Княгиня толкнула тяжелую дверь – та протяжно заскрипела – и оказалась в небольшой опочивальне. Во многом покой напоминал ее же комнату, лишь окна выходили на запад. Оттого, возможно, опочивальня все еще была окутана предрассветной мглой. На широком ложе под ажурным балдахином сладко спал, раскинув руки в стороны, златокудрый юноша – наследник Трона Гондора, Всеслав из Эарнилов, единственный сын Аристара и Эллейн.

Осторожно присев на кушетку рядом с изголовьем, Эллейн некоторое время любовалась безмятежным обликом своего спящего отпрыска. «Ах, - подумала она, - если бы я могла так расслабиться и сладко заснуть! Ему лишь недавно исполнилось пятнадцать, хотя, следует признать, что более, чем на двенадцать лет он не выглядит… Ну, ничего! На Трон он взойдет только в двадцать один год, а к тому времени у него есть еще время возмужать – не будем торопить события. Пусть пока отсыпается всласть, после-то врядли получится… Впрочем, мальчика совсем не интересуют ни воинские занятия, ни труды известных летописцев, посвященные доблестным подвигам его предков, ему бы всё более сказочки читать да никчемные древние повествования… Это надо исправить, и в самое ближайшее время!»

Княгине вдруг припомнилось, как пылко она возражала супругу, когда тот объявил, что хочет дать сыну старое, уж порядком подзабытое имя – Всеслав. Но князь оказался непреклонен в своем решении. «Это хорошее, доброе, древнее имя, - сказал он. - Когда наш сын взойдет на Трон, народ будет любить его. Он вернет Гондору славу и былое величие…»

Вздохнув, Эллейн поправила присползшее одеяло, хотела было поцеловать сына в лоб, но передумала: вдруг да прервет невзначай сладкий утренний сон ребенка. «Моя единственная радость», - подумала она и, бросив еще один взгляд на сына, тихо прикрыла за собой дверь. «Надо бы уже сейчас начать подыскивать ему невесту», - решила княгиня, возвращаясь в свои покои, где ее уже ожидал утренний стол.

У дверей покоев переминался с ноги на ногу младший советник Олбэйни. Эллейн его терпеть не могла. «Рыхлый слизняк, - подумала в очередной раз она. - Ему нет еще и тридцати годков, а вот, гляди – пузо распустил, лысина – во всё темечко, зубы гнилые, из подмышек воняет…» Советник отвесил глубокий поклон.

- Прекрасное утро, Государыня…

- Прекрасное? – Княгиня лишь фыркнула. – Ты хочешь сказать, у тебя добрые вести? – Олбэйни лишь еще ниже поклонился. – Где Старший Советник? Он еще вчера должен был возвратиться!

- Советник Константин прибыл лишь под самое утро…

- Что!? – прошипела Эллейн. «Вот на ком я оторвусь!» – Я же приказала поднять меня в любой час ночи!

- Мы не хотели вас тревожить…

- Мы!? – сорвалась на крик княгиня. – С каких это пор делами – здесь! - заправляют негодные советники? С каких это пор с моими наказами никто не считается?

- Но… - Советник втянул голову в плечи.

- Вон с моих глаз! Не желаю тебя видеть! И пошлите немедленно за Константином! Если спит – разбудите. Я жду…

Эллейн уже покончила с утренней трапезой и, вытирая руки не очень-то свежим полотенцем - и это приходилось сносить! – готовилась приступить к сладкому, когда дверь покоев отворилась, и ее хмурому взгляду предстала фигура Старшего Советника.

Советник Константин был уже немолод. Седина давно покрыла его длинные, редеющие волосы. Но аккуратно подстриженная бородка была по-прежнему черна, спокойный взгляд серых глаз казался глубоким и внимательным. Приблизившись к столу на три шага (как положено), он склонился в неглубоком поклоне.

- Ну-с, и чем-то ты меня порадуешь, мой верный советник? – промолвила княгиня, протягивая руку за пирожком с корицей. Константин лишь еще ниже поклонился и, бросив быстрый взгляд на переминающуюся за спиной правительницы прислугу, произнес хрипловатым голосом:

- Я всего лишь ваш покорный слуга…

- Выйдите все! – немедленно распорядилась Эллейн. Пока служанки торопливо покидали покои, плотно прикрывая за собой двери, она неторопливо разглядывала Советника, замершего в почтительном поклоне у ее ног. «Да, немолод уж, немолод…» Княгиня презрительно поджала губы, припомнив вдруг, как еще лет двадцать назад взгляд этих глубоких, серых глаз заставлял учащенно биться ее молодое сердце. Впрочем, всё проходит… В свое время ее стараниями Константин получил высокий пост Старшего Советника при Троне Гондора. А нынче, пожалуй, он почти перерос свою полезность. Скоро его придется заменить. Но кем, не этим же кретином Олбэйни? «Ах, - в который раз подумала княгиня, - как же я нуждаюсь именно сейчас в достойном советчике!»

- Говори, Константин! Почему ты не разбудил меня посреди ночи, как я велела?

- Не гневайся на Олбэйни, госпожа Эллейн, - промолвил Советник (так повелось издавна, что, оставшись с глазу на глаз, старые знакомые обходились без пышных титулов). – Это я распорядился не тревожить ваш сон! Вести, с коими я прибыл, не столь радостные, чтобы ради них подыматься среди ночи…

- Почему-то я и не удивлена вовсе, - процедила сквозь зубы княгиня. – Мерзавцы! Что же они выдумали на этот раз?

- Ах, ничего нового… - Советник лишь горестно развел руками. – Правители Поморья были вежливы со мной, но непреклонны. Они дали понять, что по-прежнему куда более обеспокоены своими заботами, чем нуждами государства. Впрочем, в частном разговоре один из знатных вельмож упомянул, что…

- Знаю! – прервала его княгиня. – Не смей мне лишний раз об этом напоминать!

Конечно же, Эллейн всё понимала. Знатные роды Запада и Юга давно рвались к власти, надеясь выдать своих дочерей за молодого князя. Но покойный ныне Аристар вопреки здравому смыслу и политическим интересам женился на златокудрой красавице из небогатого северного рода, чем вызвал небывалый гнев многих могучих семейств Гондора. Впрочем, до недавнего времени князю удавалось таки держать в узде своих вассалов. Теперь же у многих старых завистников появился шанс отыграться сполна!

Формальным поводом для недовольства являлся сам факт, что вопреки давней традиции страной правила женщина, хоть и временно - до этого только мужчины восседали на золоченом троне Гондора.

Константин советовал не упрямиться, и назначить Наместником Государя в Гондоре одного из уважаемых вельмож Поморья. Тогда, возможно, удалось бы хоть как-то сгладить сложившуюся взрывоопасную ситуацию. Но Эллейн боялась, что этим признает свою слабость и только подтолкнет знатные семейства к неприкрытому неповиновению, а возможно, и к мятежу… Куда разумнее, возможно, было бы после года траура скрепить союз с западными родами официальными брачными узами. В Гондоре появился бы новый правитель, многие межусобные конфликты наверняка прекратились бы сами собой. А там, гляди, удалось бы поприжать и несговорчивого, своенравного южного соседа - Умбар. Но подобный шаг лишил бы ее единственного сына возможности претендовать на Престол, чего княгиня позволить не могла.

Поэтому Эллейн оставалось только тянуть время, дожидаясь, когда Всеслав достигнет совершеннолетия. И всё, вроде, складывалось удовлетворительно, когда б не эта напасть, пришедшая с востока…

- Мерзавцы… - Княгиня в очередной раз сжала кулаки. – Их следует проучить! Мы не имеем права прощать подобной наглости! Разве у нас недостаточно сил, чтобы призвать к порядку этих выскочек?

- Это лишь приведет к гражданской войне, - покачав головой, промолвил Советник. – А любая война ослабляет государство и делает его уязвимым для внешних врагов… Прольется много крови… Разумно ли доставлять подобную радость вашим ближайшим завистникам?

- Ты предлагаешь по-прежнему сидеть тихо, поджав хвост? И это в то время, когда тысячи беженцев покидают наши земли? Мы и так слабеем с каждым днем на радость ближайшим соседям и завистникам! – воскликнула Эллейн, сверля Советника недобрым взглядом. – Тебе известно, что еще одна дружина наших доблестных воинов дезертировала?

- Это не так, госпожа! – поспешно возразил Советник. – Известно лишь, что дружина под командованием Ильтена была послана на разведку в Мордор, но ни один воин так и не вернулся в Минал-Итил. Я уверен, что они погибли, как и другие до них…