Дойдя до здания аэропорта, Сергей повернул направо, к помещениям «Интуриста». Но у ворот его завернули.

— Ты куда? — охрипшим голосом зарычал на него перемазанный копотью охранник с резиновой дубинкой. — Куда ты прешь, сволочь? Сейчас наряд вызову!

— Мне иностранца надо встретить, — начал объяснять Терьян. — Он через «Интурист» пойдет.

— Ну так и иди в свой «Интурист». — Охранник схватил Сергея за плечо и крутанул как куклу. — Через общий вход! Чего в ворота прешься? Для тебя, что ль, сделаны?

— Да я же там не пройду!

— Ах ты, бля, какие нежные! А как же люди там трое суток? Пройти он не может! Вали, говорю, от ворот, не доводи до крайности!

Сергей понял, что спорить бессмысленно, дошел до ближайшей двери в здание аэропорта и нырнул внутрь. Аэропорт оглушил его несмолкающим ревом голосов, в лицо ударила волна горячего, спертого воздуха и невыносимой вони. Люди стояли впритирку друг к другу на полу, сидели на газетных и аптечных киосках, везде, где был хоть один квадратный сантиметр горизонтальной площади. И вся эта плотно спрессованная людская масса время от времени приходила в движение. Там, где кто-то пытался подвинуться, сделать шаг в сторону, возникало что-то вроде локального водоворота, и оттуда неслись крики, плач и ругань. А из невидимых Сергею динамиков раздавалось:

— Рейс шестнадцать тридцать четыре до Еревана отправлением задерживается на два часа.

— Суки! — сказал оказавшийся рядом с Сергеем человек, которого била крупная дрожь. — Уже вторые сутки каждые два часа объявляют. Да скажи они мне, что до завтра самолетов не будет, я здесь стану сидеть? Специально делают, гады. Сколько ж можно над народом издеваться?

Сергей попытался сделать шаг в сторону интуристовских помещений, споткнулся о чей-то чемодан и не упал только потому, что упасть в этом аду было физически невозможно. Но это его движение вызвало немедленную бурю протеста.

— Куда прешь?! — завопил дружный хор голосов. — По головам, что ль, будешь ходить? Стой где стоишь!

Сергей замер, но в это время из динамиков посыпалась новая информация.

— Совершил посадку рейс семьсот двенадцать из Улан-Удэ. Встречающих просят пройти в галерею номер один.

— Совершил посадку рейс семьсот тридцать девять из Самары. Встречающих просят пройти в галерею номер два.

— Внимание! Производится регистрация билетов и оформление багажа на рейс… до Иркутска… окно номер…

Крики и плач усилились многократно. Совершающее мелкие хаотические движения болото мгновенно превратилось в бурлящее и булькающее варево.

Воспользовавшись поднявшейся суматохой, Сергей стал протискиваться в сторону интуристовских помещений, думая только о том, как бы не упасть и как бы ни на кого не наступить. Чтобы преодолеть пятьдесят метров, отделяющих его от цели, Сергею понадобилось без малого двадцать минут. Дверь в «Интурист» была забаррикадирована чемоданами и сумками и наглухо заперта. Терьян забарабанил по двери кулаками.

— Чего хулиганичаете? — раздался оттуда плачущий женский голос. — Сказано же — нельзя, здесь режимная зона. Сейчас милицию вызову.

— Брось ты это дело, — посоветовал кто-то из-за спины. — Мы всю ночь пробовали, даже дверь ломали. Без толку, крепкая.

— Слышите меня? — заорал в дверь Сергей. — Мне иностранца надо встретить!

Откройте!

— Нету здесь никаких иностранцев, — завопили в ответ из-за двери. — И не будет! Не видишь, что творится? Все пойдут через первую галерею.

Сергей постоял перед дверью, выматерился про себя, повернулся и двинулся в обратную дорогу. Первая галерея находилась в противоположном конце аэропорта, и пробиться туда через толпу было совершенно невозможно. Поэтому Сергей выдрался на улицу через ближайшую дверь, пробежал вдоль здания и, набрав в грудь воздуха, решительно ввинтился в орущее и шевелящееся людское месиво. Здесь было еще хуже, чем в правом крыле. Начавшие садиться самолеты выбрасывали в здание аэропорта новые сотни людей. Два людских потока — один за багажом и на улицу, подальше от этого кошмара, и второй на регистрацию — разрезали утрамбованную человеческую массу. В нескольких местах началась драка.

Увертываясь от летящего в него кулака, Сергей едва не сшиб с ног человека в форме и тут же ухватил его за плечи, не давая вырваться.

— Встречаю рейс, — задыхаясь сказал он. — У меня иностранец летит. В «Интуристе» сказали, что он через первую галерею пойдет. Где это?

— Да кто ж его пустит через первую галерею?! — взвыл захваченный, пытаясь высвободиться. — За иностранцами специальный автобус подают. Уйди, ради Христа!

И багаж ихний в «Интурист» отправляют.

Терьян попытался осмыслить услышанное, постоял несколько минут, все еще надеясь увидеть Леонарди среди протискивавшихся к выходу ободранных и озверевших пассажиров, потом, со второй попытки, повернулся и стал прокладывать себе дорогу обратно к выходу.

Еще дважды Сергей проделал этот крестный путь в обоих направлениях, руководствуясь взаимоисключающими указаниями, которые он получал в противоположных концах аэропорта, пока, наконец, не столкнулся носом к носу с Леонарди.

Итальянец выглядел кошмарно. У роскошного белого пиджака был начисто оторван рукав, галстук сбился на сторону, а конец его болтался за спиной, на белоснежной в прошлом сорочке красовалось уродливое желто-зеленое пятно. У очков в тонкой позолоченной оправе недоставало дужки, и они сидели на мясистом носу итальянца под углом в сорок пять градусов. На левой половине лица Леонарди имело место красное вздутие, обладавшее всеми шансами на превращение в полновесный синяк.

Итальянец ухватил Сергея за куртку.

— I have a very serious problem, Sergei, — заверещал он. — They have lost my luggage! With all papers, copies of the contracts. First copies, you understand? We must do something! The papers must be found, this is imperative.

I am prepared to pay bonus, everything they ask. Sergei, let us go to the Lost Luggage Office, to the Insurance, let us do something!

— You have already been at the Intourist? — спросил Терьян, ошарашенный свалившейся на него дополнительной проблемой.

— Twice! — Леонарди едва не плакал. — They have heaps of suitcases, without any labels. But no trace of my luggage.

— Follow me closely, — Сергей принял решение. — If you feel that you are losing me, just yell. Come on, let's go.1 На этот раз им удалось проникнуть на режимную территорию «Интуриста» без особых проблем. Оказалось, что существует еще одна дверь, без особых опознавательных знаков, но с окошечком, через которое невидимый хранитель интуристовского заповедника узнал итальянца, после чего дверь открылась и Леонарди с Терьяном впустили внутрь. В режимных помещениях царили уют и спокойствие. Пять или шесть человек, устроившись в кожаных креслах, переговаривались между собой и лениво перелистывали цветные журналы. Пахло иностранными сигаретами и кофе, который разносили одетые в аккуратные синие костюмчики длинноногие девушки. В углу, у ленты транспортера, высилась куча из нескольких десятков чемоданов.

— Ну что, не нашли? — сочувственно поинтересовалась женщина в очках, откладывая вязание и стараясь говорить громко, как с глухонемыми. — Ай, беда какая! Может, вы вечерком заедете, когда поспокойней будет? Тогда и посмотрим.

— Sergei, what is she talking about? — хрипло спросил Леонарди, вытирая лоб уцелевшим рукавом.

Сергей перевел.

— You tell this bitch that I have no time to come back here in the evening, — взревел Леонарди, выслушав перевод. — My plane for Zurich leaves at four pm. I want my luggage now!1 — А чего он орет? — всерьез обиделась женщина. — Бич, бич… Сам он бич!

Пусть в зеркало на себя посмотрит. В таком виде в служебном помещении… Ты-то, сынок, русский? Скажи ему, чтобы не очень-то здесь куражился. Пойдем посмотрим еще раз.

Под любопытствующими взглядами иностранцев Сергей перетащил всю гору багажа на несколько метров в сторону, демонстрируя каждый чемодан Леонарди.