========== Часть 1 ==========
***
Редкий тип утра, в которое он особенно сильно не хочет просыпаться – это похмельное утро. Телефон вибрирует раз, другой, третий, и от этого дребезжания боль просто вкручивается винтом в затылок, все глубже и глубже. Наверняка это Поттс, его секретарь, с очередными вопросами по последним разработкам компании. Хотя лично он ставит на уведомления из социальных сетей – если вчерашнюю вечеринку кто-то успел заснять и выложить в интернет. О, он прекрасно представляет, что именно мог сотворить, будучи пьяным. И творил – ему, обычно, не было стыдно. Стыд, как и страх, оставили его слишком давно, даруя славу эпатажного гения. Миллиардера, филантропа, просто красавчика – это толстая шкура как извне, так и снаружи – ему все равно, осуждают ли его люди. Ведь они, конечно же, осуждают. А у него сейчас слишком сильно болит голова, чтобы думать о ком-то, кроме себя любимого, и Тони с тяжелым стоном открывает глаза и скатывается с кровати.
Он у себя дома, и это огромный плюс – скандалы хороши в меру. Еще лучше, если он приехал сам или с Поттс, и таксисту не пришлось вытаскивать из машины пьяную знаменитость.
– Джарвис… – хрипит он, давая понять ИИ, что все-таки готов принять наступление нового дня.
«Доброе утро, сэр. Если оно, конечно, доброе», – электронный голос привычно ровный, но на этот раз в нем отчетливо слышны нотки сарказма и беззлобного подтрунивания над нелегкой долей создателя.
Джарвис приподнимает жалюзи в спальне и гостиной на 60 процентов, жалея чужое зрение в эту минуту – за окнами утро солнечное и до невозможности яркое.
«Ваша аптечка находится в верхнем левом ящике на кухне. Аспирин, абсорбент и кофе помогут вам прийти в себя», – это следующий пункт его заботы о ближнем. «Кофе-машина уже запущена, в холодильнике – запас воды: минеральной, с газом, без газа, с биологическими добавками. Хотя я бы рекомендовал вам покупать и продукты – человеческому организму нужна твердая пища».
– А лед не считается? – спорит Тони, на что в ответ получает еще один саркастичный хмык.
Но ото льда, как и от холодной воды, он сейчас откажется – в горле першит, и остается только гадать: виной тому крепкая сигара или дело все-таки дошло до купания в фонтане? Зная себя, он может предположить с десяток вариантов еще интереснее. Например, страстный минет в кабинке туалета какого-нибудь ночного клуба или попытка проглотить нож для колки льда, чтобы впечатлить тех, кому минета не досталось. Он хочет надеяться, что не дошло ни до чего из этого – он согласен на тривиальную простуду, и кофе от Джарвиса будет как никогда кстати.
«Сэр, мисс Поттс просила напомнить, что завтра в 09:30 у вас совещание акционеров, на которое не стоит опаздывать», – электронный секретарь был так же дотошен, как и живой. Благо, что функций выполнял гораздо больше и заставить его замолчать, мог обычный приказ.
– Стоило только испытаниям первого прототипа завершиться успешно, так они сразу собираются делить шкуру медведя, – бурчит он уже в кружку, глубоко вдыхая насыщенный аромат. И снова закашливается он порции тупых колючек в горле.
«Обеззараживающий спрей в той же аптечке», – Джарвис продолжает напоминать, а потом интересуется без интереса. «Как прошла праздничная вечеринка?»
– Я попытаюсь вспомнить, если ты немного помолчишь, – откликается Тони, и Джарвис фыркает совсем уж откровенно.
«Такими темпами скоро вам понадобится изобретать какой-нибудь “луч памяти”, как у профессора Фарнсворта из “Футурамы”, чтобы воздействовать на участки головного мозга, отвечающие за запоминание».
– Позже. А пока напомни мне отключить тебе доступ к детским развлекательным каналам и снизить твой уровень сарказма процентов на семь, – парирует он, окончательно расслабляясь. Пикировки с Джарвисом в ленивое воскресное утро, когда никуда не нужно спешить, настраивали его на рабочий лад, а настроение переключалось от суицидальных мыслей к сугубо созидательным.
«Или поднять, и тогда меня будет невозможно отличить от вас», – ИИ не остается в долгу и на том умолкает, наконец позволяя Тони вспомнить вчерашний вечер.
***
Переубедить Обадайю было очень нелегко. Старый компаньон отца был уперт, слишком ревнив, ретив и жаден. Делец, который умел и любил зарабатывать деньги. Без Старка он бы мог продавать элитные авто где-нибудь на побережье, если бы, конечно же, не был при этом военным и другом Говарда. Старший Старк изобретал оружие, а Обадайя его сбывал. После смерти родителей Тони принял это тяжкое бремя, но отказался нести его только за деньги. Он прекрасно знал: что пули от какого-нибудь Калашникова, что пули «Старк Индастриз» будут убивать одинаково, а он хотел жить долго и с чистой совестью. Не прикладывая рук к убийствам и без слухов о том, что их оружие крадут боевики. Украсть истребитель или, например, танк было бы гораздо сложнее… В полноценное конструкторское бюро они, конечно, не превратились, но стоило поманить старого упрямца Обадайю правительственными контрактами с совершенно другими цифрами, и жадный лис тут же замолчал. Он хорошо знал обоих Старков. Хорошо знал, на что способны их гении, поэтому позволил Тони заняться другими разработками, пока сам подсчитывал будущие прибыли.
Собственный испытательный полигон они отстроили почти четыре года назад – с тех пор больше не приходилось метаться по разным штатам и концам страны, чтобы тестировать разработки должным образом. Коллектив инженеров и техников почти не менялся за годы существования компании, но теперь им пришлось начать работать еще и с испытателями. Тони, по первости, был не в восторге – одно дело, когда он рискует собственной шкурой, набирая на модифицированном движке третью сотню километров в час, и совершенно другое, когда кто-то посторонний, незнакомый, закладывает мертвые петли, тестируя новый фюзеляж. Пришлось привыкать и к этому. Но довольно скоро каста «смертников» влилась в основной штат и стала неотъемлемой его частью. Тони скрипел зубами, но испытатели почти не несли потери, и в первую очередь нужно было хвалить себя – за безусловный гений, а техников – за профессионализм. Они были отличной командой.
И эта отличная команда вчера отлично напилась прямо в одном из ангаров, отмечая завершение испытаний первого прототипа улучшенного двигателя. Почти три месяца непрерывной работы, с мозолями на руках, потом, кровью и бессонными ночами, привели к нужным результатам – Тони, грешным делом, даже подумал о том, что с Пятым поколением истребителей еще не все потеряно. По крайней мере, то, что они обкатали буквально позавчера, на порядок лучше всего того, что уже существует в этом мире. И ему есть, за что собой гордиться – и праздновать. Хотя бы в грязном ангаре – официальная вечеринка будет после презентации в Министерстве и конференции с журналистами.
Его нисколько не волнует место – главное – всегда содержание. В грязном ангаре тоже смогли обустроить неплохой бар, даже с музыкой, а контингент и вовсе был гораздо лучше. Тони знал почти всех по именам – от последнего стажера младшего инженера до первого пилота-испытателя. Поттс знала весь обслуживающий персонал – от сигналистов взлетной полосы до охранников на въезде на полигон – и вместе они были одной большой семьей, в которой Тони чувствовал себя гораздо лучше, чем когда-то в родной…
А возможно, и не стоит калибровать уровень сарказма Джарвиса – ведь к середине вечера они пили текилу уже не с барной стойки, а с крыла самолета, занюхивая тряпками и рукавами роб, испачканными в техническом масле и керосине – нарочно не придумаешь подобный декаданс.
***
Инициатором этого «декаданса» была, конечно же, Романофф, со своими почти чекистскими замашками и упорным отрицанием патриотизма к «малой Родине». Тони она нравилась за этот непоколебимый дух противоречия и авантюризма и за метафорические «железные яйца», которые у нее никогда не звенели в отличие от других пилотов. Любая взятая высота, любая скорость, любой маневр позволяли ей употреблять любой градус выпивки не морщась, носить любую одежду и говорить на любом языке. Впервые увидев эту рыжую бестию в вечернем платье, Тони долго и громко сокрушался о том, что уже успел отдать свое сердце Пеппер. Получил за это благосклонный взгляд и улыбку «чем бы дитя ни тешилось», и они вернулись к постиганию азов употребления крепких спиртных по русским обычаям.
