Гном (надо полагать) замыкал процессию. Еще утром Чача взгромоздил на свою спину огромный мешок, который звенел и бренчал, пояснив, что в этой торбе де «всё его богатство». Тяжеленный топор, к всеобщему удивлению, гном водрузил себе на плечи поверх плаща и походного мешка, заметив, при этом, что «так легче передвигаться по горам - топорище не бьет по заднице». Данным объяснением хоббиты остались удовлетворены, Мена же – нет.

Размышляя о том, о сем (а чем еще заниматься?), Фридерик не смог не отметить про себя, что отношение его друзей к Мене (после «разборки» с гномом) заметно изменилось. Томми стал обращаться к ней с заметным уважением, Мерик же вовсе прекратил цепляться к девушке, «переключившись» на гнома. Вот и сейчас, похоже, за пеленой косого, подгоняемого северным ветром снегопада, хоббит слышал звонкий голос своего приятеля и басистое ворчание Чачи…

Мена, впрочем, тоже была не прочь временами поболтать. Уж слишком, видать, однообразной и скучной была дорога.

- О чем думаешь? – слегка повернув головку, спросила она хоббита, преодолев очередной, небольшой, каменистый подъемчик.

- Я? – автоматически отозвался Фридерик, понимая всю глупость своего вопроса. – Да так, в основном, ни о чем…

- То есть, надо понимать, твои мозги совсем замерзли? – уточнила девушка. – Думать, как говорится, нечем…

- Н-нет… Конечно же, думаю! – возмутился хоббит. - Если честно, то подумалось, отчего-то, что в это самое время, когда мы бредем невесть куда по этому снежному полю, у нас в Уделе - настоящий праздник! Все веселятся…

- Веселятся?..

- Конечно! В эти деньки в Залучье выпадает первый неглубокий снег, а озера покрываются настоящим льдом, по которому уже можно и кататься. Это всегда весело, а для ребятни – настоящий праздник!

- Ха, праздник… - Мена недоверчиво поморщилась. – Как по мне, нет ничего хуже зимы…

- А еще подумалось мне, - продолжал Фридерик, - что нынче уж достают хоббиты из сундуков прошлогодние понучи…

- Что достают-то?

- Понучи! Так у нас называют зимнюю обувку из козьих шкур… Это… Ну, в общем, похоже на ваши, госпожа, сапожки!

- Тоже мне, сапожки… - хмыкнула девушка. - Ну, знаешь!

- Всё ж лучше, чем месить этот снег босыми ногами…

- Мерзнешь?

- Да уж… - Фридерик вздохнул. - Впрочем, под снегом-то ногам теплее, чем было до того. Истинно говорю!

Некоторое время путники брели молча.

- А еще я вспоминаю, - сказал хоббит, - как представлял себе это путешествие раньше, когда жил себе поживал в родительском доме… Вам это интересно, госпожа?

- Интересно… - бросив на Фридо быстрый взгляд, промолвила девушка.

- Что уж греха таить, - продолжил Фридерик, – это у меня, пожалуй, наследственное… Батюшка мой - хоть я его и не помню вовсе – был, говорят, изрядным мечтателем! Всё хотел в дальние странствования отправиться, да так его мечтам-то и не суждено было сбыться…

- Мне это знакомо, - невесело заметила Мена.

- Поверьте, госпожа, - устало сказал хоббит, - ничем, ну, почти ничем не напоминает мне это путешествие то, каким оно мнилось мне долгими зимними вечерами, когда я тихо и беззаботно жил в Уделе, почитывал Алую Книгу и тоже мечтал о дальних странах…

- Верю…

Хоббит остановился, несколько раз согнулся и разогнулся, чтоб размять занемевшую спину. Походный мешок, почему-то, казался неимоверно тяжелым…

- Госпожа Мена! – окликнул он скрывшуюся за снежной завесой девушку.

- Здесь я… - отозвалась та. – В чем дело?

- Подождите… Есть один вопрос, который меня сна лишает последнее время…

Девушка остановилась, Фридерик различил за белой пеленой снега ее неясный силуэт.

- Ну?..

- Уж извините меня… - Хоббит остановился рядом с девушкой. - Что вас так напугало, когда мы были еще в Тиминской крепости? Что заставило искать спасения в этих северных далях? Погодите, не возражайте! Мне это, действительно, важно!

Мена, прищурив глаза, посмотрела на хоббита. Потом хмыкнула и неопределенно махнула рукой.

- А-а… Сейчас уж, думаю, можно и рассказать… Тем более, каждый раз, когда я про это размышляю, лишь прихожу к выводу, что всё-то мне привиделось. Не могло такого произойти в действительности! Но тогда я прилично перепугалась… Было это вечером, накануне того дня, когда ты с приятелями свалились нам на головы. Вечер выдался, как мне запомнилось, туманным. Уж почти смеркалось, когда я подогнала коз к самым воротам крепости. И тут что-то привлекло мое внимание на востоке. Вижу - меж сплошных облаков зияет чистая полоса звездного неба, и луна, красноватая такая, почти касается самых горных вершин… - Хоббит невольно вздрогнул. – Поверь, никогда подобного не видывала! И вот на этом удивительном фоне я различила тени воинов, скачущих на могучих черных скакунах. Совсем невдалеке от меня… На меня они внимания не обратили, но когда отряд уж начал скрываться из виду, один из всадников неожиданно повернул коня и направился в мою сторону… Странно, я хотела где-то спрятаться, но не могла и шагу ступить. Так и продолжала стоять на месте, как дура, с открытым ртом. Меж тем всадник остановился, не доскакав до меня приблизительно с десяток ярдов. Конь его встал на дыбы, и до меня донесся его голос – мерзкий такой, слова он произносил с непонятным акцентом – «Уходи отсюда! Здесь тебе не место! Возвращайся к своим…» Потом конь резко развернулся, заржал, и всадник скрылся… Небо же вновь заволокли тучи… Тогда я и решила, что это – дурной знак, и следует мне поскорее покинуть крепость…

- Отряд? Вы сказали – отряд? – спросил Фридерик, и голос его дрогнул. – Сколько же было всадников?

- Девять, - не задумываясь, ответила Мена. – Я это хорошо запомнила, потому что девять – счастливое число у людей…

- А как выглядел тот всадник, что приблизился к вам? – совсем упавшим голосом спросил хоббит. – Его лицо вы разглядели?

- Ничего я не разглядела, - вздохнув, промолвила девушка. – Он был весь закован в тяжелые латы, а лицо было скрыто забралом… Но самое поразительное – я прекрасно запомнила - что сквозь его силуэт просвечивали звезды! Он был каким-то призрачным, не настоящим! И эти странные слова… Ах, довольно об этом! Всё это сдается нынче лишь злым наваждением, не более! Кстати, у меня тоже есть к тебе вопросик, который мешает мне спокойно спать по ночам!

Фридерик нахмурился, отведя взгляд в сторону. Сквозь падающий косой снег проглядывались фигуры приятелей, неспешно нагоняющих их с Меной. Где-то недалеко слышалось бренчание походного мешка гнома и его сопение.

- Что это за словечко такое каверзное, которое вы с приятелями частенько произносите? – спросила девушка. - Ранее я такого не слыхивала…

- Какое? – удивился Фридерик.

- «Чёрт»! Ругательство, что ли?

Хоббит рассмеялся:

- Никакое это не ругательство, быстрее присказка! А еще вернее сказать – из детской сказки! Есть там такой негодник, который детишек непослушных ворует, относит к себе в горную пещеру да там съедает. Зовут его Чёрным троллем, а сокращенно – чёртом! Так и говорят: будешь себя плохо вести, чёрт тебя заберет… Хотите, госпожа, расскажу сказку-то?

- М-м… Нет, пожалуй, - разочарованно ответила Мена. – Как-нибудь в другой раз…

Остаток дня путники брели молча. Фридерику же было, о чем подумать.

«Девушка тоже видела моих зловещих преследователей! А ведь до недавнего времени казалось, что призрачные всадники привиделись лишь мне одному… Нет, стоп! Альфа тоже их видела и даже, кажется, что-то о них знала! Как плохо, что я так и не нашел случая, чтобы поговорить с собакой»! Но последнее время его ни на минуту не оставляли одного, рядом постоянно кто-то крутился… Впрочем, Фридерику и так казалось, что разгадка совсем рядом, буквально руку протяни…

Вечером, сидя у догорающего костерка (приятели уж зарылись в одеяла и посапывали), хоббит извлек из мешка тщательно упакованную «Алую Книгу Западных Пределов».

- Что это такое? – поинтересовалась Мена, заглядывая через плечо хоббита. – Никак рукопись какая-то, что ли?