Прежде, чем пересечь неглубокий овраг и подняться на северный уступ Лисьей горы, Фридерик остановился и отдышался. Хотя день и не выдался тяжелым, он утомился. «Поднимусь на гору и отдохну, - решил хоббит, - а там и до дому недалеко, всё только вниз, да вниз…»

Продолжая по-прежнему думать о своем, он стал уж было подыматься вверх по склону, но остановился. Позже, вспоминая этот момент, Фридерик никак не мог понять, что же, действительно, заставило его обернуться и внимательно приглядеться к небольшой рощице голых деревец, сиротливо приютившихся на южном склоне оврага, который он только что миновал. Может быть, сработал заложенный глубоко в подсознании каждого хоббита инстинкт, дарованный дальними предками. А может статься, чисто природная наблюдательность… Так или иначе, но Фридерик остановился и обернулся…

Позади оставалась рощица низкорослых, прижавшихся к самой земле деревьев, ярко освещенных уже готовым скрыться за горными хребтами светилом. Тени, что отбрасывали голые ветви, растянулись по серой, каменистой почве, но среди деревьев Фридерик различил странное, синеватое пятно, которое никак не вязалось со знакомым ландшафтом.

- Ч…чёрт, - невольно произнес Фридерик. Он тут же юркнул за ближайший камень и затаился на некоторое время.

Впрочем, ничто не предвещало угрозы. Нигде не наблюдалось ни малейшего движения; даже ветерок, что вечно гуляет в предгорных пустошах, затих. Со стороны рощицы не доносилось ни звука, только одинокая пичужка попискивала где-то за склоном оврага.

Осторожность в крови каждого хоббита, но отсутствием любопытства сей народец также не обделен! Выждав какое-то время, Фридерик решился таки рассмотреть вблизи странное пятно. Медленно перемещаясь от камня к камню, он, наконец, приблизился к рощице и скоро понял, что меж голых еще деревец лицом вниз лежит человек, наполовину сокрытый синей хламидой. И хоть ему ни разу не доводилось видеть чужаков, Фридерик сразу сообразил, что человек этот – из «громадин».

«Возможно, незнакомец двигался по краю оврага, поскользнулся на влажных камнях и упал», - подумал юный хоббит. Впрочем, склон казался достаточно пологим. Надо быть воистину неуклюжим, чтобы скатиться до самого дна оврага и размозжить себе голову!

Фридерик приблизился ярда на два к неудачливому страннику, возлежавшему на каменистой осыпи средь редких деревьев. Длинные космы седых волос, хоть и схваченные металлическим обручем, разметались по камням, скрывая лицо незнакомца. На камнях виднелись и алые пятна - следы свежей крови. Левая щека человека обросла светлой щетиной и казалась серой…

Конечно, Фридерику за его недолгую жизнь приходилось видеть мертвецов, и не раз. Хоббит вздохнул и, выпрямившись, вышел из-за ближайшего, укрывавшего его деревца. «Надо бы присыпать его камнями, - подумал он, - а то лисы обглодают кости еще до рассвета».

Он еще раз вдохнул, прежде чем приняться за неприятную работу. Мысль, что можно всё вот так бросить и продолжить свой путь, даже не пришла в голову молодому человеку.

Фридерик приподнял было первый, достаточно тяжелый валун, как вдруг услышал тихий, но достаточно отчетливый стон. Пальцы правой руки незнакомца (рука лежала на камнях и казалась неестественно вывернутой) сжались…

- Это ж надо! – невольно воскликнул Фридерик, выронив камень. Присев на корточки, он протянул руку и отбросил прядь липких волос с лица незнакомца. Глаза лежащего на земле человека были закрыты, лицо в крови, но сомнений не было: он был еще жив, и именно его стон услышал молодой хоббит.

Присев на ближайший валун, Фридерик стал рассуждать. Человек был намного выше его ростом, но он лежал, что создавало впечатление, будто он необычайно высокий, не меньше шести с половиной футов. Правда, вид у незнакомца был изможденный; так что весить он должен не так уж и много… Сколько? Ах, если бы Фридерик был не один, хотя бы вместе с Томми и Мериком! Втроем им удалось бы поднять неподвижное тело… Но Фридерик был один.

«Нужна подмога, - подумал он. - Но до ближайшего селения несколько часов ходьбы… Пока найдешь кого-то с подводой и вернешься сюда, наступит глубокая ночь. Да и захотят ли сородичи помогать невесть откуда взявшемуся чужаку? Если же оставить его здесь на ночь, к утру он наверняка помрет…»

Выхода не было. Фридерик понял, что если он хочет помочь чем-либо этому человеку, на помощь ему рассчитывать не следует.

Он вдохнул, и попробовал приподнять безжизненное тело, чтобы хоть как-то, на глазок, определить его вес. К своему удивлению, он отметил, что весит незнакомец не так уж и много. Это вселило в сердце молодого хоббита хоть небольшой оптимизм. «Мне надо поднять его по склону, а затем протащить по Лисьей горе лиги полторы до открытого загона для овец, - рассуждал Фридерик. - Там можно будет выломать жерди из огорожи и соорудить салазки… Но надо поторапливаться, иначе скоро совсем стемнеет!»

С этими мыслями хоббит снял со спины свою котомку и стал приспосабливать ее на груди так, чтобы она не мешала тащить на себе непомерный груз. Котомка, торба…

Фридерик огляделся вокруг. «Удивительно, - подумал он, - что рядом с незнакомцем нет никаких вещей, не мог же он путешествовать без воды и провизии… А значит, где-то неподалеку должна валяться дорожная сумка, мешок, торба или хотя бы котомка».

Не торопясь, Фридерик обследовал часть пологого склона, откуда, очевидно, и скатился вниз незнакомец. Наконец, в нескольких ярдах вверх по склону он обнаружил завалившуюся меж каменьев дивной красы - Фридерик такого еще не видывал! - миниатюрную статуэтку горного ястреба (Фридерик сразу узнал эту редкую птицу), что была надета на обломок ни то палки, ни то посоха.

«Отлита-то фигурка ястреба из чистого серебра, - подумал он, - руку могу дать на отсечение». Без труда освободив фигурку от бесполезного обломка дерева и сунув ее себе в котомку, он продолжил поиски.

Потратив немало драгоценных минут и не найдя ничего более, Фридерик уже направился было к безвольно лежащему телу неудачливого странника, как тут его внимание привлек странный предмет, что застрял меж ветвей одного из голых деревец.

Через минуту хоббит держал в руках увесистую книгу. Переплет был кожаным, а значит дорогим. Паутина трещин на обкладе говорила о том, что книга сея была необыкновенно древней. Фридерик хотел было (из чистого любопытства) раскрыть книгу, но что-то его удержало. «Позже разберемся», - подумал он, засовывая ее в котомку вместе со статуэткой горного ястреба. Более ничего интересного средь ближайших камней обнаружить не удалось, да и время поджимало…

Итак, тянуть далее было некуда. Фридерик кое-как взгромоздил безвольное тело на свои плечи и стал медленно подыматься по осыпающемуся склону. Идти было куда тяжелее, чем он предполагал вначале. Длинные космы слипшихся волос незнакомца закрывали глаза и липли к покрывшимся потом щекам и лбу. Кровь из открывшихся ран стекала за воротник сорочки. Ноги незнакомца волочились по земле, а длинная синяя хламида цеплялась за камни и мелкие коренья, торчавшие меж камней. Поэтому, когда синее полотно треснуло и порвалось, оставив лишь жалкий клочок ткани на плечах, Фридерик с облегченьем вздохнул. Выбравшись кое-как на плоскую вершину Лисьей горы, он был почти без сил, потому-то и не очень бережно уложил ношу рядом с собой. Незнакомец издал короткий, еле слышный стон.

- А, чтоб тебя… - выругался негромко Фридерик, браня себя за неосторожность. Рухнув на спину меж остроконечных каменьев, он, как выброшенная на берег рыба, долго еще глотал воздух открытым ртом, восстанавливая дыхание…

Дальнейшая дорога напоминала кромешный ад. Несколько раз Фридерику удавалось преодолеть без остановки добрую сотню ярдов, но чаще всего он валился от усталости, не пройдя и десяти.

Было далеко за полночь, когда Фридерик со своей ношей достиг знакомого загона, который в это время года еще пустовал. Уложив бездвижное тело на землю, он понял, что сил двигаться дальше уже не осталось.