образом именно за Тони, прислав подсадную утку, то ли парень – и правда фанат Старка. Из тех, кто и правда хотел автограф, а не всадить в него парочку пуль. И только перед самым отбоем, когда Тони тщетно пытается отмыть руки от технической смазки в ведре с ледяной водой, у Бартона появляется шанс пошептаться.
– У меня есть план, как отсюда выбраться, – говорит тот на грани слышимости, взглядом останавливая Брюса от того, чтобы присоединиться к разговору.
– Полей на руки, – грубо отвечает Тони, спиной ощущая пристальное внимание охранника. – Как?
– Через водосброс.
– Нереально.
– Было до того, как я сюда попал.
Тони чудом не вздрагивает, но горло перехватывает адреналином, и он долго и натужно откашливается в локоть.
– Все никак не акклиматизируюсь, – отвечает он на встревоженный взгляд Беннера и устраивается на куче тряпья, что заменяет ему кровать. От пола тоже тянет сыростью, но зато ближе к огню, разведенному в ржавой бочке, оттого он и не претендует на кровати. Брюс устраивается рядом, а Бартон оказывается в тени выступающих камней за их спинами.
– Нужно отвлечь внимание на пару минут, и я тебя выведу, – голос из тени ползет мурашками по коже, и вздрагивает уже Брюс, оказавшийся в пределах слышимости.
– Всех… – Тони снова закашливается и тут же себя поправляет. – Всем спокойной ночи.
Охрана не выключает свет, но приглушает его процентов на 20, всего на пять часов, а потом снова будит их для продолжения каторги. Блаженная тишина длится почти полчаса, в которой все они, как один, наверняка позволили себе помечтать о том, что все это происходит не с ними. Они – дома, с семьей, плотно поели и засыпают в любимом кресле под бормотание телевизора. Вот только «телевизор» Тони передает какую-то сказочную ахинею…
– Мисс Поттс платила только за одного…
И у Тони тут же сердце подскакивает к горлу. Пеппер! Пеппер… Бартон! Этот чертов Бартон! Тони хочется уткнуться в ворох грязного тряпья и разрыдаться. Во-первых, от облегчения и радости – выход все-таки есть. Во-вторых, кем бы ни был Бартон, с этой своей абсолютно типичной, ничем не выделяющейся внешностью, а говорит он со знанием дела. В-третьих… а в-третьих, отправлять кого-то спасать живого мертвеца, который вот-вот умрет окончательно – это просто какое-то издевательство! Сюр, фантасмагория, авангард. Но как ни назови, а это – шанс. Реальный шанс для всех остальных.
***
Утром у него поднимается температура, и всего потряхивает от озноба. Надеяться, что это и правда простуда, не приходится – Тони знает, что предсмертная агония уже наступает ему на пятки. Надо спешить.
За ночь он успевает передумать многое, но на фоне стресса и усталости его все равно вырубает почти на час. Короткий отдых не придает сил, но он заставляет действовать исступленно и отчаянно – или пан, или пропал. Бартону он верит сразу же – «утке» от индуса не было резона давать ему надежду, так как в этом случае, зная репутацию Тони, он обязательно попытается выбраться. Гораздо более вероятно то, что Пеппер действительно могла подстраховаться и послать за ним тайного агента – помня, как настойчиво босс отказывался от охраны. У Бартона могло не быть возможности помешать террористам похитить Тони, но было почти трое суток на то, чтобы узнать, где его держат, и подготовить план побега. Теперь дело за ними.
Пытаясь ослабить лихорадку, он старается больше пить, а к полудню удостаивается новой аудиенции от индуса.
– Вижу, вы вплотную приступили к работе. Есть идеи? – спрашивает тот, когда под дулом автомата Тони отводят в угол пещеры.
– Есть один старый проект, который не пошел в работу. Но ему до сих пор нет аналогов в мире, – отвечает Тони. Озноб сменяется жаром и ломотой в суставах. Боль в груди и спине возрастает с каждым вдохом.
– Отчего же? – интересуется индус, не сводя с него внимательного взгляда.
– Оттого, что рано или поздно он мог оказаться в ваших руках. Считайте, уделали меня, – Тони фыркает, и ни капли не боится возможных последствий за дерзость. – Так что ждите к вечеру новый список деталей. И давайте без лишней паранойи – я сделаю то, что вы хотите, и сделаю это очень хорошо, если не будете вставлять мне палки в колеса.
– Хочу надеяться, что это случится до того, как вы познаете настоящую агонию, – индус явно намекает на тяжелое состояние Тони: вялость, испарину на лице, болезненный вид. Или может намекать на то, что знает о ханахаки. И Тони снова не собирается уточнять.
– В списке будут антибиотики для всей моей группы. Условия тут у вас… сказочные, – отвечает он сквозь зубы и возвращается к работе.
Уже с тем, что есть, он может приступить к воплощению своего плана. Помимо заданий, связанных с ракетой, он коротко переговаривает с каждым инженером: выход есть, но сначала они нейтрализуют противника. Грамотная и незаметно исправленная работа их электрогенераторов может разом спалить всю технику, что к ним подключена. Несколько собранных шокеров помогут хотя бы попытаться противостоять охране, а если им и правда дадут антибиотики, то Беннер и еще несколько парней смогут сделать из них что-нибудь удушливо-ядовитое или способное активно дымить. Останется только как-то забаррикадировать входную дверь, а потом заминировать лаз, ведущий к водосбросу.
В течение дня Бартон поделился подробностями: он действительно за ним следил, и не только выяснил, кто и куда забрал, но и нашел единственный путь отхода, который бы гарантировал жизнь хоть кому-то из похищенных инженеров. Так как на поверхности все-таки оказалась база боевиков и склады оружия, то индус смог бы держать оборону достаточно долго хоть против местного спецназа, хоть против Одинсона. Которому, кстати, никто бы не позволил провести громкую операцию в чужой стране, используя собственные возможности. Поэтому Бартону пришлось придумать «тихое» исчезновение: на канале, куда поступает вода из подземного водосброса, пришвартованы несколько лодок, на берегу – неприметное убежище, у самого водопада спрятано снаряжение для спуска по скалам, а решетка на большой сливной трубе лишилась нескольких секций. Оставалось только прикинуться башковитым техником из местной именитой компании и попасться на глаза тем, кому нужно, чтобы угодить в нужную пещеру. Бартон наверняка просто не рассчитал, что Тони будут шантажировать этими людьми, и их тоже придется спасать, но это уже забота Старка – громко, феерично и опасно – это он умеет.
Единственное, что беспокоит Тони, так это то, что подсадной уткой мог быть не Бартон, а кто-то из инженеров – индус вполне мог подстраховаться. Заточить вместе с ними своего инженера, чтобы тот был в курсе, когда заложники снова что-то затеют. Доверять он может только Брюсу. И только на него может положиться, когда ненароком выдает свой секрет.
