Ларри продолжал сидеть за столом, сложив на груди руки. Его сходство с увиденным во сне белым человеком потрясло Платона. — Так о чем ты думаешь? — снова спросил Ларри, не открывая глаза.
Платон потряс головой, отгоняя наваждение, и сел к столу.
— Идем спать. Хотя бы на пару часов. Утром вызовем Федора Федоровича, пусть займется. И в Центробанке надо навести справки. Согласен?
Ларри подумал немного и кивнул головой.
— Правильно. Ты давай ложись. Я еще должен кое с кем встретиться. В восемь мы приедем вместе с Эф-Эф.
Подведение итогов
Так… Дебет… кредит… сальдо… Сюда записываем… Друг Платон. В минус. Как он смотрел… как на мелкого воришку… Друг Ларри — туда же, в минус. Да он никогда в плюсах и не ходил. Сережка, ну тут все ясно. Муса…
Марик Цейтлин. Так, обоих в минус. Все в минус, всю эту инфокаровскую опупею. С данным вопросом покончено.
Впрочем, нет… Минутку… Где-то здесь были и плюсики. Маленькие такие…
Это у нас что? Это у нас квартирка. Сто десять квадратов, на Кутузовском, по балансовой стоимости плюс шестьдесят штук под столом — разве не ощутимый инфокаровский плюс? Да еще кредитка из «Кредит Сюисс», семьдесят две тысячи швейцарских франков на счету, спасибо Штойеру. Положим ее вот сюда, на стол. Не забыть еще те одиннадцать тысяч из сейфа в стене, пусть тоже здесь будут, до кучи. Да! Еще подарки — золотые запонки от Платона, золотые часы от Ларри… а это от кого?… от Ахмета… вот кто хорошо устроился.
Черт! Вроде бы еще полбутылки оставалось… Пролил, что ли? Или показалось? Идем к холодильнику, так, так… Спокойненько идем, чтобы ничего не опрокинуть… Что это у нас? Вшивас рыгал. Это мы оставим, пусть будет до кучи.
До кучи — смешно. Кучка получается какая-то маленькая. Ни фига себе — бизнесом занимаемся.
Стоп! Что ж у меня, кроме этого вонючего виски, ничего больше нет? Так…
Пошли обратно. Смотрим внимательно. О! Есть родимая.
Это для нас. Теперь бы закусочки, только попроще, не для новых русских, чтобы они все сдохли вместе с этим .. отцом перестройки… Лучок есть, хлеб черный… Где солонка? Вот она. Ну, поехали.
Чмок-чмок. Хрум-хрум. Теперь закурить. Ладно, хрен с ним, курить придется «Мальборо», все равно больше ничего нет. Так на чем мы остановились?
Как он на меня смотрел…
Ладно, поехали дальше итоги подводить. Как это по-ихнему — бабки подбивать…
Труды научные, диссертация номер раз, диссертация номер два, дипломы…
Это в плюс, в плюс. Все это давно уже никому не нужно — значит, в минус.
Светлая голова выдающегося советского ученого — в плюс. Полная утрата квалификации за годы перехода к рыночной экономике, светлому будущему всего прогрессивного человечества, — пожалуй что в минус. На фиг нужна светлая в прошлом голова? Ни на фиг она никому не нужна.
Здесь у нас баланс получается правильный. Нулевой. Так и должно быть.
Неужели же, неужели весь этот сраный бизнес может так закрутить?.. Разве можно было так перечеркнуть все… все, что было…
Как он на меня смотрел…
А если порассуждать вот о чем… Квартиру можно продать, сейчас за нее, да вместе со всем оборудованием и мебелью, дадут не меньше двухсот. Плюс сто с чем-то на карточке. И паспорт с открытой американской визой. На самолет — ив Балтимор. Что, не возьмут на работу?
Нет, не возьмут. На кой черт им отставший от жизни компьютерщик? В лучшем случае, пристроят куда-нибудь на тридцать тысяч в год, а через полгода предложат освободить место для какого-нибудь молодого начинающего гения, каким я сам был лет двадцать назад.
Может, бизнесом в Штатах заняться? Да ладно…
Как же он мог, как…
Нет, все правильно. Правильно. Продолжим.
Чмок-чмок. Хрум-хрум. Закурим.
Теперь письма. Это у нас что? Письма… Это еще от Анюты. Из Прибалтики, из дома отдыха, открытки из Болгарии, из Польши, с Иссык-Куля… Верочкины записки, рисунки… Папа, поздравляю с днем Советский Армии… Это сюда, в сторону… А это что? Угу… От Ленки… От Маши… От Тани… От Оли из Воронежа… От другой Оли, беленькой… Тоже сюда. Записные книжки… В сторону…
Это еще что такое? Рукопись. «Вычислительная техника третьего тысячелетия». Пылищи-то сколько! Так и не успел дописать. Сюда же…
Смешно было тогда — как Платон классно все устроил, с киевским академиком.
Всем носы утерли. Еще бы года три без перестройки — и быть бы мне замдиректора и членкором. Да что уж теперь… Все развалено, продано, пропито…
Приватизировано…
Вроде все. Нет! Надо еще вот про что… Жена Анюта была. Это в плюс. Жена Анюта ушла Это в минус. Дочка Верочка была. Это в плюс. Ушла вместе с женой.
Это в минус. Опять нулевой баланс получается.
Чмок-чмок. Хрум-хрум.
Печально устроена человеческая жизнь. Живешь, что-то делаешь, люди всякие кругом копошатся. А вдруг остановишься, чтобы оглянуться, и волосы дыбом встают. Либо то, что делал, никому на дух не нужно, либо доделать ничего толком не успел. А люди отвернулись, разбежались, и ничего не осталось. Пустое место.
И сам ты пустое место. Захочет кто-нибудь прихлопнуть — только ладонь отшибет.
Дерева не посадил. Дома не построил. Семью разогнал. Друзья сами выгнали.
Осталось всего ничего — кучка исписанной бумаги, чужая, купленная за неведомо как заработанные деньги квартира да сколько-то тысяч долларов… И все.
Молись, гусар…
Я расскажу вам сказку…
Когда курок на спесь не дарит спуску…
Вся наша честь — разорванная маска…
Где вместо глаз сверкают гной и мускул…
Записку мы писать не будем, это ни к чему. Первыми в квартиру войдут известно кто, и опять в «Инфокаре» начнется возня — как, да почему, да по какой такой причине… Конечно, по большому счету, через две-три минуты будет все равно, но быть совсем уж сволочью заради собственного гонора как-то неловко.
Где-то шнур от компьютера был… Черт… Уй! Набил шишку!.. Смешно… Ага, вот он… Так. Какой там код у инфокаровской электронной почты? Где-то же записывал в книжке… Есть! Ну, поехали…
Нет. Так не годится. Это что-то уж больно жалобно получается. В конце концов, надо помнить, кто я есть. Или был. Давай так попробуем. С шуточкой. С прибауточкой. Нет… Так тоже не пойдет. Все же дело серьезное. Как там Бухарин писал — «будущим поколениям членов партии…» Попробовать, что ли, — «будущим поколениям начинающих активистов-коммерсантов»?.. Ребята, не лезьте не в свое дело. Нет, не годится… Может, как у Штирлица, — «штурмбанфюрер, я смертельно устал»? Да ладно… Напишем так…
Интересно, кто прочтет первым…
Хорошо, что был Нескучный Сад…
* * *
Утренняя встреча с Ларри и Федором Федоровичем не получилась. Вернее сказать, получилась, но вовсе не так, как было запланировано. Уже в семь утра Платона разбудил администратор. В клуб позвонил комендант дома, где жил Виктор Сысоев, и дрожащим голосом сказал, что произошло несчастье.
На Кутузовский проспект была срочно отправлена охрана. Через полчаса, пока Платон еще только пытался связаться с Ларри, люди из службы безопасности доложили по мобильной связи о подробностях случившейся трагедии.
Около трех ночи Сысоев позвонил в дверь к соседям этажом выше. От него сильно попахивало водкой, но на ногах Виктор держался нормально, говорил связно. В руках держал буксировочный трос и пустое ведро из-под мусора. Сказал, что вышел вынести мусор и случайно захлопнул за собой дверь, а ключи остались внутри. Можно ли ему спуститься по тросу на свой балкон? Сосед, не совсем хорошо соображавший вследствие внезапного пробуждения, сказал — милости просим.
Они еще немного поговорили насчет ремонта соседского «мерседеса», Виктор попросил позвонить ему после обеда на работу, прошел в гостиную, зацепил трос крюком за батарею, перекинул второй конец через балкон, посмотрел вниз и стал осторожно спускаться. Сосед стоял у окна и видел, что Виктор уже встал обеими ногами на перила своего балкона. Когда же он гасил сигарету, перед тем как вернуться в постель, то услышал крик…
