Фридерик невольно вздрогнул: уж не является ли целью путешествия Мены таинственная Тархан-Соэль?

- Но почему вы не отправились в путь летом? – удивился он. – Пристали бы к любому обозу…

- Я так и собиралась сделать. Но… - Мена вздохнула. – Ты не сможешь понять! Наверное, надо быть женщиной…

- А вы поясните. Может быть, и пойму.

Девушка опять вздохнула. В темноте Фридерик не мог разглядеть ее лица, но почему-то ему показалось, что еще немного, и девушка разрыдается.

- Я ведь не такая глупая… Да я и раньше с этим сталкивалась! Они бросали на меня недобрые взгляды, шептались, отпускали скабрезные шуточки… Жесты всякие, намеки… У них даже слюни текли, когда на меня пялились! Если б не старуха…

- Кто – они?

- Кто-кто… Обозные людишки!

- Да как же так можно? – возмутился Фридерик. – Кто ж так себя неприлично ведет?

- Что с них взять-то, с обозников… - продолжала Мена. - Но северяне еще хуже! Они откровенно разглядывали меня с головы до ног, словно оценивали товар какой-то… Нет, идти на север с ними – лучше уж здесь помереть!

Фридерик кашлянул.

- Госпожа, - промолвил он, - но вы ведь добрались в одиночку до Тиминской крепости.

- Поверь, это было не самая приятная прогулка в моей жизни, хоть я и путешествовала по «ничейным землям», - прервала его Мена. – Но дальше, севернее, начинаются места, которые норлонги считают своей исконной вотчиной… От обозных людей я узнала, что подходы к мятежному княжеству охраняют некие северные стражи. Я так поняла, что «стражи» – это легкие, но хорошо вооруженные отряды конницы, которые никого не пропускают севернее перевала Уренхой. Обозы они останавливают и тщательно досматривают. Небольшие группы беженцев берут в плен и не отпускают без допроса. А одиноких странников просто пристреливают на месте, а уж затем разбираются, кто они такие. Если посчитают нужным… Говорят, горы за перевалом Уренхой усеяны костями скитальцев… Может быть, это и неправда, не знаю! Так рассказывают…

- Кхе, - неожиданно раздался в темноте голос Томми. – Похоже, госпожа Мена, что идти с нами на север тебе куда сподручнее. Тебя уж, наверняка, не сразу подстрелят! К тому же на вид мы, хоббиты, куда безобиднее обозных людишек, а при случае и защитить сможем!

- Это мы еще посмотрим, - угрюмо возразила девушка, - кто кого при случае защитить сможет!

- Да будет вам браниться! – воскликнул Фридерик. – Всё равно нам по дороге… - и тут же почувствовал, как кто-то пнул его ногой.

- Не трепись! – прошипел Мерик у него над ухом.

- Я так скажу! – негромко пробасил Томми. – Лично я не очень тебе, госпожа, доверяю… И потому при прочих обстоятельствах – честно! - я бы с тобой компании не водил. Иди сама, куда хочешь! Но! Негоже нам, воспитанным и добропорядочным хоббитам, отказывать в помощи человеку в такой вот ситуации! Не оставлять же тебя наедине с покойной бабкой! Путь наш, действительно, лежит в одну сторону. Но временно! Так что, я не против… У кого-либо есть возражения?

Мерик и, особенно, Фридерик не возражали.

- Но ты, госпожа наша разлюбезная Мена, не забывай, - добавил Томми, - что лично я тебе не доверяю!

- Запомню как-нибудь… - отозвалась девушка.

- Вот и ладненько, - Мерик громко зевнул. – Разбудили вы меня своими перешептываниями… Поспать еще хочется, братцы! И сон последний, славненький такой, я не досмотрел…

- Только более спать вам, братцы, сегодня не придется! – тут же заявила Мена.

- Это почему же? – в один голос откликнулись хоббиты.

- Светает… К тому же, вы и так уже проснулись!

Хоббиты невольно скосили глаза на темную расселину – выход из пещерки.

- Не заметно, чтобы светало!

- Через полчаса рассветет, а дорога у нас дальняя, - сказала Мена. Фридерик хотел было напомнить девушке, что она не собиралась затемно покидать холодное убежище, но благоразумно промолчал.

- Это что ж такое! - возмутился Мерик. – Мы тебя в свою компанию приняли, а ты - сразу командовать? Дудки! Пока пару часиков не покимарю ишо, с места не двинусь!

- Я и сама бы с удовольствием выспалась, можете не сомневаться, - сказала Мена. – Только уж поверьте, что здешние края мне знакомы куда лучше, чем вам! Не можем мы ни единого светлого часа терять понапрасну, если хотим успеть проскользнуть северные перевалы до снега. Вот и последний обоз прошел на север неделю назад! Я лишь издалека наблюдала, как они своих лошадей подгоняли. Даже в крепость не наведались! Коль обозные люди гонят караван вовсю, то, уж поверьте, и нам следует поторапливаться! Следующей ночью выспимся…

Наступила тишина. Лишь холодный ветерок шелестел меж камнями. Хоббиты ждали, что Томми возразит, но тот молчал. Прошло несколько минут и, тяжело повздыхав, приятели стали неспешно собираться в путь.

- Ты язык-то малость попридержи! – негромко проворчал Томми, выждав момент, когда рядом с Фридериком никого не было.

Неровная, каменистая дорога неуклонно подымалась вверх. Холодные облака, за которыми ничего и толком не разглядеть, окутали странников, словно вата. Было сыро и зябко. Всё чаще попадались участки земли, запорошенные снегом.

Фридерика с самого утра знобило – знать, сказывалась бессонная, беспокойная ночь. Он медленно плелся по каменистому нагорью вслед за своими приятелями, отгоняя назойливые ночные страхи и поминутно оглядываясь назад: не преследуют ли их незнакомцы? И, кстати, куда подевалась Альфа? Перед собой же он видел лишь спину молчаливого Томми.

Мена шествовала где-то впереди. Мерик увязался за нею, и слабый ветерок доносил до хоббита сквозь туман голоса странной девушки и его приятеля. Казалось, они непринужденно беседовали, но о чем, разобрать не удавалось. «И чёрт с ними, - подумал хоббит. - Наверняка друг пытается что-то вытянуть из нежданной попутчицы. Потом расскажет…»

Лишь ближе к полудню усталые путники остановились на привал меж серых, холодных скал.

С едой было негусто. Запасы хоббитов практически истощились - ведь на столь долгое приключение никто (и Фридерик – не исключение!) не рассчитывал. Слава Единому, Мена предусмотрительно залезла в закрома покойной старушки. Впрочем, снедь, прихваченная ею, и которую приятели еще прошлой ночью заботливо разложили по собственным мешкам, была на редкость однообразной: вяленое козье мясо, солонина, крупы, хлеб и колодезная вода, малость попахивающая плесенью. И на том спасибо!

Хлеб, впрочем, был отменным. Ранее хоббитам ни разу не приходилось отведывать подобных хлебцов. Были хлебцы черные, словно подгоревшие в печи, и твердые, как камень. Но стоило их раскусить, как в ноздри ударял приятный, хоть и незнакомый аромат, а кусочки так и таяли во рту. Собственно говоря, из всего скудного рациона, на который могли рассчитывать незадачливые путешественники, хлебцы эти были самым, казалось, лакомым блюдом.

Не забыла девушка так же позаимствовать из запасов старухи и душистый, заморский табачок. Кое-как перекусив, развалившись на влажных камнях, хоббиты с особым удовольствием вдыхали удивительный аромат южных, неведомых им трав. Махру же отложили «на черный день».

- Долго еще нам до ближайшего перевала? – впервые за весь день подал голос Томми, ни к кому конкретно, вроде, не обращаясь.

- Если не будем подолгу рассиживаться, к сумеркам доберемся, - откликнулась Мена.

- Ты, госпожа, уж меня извини, - заявил Мерик, - но никак я не пойму, почему нам не позволено было подрыхнуть пару часиков перед рассветом? Мы бы только быстрее двигались, а не как сонные мухи нынче…

- Знаем мы ваши «пару часиков…» - парировала девушка. – Вас бы и к обеду было не поднять…

- Да ладно уж, - отступил приятель. – А что нас ждет за перевалом? Сколько пути до следующего перевала… Как его-то?

- Уренхой…

- Вот-вот! Так сколько же пути еще?

Мена ненадолго задумалась.

- Обозы проходят весь путь отсюда до Нордфоста, столицы северного княжества, приблизительно за полтора месяца. Думаю, что дорога до перевала Уренхой занимает чуть больше половины всего пути…