(Как всем известно, женятся хоббиты поздно по человеческим меркам. Испокон веков считалось, что «правильный хоббит» должен всласть «нагуляться», чтоб остаток своих дней посвятить семье…)

- И свое обещание, будь уверен, я выполню! – покосившись на каменный холмик, покрытый разноцветным лишайником, продолжил Фридерик. – Следующей весной… Ну, может быть, через годок отнесу я твою Книгу на север! Возьму с собой Альфу… Может быть, Мерика с Томми…

Фридерик хлебнул еще пару глотков из полупорожней бутылки. Затем поставил ее меж камней и стал раскуривать потухшую трубку. Собака, лежавшая неподвижно до сих пор у его ног, беспокойно пошевелилась, поднялась и, беззвучно открыв и закрыв слюнявую пасть, положила голову на колено хоббиту. Красные глаза смотрели на Фридерика внимательно и укоризненно. Тот лениво потрепал псину по голове.

- Жалко, конечно же, что ты не… - Фридерик неспешно затянулся, шмыгнул носом и закончил фразу: - …можешь говорить, Альфа!

- Ево савут Сааи! – раздалось рядом…

Фридерик, естественно, вздрогнул, резко вскочил на ноги и, уже понимая всю глупость своего поступка, огляделся по сторонам. Рядом никого не было! Лишь здоровенная, черная псина сидела у его ног, и всё так же, не мигая, глядела ему в глаза.

- Ты?.. – ошарашено промолвил хоббит, уставившись на собаку широко открытыми глазами.

- Да… - псина лениво зевнула.

- Ты можешь говорить? – изумленно воскликнул Фридерик. – О, нет! Этого еще не хватало! Я, наверно, медленно схожу с ума от одиночества…

Он неуверенно вновь уселся на валун и, обхватив голову руками, некоторое время бесцельно раскачивался из стороны в сторону, повторяя:

- Я схожу с ума, я схожу с ума…

- Не скуи… - произнесла псина.

- Что? Я не скулю… Чёрт возьми! Да я не знаю, радоваться мне или нет! Погоди! А почему же ты раньше не разговаривала?

- Ты… не асешал!

- Я не разрешал… - повторил Фридерик. – Понятно… Вернее, ничего не понятно! Ведь собаки не разговаривают! Значит, ты не обычная собака… Может быть, ты волшебная собака? Значит, волшебство всё-таки сохранилось в нашем мире! А может быть, ты, вообще, не собака?

- Мошет… - согласилась Альфа, и глаза ее на мгновение озарились красноватым светом.

- Кто же ты? – воскликнул хоббит.

- Патом… Не сее…шас…

К этому моменту Фридерик уже сообразил, как общается с ним странная псина. Клыки собаки были плотно сжаты, но отвисающие губы забавно шевелились. Альфа произносила человеческие слова, втягивая в себя воздух!

- Так кого же зовут Са-аи?.. – спросил ошеломленный хоббит.

- Саа… и! – поправила псина.

- Ах, Саари… - догадался Фридерик. - Так кого так зовут?

- Стаика…

- Старика? Ага… Но почему ты решила, что именно так его и зовут? Ты его знала раньше?

- Похо…

- Плохо, но знала… Вот как! – Фридерик вновь обхватил руками голову и задумался. – Что же получается? Ты не совсем собака, а может быть, и не собака вообще… Ты можешь говорить, если я разрешу… Ты знала волшебника раньше, но плохо… Ну, и что из этого следует? Конечно, мне будет веселей в дороге, если мы сможем хоть как-то общаться, но что мне с тобой делать?

- Нисехо… Ухоти!

- Уходить? Я и так ухожу! Сегодня же уйду. Ты ведь пойдешь со мной?

- Нет… Ухоти сосем!

- Что значит «совсем»? Ты имеешь в виду, уходить из Залучья? – предположил Фридерик. Альфа несколько раз закрыла и открыла пасть, что, вероятно, соответствовало человеческому кивку головой.

- Но зачем?

- Книха… - произнесла она.

- Книга? Да, я всё помню! Я обещал Старику, что отнесу его Книгу в загадочную башню, что зовется Тархан-Соэль. Я успею…

- Нет вемени! Они сдесь!

- Кто? Кто - здесь?

- Аг… янись!

Пытаясь проследить за направлением взгляда собаки, Фридерик медленно повернул голову в ту сторону, где находилось его осиротевшее подворье, и обомлел…

Ночь уж давно опустилась на окружавшие небольшую долинку холмы. Звезды горели вовсю, но луна только-только взошла на востоке и казалось, ее красноватый диск еще не оторвался от земли. И на фоне этого неясного, кровавого полумесяца хоббит вдруг отчетливо увидел призрачные тени, что стремительно неслись в его сторону.

- Что это? – невольно воскликнул донельзя перепуганный Фридерик, узнав видение.

- Сме…ить! – прошипела за его спиной Альфа.

…Девять призрачных всадников на вороных скакунах! Звездный свет играет в черных доспехах, мерцают в кровавом свете обнаженные клинки… «Ты – наш! – услышал Фридерик. – Мы нашли тебя!»

Страх мертвой хваткой вцепился в хоббита и он, не помня себя, вскочил на ноги. Но тут до его слуха донесся многоголосый, нечеловеческий вой, от которого по спине его побежали мурашки, лоб покрылся капельками холодного пота, а конечности одеревенели. Он только дико вытаращил глаза и раскрыл рот в безмолвной надежде позвать на помощь… Да так и остался стоять с разинутым ртом. Призраки же неумолимо приближались, и мерцающие мечи были нацелены прямо в грудь хоббита, а руки в металлических, шипастых перчатках тянулись к его горлу…

И тут Альфа с грозным рыком бросилась под копыта вороных коней; ноги же молодого человека подкосились, и он, рухнув на острые каменья, потерял сознание…

========== Глава 5. Бегство втроем. ==========

Фридерик медленно приходил в себя…

Вначале он почувствовал шершавый язык собаки. Затем вернулись звуки – он услышал свист растревоженных посреди ночи пичуг. Голова звенела, но по сравнению с недавним нечеловеческим воем это воспринималось, как музыка. Всё тело ныло. Хоббит пошевелился и сразу ощутил что-то теплое и липкое на лбу. Вытершись рукавом, он сообразил, что это его собственная кровь.

С трудом усевшись (собака крутилась рядом, но только мешала), он поневоле застонал – болели ребра. Он не сразу припомнил, что же произошло, и еле слышно произнес:

- Проклятье… Что это было? Дурной сон?

- Охотники… - тут же отозвалась Альфа.

- Какие еще охотники?

- Наскулы!

Последнее слово, произнесенное псиной, показалось хоббиту странно знакомым, но в данный момент он не мог припомнить, где его слышал…

- И где они, куда подевались?

- Усли… Но скоо венутса!

- Вернутся… - эхом откликнулся хоббит и, невольно, вздрогнул. - Когда?

- Скоо…

- Скоро… - повторил Фридерик, растирая виски и пытаясь таким нехитрым способом унять головную боль. – Проклятье, что им от меня нужно?

- Книха… - напомнила собака. – Они искали… Они насли…

- Ты думаешь, им нужна именно Книга, и они скоро вернутся? Чёрт! Что же мне делать?

- Беги! Ухоти даеко!

- Бежать? – почесав ушибленный затылок, повторил хоббит. – Наверно, ты права… Мне вовсе не хочется опять встретиться с этой мерзостью! Как ты думаешь, на Выселках будет спокойнее? – Он поймал недоуменный взгляд псины, и понял, что сморозил редкую глупость.

- Понимаю… - Фридерик вздохнул. – Какие уж тут Выселки!?

Хоббит встал и неуверенными шажками, покачиваясь, направился к дому. Но, не успев даже спуститься вниз по склону оврага, он резко остановился и застыл на месте. В доме горел неяркий свет! Со стороны казалось, что кто-то разжег огонь в камине.

- О… нет! – устало произнес Фридерик, и ноги его, в который раз, предательски подкосились, а по спине пробежали мурашки. Между тем Альфа с глухим рычанием бросилась было к дому, но, не добежав до крыльца, успокоилась. Сунув нос в узкую щель под дверью, она громко засопела и завиляла обрубком хвоста. Поняв, что опасности нет, хоббит всё же осторожно приблизился к отцовскому домику и заглянул в распахнутое окно.

- Хвала Единому! – с облегчением произнес он, и на полусогнутых ногах, кое-как, добрался до двери своего жилища. – Как же вы меня напугали, негодники!

Напротив камина, весело потрескивающего поленьями, в отцовском кресле восседал Мерик, закинув ногу на ногу. Томми завалился на постель, попыхивая трубкой. На табурке стояла початая бутылка вина.