— Сколько тебе лет? — я сел на диван и кивнул ей на место рядом с собой.

— Уже можно.

— Не играй со мной, ребенок.

— Я не ребенок, — прошипела она.

— Тогда прекрати так себя вести, мать твою.

— Я уже взрослый человек, это значит, что ты не можешь держать меня здесь силой. На днях мне исполнилось восемнадцать. Я могу просто уйти.

Кровь вскипела от осознания того, что мудак Патнэм запихнул свой член в несовершеннолетнюю киску, поскольку я был чертовски уверен, что он не ждал, когда этот цветок расцветет. Хэдли уже заявила, что была не против всего этого дерьма, но дело не в этом. А в том, что ее втянули в мир, где ей совсем не место. Она раздвигала ноги для зрелых мужчин, хотя в это время должна была учиться в старшей школе. Будь я ее отцом, давно бы надрал ей задницу. Она бы никогда не сбежала от меня с кучей байкеров.

— Ты никуда не пойдешь. Садись, — приказал я. — Я устал, как проклятый, и мне не до твоих побегов.

Она протопала ко мне и плюхнулась на подушку. Несмотря на то, что Хэдли явно переполнял гнев, ее руки подергивались. Черт, бедняжка дрожала, как осиновый лист.

— Нет, тебе лучше отпустить меня, — нахально произнесла она. — Мое фото на каждом столбе от одного конца побережья до другого. Если кто-то меня заметит, то вызовет полицию. Тебе не захочется в это ввязываться.

— Попытаю счастье, — я схватил ее за бедра и потащил вниз по дивану, игнорируя протестующие крики, пока не улегся, найдя удобное положение. Хэдли продолжала упираться, но я крепко прижал ее к своей груди, чтобы она не убежала, пока буду спать.

— Отпусти меня! Ты вообще слышал, что я — сбежавший подросток, и все меня ищут? — голос у нее был пронзительным.

— А ты слышала, что мне плевать?

Тук. Тук. Тук.

Сердце бешено колотилось в груди. И не замедляло темп за последние несколько часов. Я с трудом справлялась с реальностью.

Со смертью Джуниора.

Он был мертв.

Мой друг детства и любовник.

В теле поселилась неприятная пустота. Тот же парень, что изменял мне снова и снова. Тот же, который ударил и делал гнусные намеки относительно моего будущего в МК. Для него я была не более, чем игрушкой, которую можно попользовать и выбросить.

Но Джуниор мертв.

Все его обещания оказались пустыми, даже самые ужасающие — ведь он больше не мог претворить их в жизнь. Из глаз потекли слезы. Новый Джуниор, не способный держать свой член подальше от Джус, был не тем парнем, которого я знала. Этот стал неудачником и мудаком. Мой же был любящим и милым, он заботился обо мне. Об этом парне я и скорбела.

Ну, насколько вообще возможно горевать в объятиях человека, который его убил. Голова шла кругом, когда я пыталась понять, как вообще докатилась до этого положения. Крупный мужчина с большим крестом на лице держал меня мертвой хваткой, мы с ним лежали на диване, а его тихое посапывание убаюкивало меня, даря ложное чувство безопасности.

Но все было не так.

Я ни с кем не могла быть в безопасности.

«Папа мог бы вытащить меня…»

Но от необходимости просить отца сделать для меня хоть что-то, кровь стыла в жилах. Если бы это зависело от меня, я бы никогда с ним больше не заговорила. Мне не нужна его помощь. Я лишь хотела сбежать отсюда. Подальше от этих людей. Прочь от этой жизни.

«Вдруг за мной явится Магна?»

Я вздрогнула от этой мысли.

— Замерзла? — хриплый сонный голос Койна заставил напрячься.

— Нет.

— Врушка, — он практически лег на меня, согревая теплом своего тела. — А теперь спи, — от его хриплого шепота возле уха сквозь все еще влажные волосы я снова вздрогнула.

«Ладно, может, я и замерзла».

И устала.

И измучена.

Буквально опустошена.

И, возможно, этот мужчина действительно ощущался, как гигантское одеяло.

Несмотря на все мои усилия держаться в сознании, чтобы сбежать, когда Койн погрузится в глубокий сон, я все же уснула. Злодеи в моих кошмарах не имели никакого отношения к тем людям, что жили в этом клубе. Нет, тех я хорошо знала.

Я проснулась от собственного всхлипа. В комнате теперь было темно, и мне стало интересно, когда Койн успел выключить свет. Мужской аромат этого байкера буквально окутывал меня.

— Шшш, — пробормотал он в полусне. — Все хорошо.

Сердце в груди защемило. Это напомнило мне о том времени, когда я забиралась к отцу в постель, а он отгонял от меня монстров. Тогда я чувствовала себя в безопасности. Однако давно уже забыла, что это за ощущение. И то, что я снова почувствовала его в объятиях Койна, меня смутило.

«Почему?»

«Почему он?»

Я подслушала, как Койн и другой парень говорили о девушке по имени Блэр. Очевидно, я была похожа на нее. Может, Койн все же не причинит мне вреда и отпустит.

«Но куда я пойду?»

«Домой?»

Я содрогнулась от этой мысли. Когда мама в прошлом году умерла от передозировки, папа изменился. Впрочем, мы оба изменились. Отец беспокоился о своем социальном положении в связи со смертью жены, которая могла плохо на нас отразиться, а я же едва могла дышать. Мама всегда была буфером. Успокаивала отца, прежде чем он слетал с катушек. После его яростные вспышки стали захлестывать и меня. Сперва существовали лишь проблемы с положением в обществе, но потом все стало куда серьезнее.

Не в силах больше терпеть все это — терпеть его — я сбежала.

Я итак собиралась уходить к Джуниору, просто думала, что все выйдет иначе. Что мы съедемся, когда я закончу колледж или что-то вроде того. Что я пройду к нему по проходу часовни. К будущему, написанному лишь для нас двоих. Оказалось, я лишь все себе вообразила. Только бегала туда-сюда. В основном, бесцельно. Не понимая, что у меня не было никакого будущего. Только оставшиеся воспоминания о прошлом, где я мечтала о невозможных вещах.

Теперь же я даже не знала, куда бежать.

Горло царапнул беспомощный всхлип. Глубокое дыхание Койна во сне стихло, комната погрузилась в тишину. Я почти ощущала его взгляд на затылке. Спустя мгновение он с удивительной нежностью коснулся моих волос пальцами.

— Такой девушке, как ты, самое место дома, с родителями, — хрипло прошептал Койн.

— Моя мать умерла, — эти слова вырвались вместе с горечью.

— Мне жаль, — твердость его голоса отозвалась в самом сердце. Я почему-то знала, что он действительно имел в виду то, что сказал, хотя с этим человеком мы только познакомились, причем при ужасных обстоятельствах. — А отец?

— Мы больше не разговариваем, — огрызнулась я, но не смогла сдержать дрожь.

Койн обвил рукой мою талию и зарылся носом в волосы. Я замерла, когда он стал вдыхать аромат моих волос таким простым и одновременно знакомым способом. И вместо того, чтобы испугаться, я почему-то расслабилась в его руках. От Койна пахло дорогим одеколоном, смешанным с ноткой сигаретного дыма и крепкого алкоголя. Мне вдруг захотелось перевернуться и прижаться к его груди.

— Девочкам нужен отец, — мягко проговорил он, от его слов и дыхания волосы на затылке шевельнулись.

— Только не этой девочке.

— И посмотри, во что ты вляпалась.

— Могла бы и сама выбраться.

Койн насмешливо фыркнул.

— Моя дочь тоже считала себя крутой… — я услышала улыбку в его голосе, а потом он вдруг напрягся. — Все отцы защищают своих дочерей, это в них заложено.

«Только не в моем».

Он подвел меня, когда я нуждалась в нем больше всего на свете.

— Я убегу, — предупредила я. — Куда бы ты меня не отвез, я там не останусь.

«Отлично, Хэдли. Расскажи плохому парню про свои планы».

Он намотал мою прядь на палец, а потом дернул, судя по всему выдрав пару волосинок, отчего глаза заслезились.

— Ты никуда от меня не сбежишь.

— Сбегу.

— Пока я не передам тебя в руки твоего чертова отца, теперь будешь у меня под присмотром. И ты все же глупый ребенок, если считаешь, что я хоть на секунду выпущу тебя из виду.