– Рад, что вы все правильно поняли, – индус складывает руки за спиной и отворачивается, бросая через плечо. – Ракеты должны быть готовы к ноябрю.
Индус уходит, а один из боевиков грубо толкает Тони в спину, принуждая шагать вперед, к столам, и обратить на себя внимание. Ублюдок дает им почти два месяца, но у Тони в запасе меньше недели. Еще меньше, если без гормональных инъекций. И эти дни будут чертовски сложными. Он отказывается умирать вот так и уж тем более против забирать с собой 20 невинных душ только потому, что не смог вовремя остановиться и не влюбиться в Стива.
– Тони? – как только с него снимают наручники и позволяют растереть запястья, от столов к ним спешит один из инженеров – в пыльном пиджаке с дырой под мышкой и со знакомыми буйными кудрями на голове.
– Брюс?! – Тони не может поверить своим глазам – а этот-то что тут делает? Его стезей была физика, а не механика. Или что, индус собрал разномастную команду, чтобы получилось наверняка?
– Не болтать, – в спину упирается дуло автомата, и Тони, разозлившись, отчаянно отмахивается.
– И как, по-твоему, мы будем работать, умник? Мысли друг у друга читать? Если уж притащили меня сюда, то не учите, как мне делать свое дело, – на перегоревшем адреналине он входит в раж и окончательно отказывается терять надежду, узнав лицо старого друга. – Эй, там! Слушайте все!
Он даже отталкивает бойца локтем, кивает Брюсу и с вымученной улыбкой подходит ближе к рабочим столам.
– Меня зовут Тони Старк, для тех, кто не в курсе. Хотя я и не помню, когда мне приходилось вот так представляться. Я – гений механики, миллиардер и просто красавчик, и я теперь с вами. Хоромы тут так себе, оборудование, подозреваю, тоже ни к черту, сроки поджимают, но я уверен, что мы сможем сделать то, что от нас требуют, и при этом остаться в живых. Поэтому, не вешать нос, господа и дамы, нам предстоит много работы!
Под конец вдохновенного спича он дерзко подмигивает обернувшимся инженерам и улыбается уже совсем иначе – зло и многообещающе. А в ответ получает замешательство, несмелую надежду и вздохи отчаяния. И он решительно отказывается от вероятности того, что из-за него кто-то может умереть. Он обязательно найдет для них выход.
Эту же уверенность он видит на лице Брюса.
– Ты всегда был таким… – тихо произносит тот, становится рядом и незаметно сжимает его запястье теплой мозолистой рукой. Это простое прикосновение добавляет Тони уверенности в собственных силах.
– Работать, – приказывает боевик и снова направляет на них автомат, а Тони лишь бесстрашно скалится в ответ.
– Как прикажете, мистер Гринч.
Они подходят к ближайшему столу, с которого Брюс подхватывает какие-то чертежи и начинает делать вид, что рассказывает Тони о наработках. На деле же, они вполголоса обсуждают сложившуюся ситуацию.
– И как тебя угораздило? – спрашивает Брюс.
– Решил устроить себе отпуск. Лучше бы на Мальдивы отправился… – отвечает Тони. – Сколько ты уже здесь?
– Почти месяц. Первым был Карстон, 78 дней. Пытаемся тянуть время… как можем, но это больше не работает нам на руку.
– И что? Никого не ищут?
– Не все здесь известны, так же, как ты, Тони… Некоторые, как я – уехали, не оставив координат… Кто-то уволился и ушел на «вольные хлеба», кого-то забрали из дома… Наверняка даже ФБР не сможет связать похищения по всему свету.
Тони быстро оглядывается, отмечая, что инженеры разных рас, и наверняка – национальностей.
– А хмырь этот?
– Радикал. Но наверняка не из местных, как бы ни одевался. Скорее, араб, а там, ты и сам знаешь, хватает террористов.
– Бежать пытались?
– Был один, молодой, когда поймали меня… Пробрался к водосбросу. Боевики провозились три часа, но выловили его размозженное о скалы тело ниже по течению. А потом ответили троих из нас туда, показать, куда именно он сиганул. Тони… это не выход.
– Выход есть всегда. На крайний случай, взорвем здесь все вместе с собой.
– Ты обожаешь эпатировать публику…
Беннер вымученно улыбается, однако и в нем зарождается надежда. Так или иначе, они еще повоюют.
***
Первые сутки Тони честно разбирался в тех каракулях, что инженеры выдавали за чертежи. Компьютерные модели тоже смотрелись убого, и, на секунду забывшись, он чуть не начал выговаривать им за эти саботажные выкладки. Как будто он в Нью-Йорке, в своей обители, собирается спустить всех собак на собственных недо-Райтов и Королевых, и тут же ужасается сам себе. Эти люди пытаются выжить здесь во что бы то ни стало, им не до громких открытий и патентов. Почти каждый из них, так или иначе, старался, помимо всего, придумать еще и способ, как нейтрализовать своих надзирателей и выбраться отсюда. Но за ними внимательно следит не только охрана.
«Старожил» Харрисон поведал ему мрачную историю о том, что, когда их было еще только пятеро, один из охранников заметил и распознал на чертежах, как именно они попытались использовать наспех состряпанную гремучую смесь – взорвать здесь все. Троих из них тут же расстреляли. С тех пор взрывчатые вещества от них убрали, заставив работать над макетом, по которому ракеты будут собирать уже совсем другие люди. Поразмышляв, Тони собирается вернуть им возможность проводить опыты хотя в масштабе один к тысяче. Им все равно понадобятся расходные материалы. Как можно больше.
Он даже не пытается уснуть, после позднего скудного ужина, состоящего из воды, пресных лепешек и куска круто поперченной рыбы. В пещере промозгло, сыро, и многие из узников уже кашляют точно так же, как и Тони. Кашель не дает ему уснуть, стискивая легкие широким обручем боли. Как и хаотичные мысли о том, как отсюда выбраться. Помимо идей с шокерами, парализаторами, пугачами и полноценными скорострелами, что предложили инженеры, Тони пытается придумать, как нейтрализовать всю охрану разом, а самим остаться невредимыми. При этом еще и оказаться вооруженными, чтобы попытаться пробиться на свободу через отряд боевиков, что наверняка поджидает их в коридорах этого чертова подземелья. Сложная задачка, он такие как раз любит.
В нем горит не желание жить, а нежелание умирать вот так. Пляж, шезлонг и текила остаются в приоритете, а пули, ножи, удавки и кулаки отметаются сразу. Но если уж погибать, то погибать «с музыкой», поэтому он и не сдается. А еще запрещает себе думать о том, что Пеппер позвонит раз-другой, не получит ответа, а потом поднимет тревогу – он знает, когда она начнет волноваться за него. Знает, что даже если его начнут искать, то скорее всего не успеют спасти – времени слишком мало. Да и не стоит надеяться – для начала он сам должен попытаться сделать хоть что-то.
Точно так же он запрещает себе думать о Стиве. О том, что тот наверняка был бы не прочь разыграть из себя рыцаря на белом коне, спасающего принцессу от дракона. Тони – не его принцесса. Всего лишь приятель. А тот «дракон» в скором времени вполне может стать по-настоящему огнедышащим.
На второй день он инспектирует оборудование. Компьютеры, конечно же, лишены любой возможности связи со внешним миром, да и обычные телефоны могли бы не пробить сигнал сквозь толщу земли и камня. У них есть станки для обработки металла, сам металл в различных конфигурациях, много микросхем, плат, проводников и прочей «начинки» из электроприборов, что оставляет им возможность все-таки собрать какой-нибудь нейтрализатор на низких частотах или арт-объект безумного художника-сварщика – все едино.
Никто из инженеров не знает, где они находятся – все просыпались уже в тесной земляной каморке, а потом попадали в эту пещеру, поэтому не могут сказать, что их ждет наверху. Без этого знания, бежать отсюда – самоубийство. Поэтому вариант с тем, чтобы дать индусу то, что он хочет, все еще актуален. Последний проект Тони, перед тем, как он свернул производство оружия, назывался «Иерихон» и как раз был той самой навороченной ракетой. Уж не за ним ли индус охотился? Знал ли он об этом уничтоженном проекте и пытался ли раньше «ангажировать» Тони на продолжение работы? Гадать бесполезно. Но схема ракеты у него в голове, и она действительно может пригодиться.
