- Вы не представляете, как я рад вас видеть! – воскликнул Фридерик. – Как вы здесь оказались?

- Ты посмотри на этого недотепу! – провозгласил Мерик, подымаясь и обнимая друга. – Он ничего не помнит, оказывается! Мы ж договорились, что проводим тебя к дяде… э-э… как там его?

- Ози, - подсказал Томми, вставая и протягивая приятелю руки.

- Точно!.. Договорились, между прочим, что присмотрим, хорошо ли ты устроился. Так вот – мы здесь!

- А это что еще такое, приятель? – вдруг воскликнул Томми и, схватив Фридерика за плечи, резко повернул к свету. – У тебя лицо в крови! Да и бледен ты что-то… Что произошло?

- Поскользнулся… - отмахнулся Фридерик. – Ударился головой о камни…

- Не ври! – заявил Мерик. – Давай, выкладывай! Если на тебя кто-то напал… Сам знаешь, мы им руки-ноги переломаем!

- Никто на меня не нападал, - устало промолвил Фридерик и присел на край кровати.

- Не валяй дурака! – фыркнул Томми. – В жизни не поверю, что ты мог – даже ночью! – поскользнуться и свалиться на какие-то камни! Мерик, подбрось-ка дровишек в огонь, а то прохладно становится! Сейчас мы зажжем свечи, малость нашего бедолагу отмоем да накроем стол. Выпьем-закусим, и он нам всё расскажет!

Но тут Альфа, которая предусмотрительно устроилась поближе к двери, вскочила и, повернувшись к окну, грозно зарычала.

- Нет! – воскликнул Фридерик. Внезапно он почувствовал, как недавний страх вновь волной подступает к горлу. – Надо уходить и поскорее!

- Чего это ради? – Приятели переглянулись и подозрительно уставились на Фридерика.

- Разве вы ничего не видели и не слышали? – неуверенно спросил тот.

- Нет, - пожал плечами Мерик. – Слышали, правда, как твоя собака лаяла… Больше ничего! Может быть, объяснишь, что произошло?

- Не сейчас! – решительно отрезал Фридерик. – Собирайтесь!

И он схватил свой наполовину уложенный мешок, и дрожащими руками стал спешно засовывать в него всё, что попадалось под руки и могло пригодиться в дальнейшем. Друзья же недоуменно наблюдали за ним, не двигаясь с места.

- Может быть, расскажешь всё-таки?.. – неуверенно промолвил Мерик.

- Не сейчас! Не сейчас! – повторял Фридерик, пытаясь потуже завязать разбухший походный мешок.

- Ты что-то понимаешь, Томми? – спросил Мерик, покосившись на приятеля.

- Похоже, кто-то сегодня со-овсем не дружит с мозгами. Так мне кажется…

- И я того же мнения! Что же нам делать с подобными личностями, как ты думаешь?

- Мм… Рекомендуется подобных личностей связывать, чтоб не брыкались, а вслед за тем – принудительно! – вливать в них всем известное и проверенное лекарство… Лекарство, кстати говоря, у нас всегда с собой!

- Вот-вот! – покивал головой Мерик, с хищной ухмылкой приближаясь к Фридерику. Томми заходил с другой стороны. – Вяжем?..

- Прекратите! – отчаянно закричал хоббит. – Вы ничего не понимаете!

- Так расскажи! – в один голос потребовали приятели.

- Не сейчас! – в очередной раз повторил Фридерик и выскочил во двор, на ходу забрасывая за плечо походный мешок и затравленно озираясь по сторонам. Альфа уже крутилась рядом, повиливая обрубком хвоста.

- А камин погасить! – раздался из дома голос Мерика. – А кушанье собрать?..

- А дом заколотить досками, чтоб никто не влез?.. – удивленно воскликнул Томми.

- Плевать! – воскликнул Фридерик и, не оглядываясь, чуть ли не бегом, бросился в сторону Лисьей горы.

- Куда ты? – воскликнул с крыльца Мерик. – Люберия в другой стороне! А как же трактир?..

Фридерик лишь махнул рукой…

Страх, ненадолго отпустивший хоббита, когда он увидел своих друзей у мирно потрескивающего камина в домике отца, вновь вцепился в него мертвой хваткой. Поэтому Фридерик быстро шагал по знакомой дорожке, повторяя про себя «надо уйти как можно дальше, как можно дальше…»

Ночь давно окутала землю, но неяркого звездного света (луна на время скрылась в набежавших с юга облаках) было достаточно, чтобы хоббит не сбился с прохоженной тропы. Где-то позади он слышал голоса друзей, во весь голос поносивших своего приятеля последними словами. Слышал он и тяжелое сопение собаки. По всей вероятности, псина то отставала, присоединяясь ненадолго к плетущимся за ним хоббитам, то вновь нагоняла перепуганного путника. Фридерик же не оглядывался. Невольно отшатнувшись пару раз от подозрительных теней, он достаточно скоро достиг знакомого пустующего загона и стал подыматься вверх по осыпающемуся склону Лисьей горы.

Лишь заприметив впереди перевал, что вблизи самой вершины, Фридерик остановился. Согнувшись под тяжесть походного мешка, он уперся руками в колени и, опустив голову, с минуту восстанавливал сбившееся после стремительного подъема дыхание. Подумал, не подождать ли друзей. Но луна – предательница! – вновь показалась из-за редких облаков. В ее свете хоббит почувствовал себя крайне неуютно и, даже не передохнув толком, ринулся вниз, в спасительную тень оврагов.

Лишь много часов спустя, ближе к рассвету, выдохшись окончательно, он рухнул на холодную землю меж спасительных камней. Невдалеке монотонно шумела речка Игристая…

Сбросив мешок, хоббит прижался спиной к округлому валуну и долго переводил дух, хватая воздух открытым ртом. Потом достал лёжник и, укутавшись, стал дожидаться друзей, раздумывая при этом что же делать дальше. Разводить костер не стал – не было ни сил, ни желания. Веки слипались от усталости, но Фридерик всё же стойко выдержал около часа, пока не услышал знакомое сопение Альфы, а вслед за тем - проклятия, что сыпал в его адрес Мерик. Только тогда он, наконец-то, расслабился и позволил сонливой усталости взять верх над не ослабевающим чувством страха.

Утро давно миновало, когда Фридерик, щурясь от света яркого, полуденного солнца, вылез из-под пропахшего потом лёжника. Про себя отметил, что спал на удивление необыкновенно крепко и ничего дурного за ночь не приснилось. Рядом, свернувшись калачиками и прижавшись друг к другу, мирно посапывали его друзья. Рядом же дымились остатки давешнего костра. Альфа возлежала поодаль, но хоть глаза псины были прикрыты, треугольные уши торчали над тяжелой головой – знать, не спит!

Фридерик вздохнул и направился вниз, к Игристой. Умылся в холодной, прозрачной воде, тщательно отмыв бурые подтеки крови на лбу, и старательно почистил грязную одежду. Возвращаться не торопился…

Мягкое, но уже не летнее солнце приятно согревало кожу. Разлапистые ели, что завладели обрывистым склоном на другом берегу реки, протяжно шумели под набегавшим порывистым ветерком. Шумела и река, несущая к дальнему морю свои чистые, бирюзовые, ледниковые воды меж каменных перепадов и липких валунов, покрытых изумрудными, колышущимися водорослями. Картина была столь обыденной и умиротворяющей, что хоббит, поневоле, позабыл все свои вчерашние страхи. Разве в таком тихом и спокойном мире может случиться что-либо ужасное!

Постепенно былое безмятежное состояние духа вновь вернулось к Фридерику. Но вместе с ним пришло и другое чувство… Ему стало стыдно перед друзьями за свое давешнее поведение! Как же объясниться с ними? Рассказать всё – высмеют, не поверят. Сочтут чокнутым. Соврать или что-нибудь придумать? Врать-то он не умел…

Так ничего и не решив - разговора всё равно не избежать, сегодня ли, завтра ли – он, угрюмый и насупившийся, вернулся к месту ночной стоянки. Там уже вовсю кипела жизнь…

Костерок пылал меж валунами. Над огнем, на походной треноге, раскачивался казанок, в котором что-то призывно булькало. Округу наполняли необыкновенно притягательные ароматы. Желудок Фридерика поневоле заурчал – неудивительно, ведь последний раз хоббит трапезничал и не вспомнить, когда.

- Ага, вот и наш беглый братец! – приветствовал его появление Томми. – Садись к костру, наблюдай за супом, чтоб не подгорел… Мы тоже непрочь сбегать вниз освежиться!

- Что это?.. – невольно спросил Фридерик, принюхиваясь к запахам из казанка.