- Не понял! – фыркнув, произнес Мерик. – Пусть себе движется, да хоть и так!

- Сколько их? – настороженно поинтересовался Фридерик.

- Не могу сказать…

- Зверь? Человек? – серьезно спросил Томми, подозрительно оглядывая окрестные скалы.

- Не знаю… Очень хорошо скрывается…

- Не беда! – прогремел голос гнома. Он решительно выхватил из-за плеч свою секиру и покрутил ею над головой. – Нам, гномам, что человек, что зверь – ничего не страшно!

- Э-э! – Мерик опасливо посторонился. – Ты, того, полегше…

- Может быть, я и ошибаюсь… - закончила девушка. - Но уж лучше нам быть настороже!

С этими словами она первой двинулась в путь.

- Эх, похоже, другого пути у нас нет… - прокряхтел гном и, двинувшись вслед за девушкой, воскликнул:

– Ты только не подведи нас, госпожа! Оч-чень прошу! Оч-чень надеюсь!

Следующим двинулся с места Фридерик. Душа его наполнилась оч-чень неприятными предчувствиями…

Как известно, в старину хоббиты предпочитали путешествовать по ночам. Завидное зрение, умение двигаться почти бесшумно, а при случае и быстро прятаться, ни раз выручало маленьких странников в те далекие, тревожные годы. Однако те времена канули в лета – нынче уж нет такой необходимости скрываться от нежелательных глаз. Но былой сноровки хоббиты не утратили. Потому, ночные переходы давались Фридерику и его приятелям не так уж и тяжело, хотя Мерик не переставал ныть по этому поводу.

Девушке, казалось, двигаться по ночам было, также, не привыкать. А вот Чача всех изрядно удивил: гном оказался не в меру подслеповат («в пещерах нам, гномам, зрение ни к чему, мы и с закрытыми глазами отыщем, что нужно» – пояснил он), частенько поскальзывался и проваливался в неглубокие расщелины, ругаясь и проклиная весь белый свет.

Впрочем, сопение гнома, его незлобные проклятия да скрип снега под ногами были, пожалуй, единственными звуками, которые издавали усталые путники. Долгая ночь не располагала к разговорам, но и не позволяла разбредаться - потому все двигались одной гурьбой, наступая, подчас, друг другу на пятки. К тому же, недавнее предупреждение Мены заставляло таки быть настороже. При каждом постороннем звуке хоббиты вздрагивали и хватались за мечи, подозрительно озирая окрестности. Но каждый раз тревога оказывалась ложной – если кто-то и двигался на север невдалеке от путников, то ничем не давал о себе знать. И постепенно приятели успокоились…

Ночи оказались не такими уж и темными - неяркий лунный свет просеивался сквозь тонкую пелену облаков, снегопад же и вовсе прекратился. Этого казалось вполне достаточно, чтобы различать белую поверхность занесенной снегом дороги, предательские трещины и силуэты ближайших скал. Остановок же в ночное время путешественники почти не делали, предпочитая отдыхать днем.

Так прошло пару дней. Дорога, петляя, заметно подымалась всё выше и выше в горы. Несколько раз на пути попадались неглубокие ущелья, и каждый раз путники вынуждены были искать обход. Однажды и вовсе пришлось повернуть назад, пройдя не меньше мили, чтобы найти другой путь. Всё это подталкивало Фридерика к неприятным размышлениям о том, что девушка, возможно, уж давно потеряла древний тракт, и они движутся на север наугад. Однако Мена уверенно продолжала возглавлять небольшой отряд, ни разу ни усомнившись (вслух, по крайней мере) в правильности выбранного пути. Потому о своих подозрениях хоббит предпочел не распространяться.

В очередной ночной переход, уж после полуночи, дорогу путешественникам преградило глубокое – насколько можно об этом судить в потемках – ущелье.

- Эко невезение! – прокряхтел Чача, щуря глаза и пытаясь разглядеть дно расщелины. Мена лишь негромко выругалась.

- Похоже, мы таки сбились с дороги, - вздохнув, промолвил Томми. – Что будем делать?

Вопрос, естественно, адресовался девушке.

- Тоже мне вопрос! – хмыкнул Мерик. – Разведем щас костерок да будем хоровод водить…

- Дайте подумать! – угрюмо прервала его девушка. – Если мы и сбились с дороги, то совсем недавно. Знать, тракт где-то вильнул, а я не заметила в темноте. Полагаю, надо поворачивать влево и двигаться вверх вдоль ущелья…

- Ха! – воскликнул Мерик. – С таким же успехом он мог вильнуть и в другую сторону! Не хватало нам еще пробираться на север, прыгая по голым скалам, что горные козлы!

- Здесь все пути-дороги тяжелые, - огрызнулась Мена, - что тракт, что обычные горные тропы! Но не все они ведут на север! Нам главное - направление не потерять, а там уж какая-то тропа да отыщется!

- Мена права, - решительно поддержал девушку Томми. – Если двигаться вниз вдоль ущелья, рискуем и вовсе в другую сторону уйти. Ведь как тебе, Мерик, известно, ущелья обычно лишь становятся глубже и шире книзу. А там, глядь - и переходят в долины! Нет уж, если мы хотим его обойти, следует идти к верховьям!

- А может быть, заночуем здесь? – неожиданно предложил Чача. – Утро вечера мудреней! При свете дня, глядишь, и обход быстрее найдется… Да что там! Может быть, мы и так эту трещинку осилим – напрямик!

С этими словами гном бросил вниз небольшой камень. Звонкое эхо донесло до слуха путников гулкие удары камня о камень.

- Глубокое… - сообщил Мерик.

- Нет, - с сомнением покачал головой Томми. – Похоже, что так просто мы эту трещинку, всё-таки, не одолеем…

Фридерик, с детства не любивший «острых ощущений», предпочел не приближаться к выщербленному краю ущелья, в разговоре не участвовал и лишь рассеянно разглядывал окрестные скалы. В неясном ночном свете они выглядели монолитной, черной, каменной стеной. Лишь по светлым полоскам снега можно было судить о возможных более пологих участках, проходах, трещинах. Ближайшие (шагов на десять) камни он мог разглядеть достаточно отчетливо, а дальние утесы и вовсе сливались с темным, серым небом. При этом окружавший мир казался каким-то плоским, серым, напрочь лишенным объема и перспективы. И на фоне этого однообразного, темно-серого окружения перед глазами хоббита вспыхивала и гасла одинокая, неяркая звездочка!

Хоббит закрыл глаза и отчаянно затряс головой. «Галлюцинации, - подумал он, - зайчики перед очами прыгают! Интересно, что сказал бы по этому поводу старик Барсукс? Эх, ничего бы не сказал! Ведь он уж давно помер…»

Фридерик открыл глаза и с немалым удивлением обнаружил, что «звездочка» никуда не делась. Более того – она становилась всё ярче и ярче! Хоббит сделал небольшой шажок вправо, и огонек пропал – скрылся за скалами, надо понимать. Хоббит неуверенно сделал несколько шажков в другую сторону – огонек появился и тут же вновь исчез…

- Костер, - негромко промолвил Фридерик. – Ух-ты! – И уже громко, во весь голос воскликнул:

- Костер! Я вижу костер меж скалами!

- Что? Что такое? – гном первым оказался подле хоббита. – Где? Я ничего не вижу!

- Стой, не двигайся… - Мена неслышно очутилась рядом, сжав руками плечи хоббита. Фридерик почувствовал теплое дыхание девушки на щеке. – Действительно, похоже на костер!

- Почему мы ничего не видим? – обиженным голосом произнес Мерик.

- Потому, что свет от костра виден лишь с одного места – там, где стоит Фридо, - пояснила Мена. – Станьте за его спиной – увидите!

- Точно! – согласился гном. – Но кто же скрывается за этими скалами?

- Скрывается? – Мена лишь покачала головой. – Как-то не похоже, чтобы он скрывался! Глядите, костер-то всё сильней разгорается! Вот уже и ближайшие скалы видны!

- Да он и вовсе недалеко! – удивился Томми. – Ярдов сто от нас вверх по склону…

- Ох, не нравится мне это! – произнес Мерик. – Такое впечатление, что нас заманивают…

- Мне это тоже не нравится… - согласилась девушка. – Тем более что мы как раз и собирались обходить ущелье, двигаясь в ту сторону!

- Мм… А нам, гномам, чем больше света – тем лучше! – проворчал Чача, поплевывая на ладони. – Щас и разберемся, кто там нас приманивает, и зачем…

С этими словами гном потянулся за своей секирой. Хоббиты переглянулись и положили руки на рукояти мечей. Мена медленно (оч-чень медленно!) достала из-за плеча лук и неуловимым движением извлекла из колчана стрелу. Альфа негромко заворчала, но Фридерик постарался успокоить собаку, погладив ее по мокрой голове.