- Конечно, я сделаю всё, что смогу… - неуверенно промолвил хоббит и тут же спросил: - Я должен идти один?

- Один?.. Мм… Не обязательно. Возьми с собой Альфу! Можешь даже прихватить своих дружков-оболтусов…

- Они не оболтусы! – обиделся было Фридерик.

- Тем лучше! «Не оболтусы» составят тебе веселую компанию, а Хоббитания хоть какое-то время от них отдохнет! Как говорится, можно одной стрелой убить двух кроликов!

- И когда же мне лучше всего отправляться в дорогу? – поинтересовался хоббит.

Старик неопределенно махнул рукой:

- Особой спешки нет… Думаю, несколько ближайших лет твоей родной Хоббитании ничего не грозит. Но и тянуть не следует! Внимательно прислушивайся ко всяким новостям, что будут приходить из других земель. Возможно, события примут такой оборот, который я не мог предвидеть… А теперь иди! Твоя матушка, должно быть, заждалась…

Хоббит невольно замялся.

- Вы… так и не назовете своего имени? – наконец спросил он.

Старик отрицательно покачал головой.

- Еще один вопрос! – отважился спросить Фридерик. – Эта Книга – магическая?

- Магическая?.. – волшебник недоуменно покачал головой. – Нет, конечно же…

- Жалко… - Хоббит вздохнул.

- О чем же такая жалость? – поинтересовался волшебник.

- Понимаете… Если верить старинным легендам да сказаниям, раньше в Средиземье было много магии и волшебства, да чуть ли не на каждом шагу. – Фридерик вновь вздохнул. – Интересно, я думаю, тогда жилось! Не то, что нынче…

- Еще больше на каждом шагу в древние времена было орков, троллей и прочей нечисти, - усмехнувшись, промолвил Старик. – Так что, не очень-то горюй!

- Всё равно жалко…

С этими словами хоббит развернулся, и понуря голову, направился по дорожке в сторону родного подворья.

- Што ты утумал? – произнесла Альфа, повернув морду в сторону волшебника.

- Надеюсь, всё будет хорошо, - спокойно ответил маг, глядя вслед удаляющемуся хоббиту. – К тому же, у меня нет выбора…

========== Глава 4. Худые времена. ==========

Осень, как всегда, наступила внезапно…

Еще вчера ласковое солнышко – единственный хозяин голубого небосвода – радовало глаз и согревало редкие травы, и покрытые разноцветными мхами камни, причудливо разбросанные по склонам окрестных холмов. Перелески же переливались яркими красками - от темно-зеленых до ярко-оранжевых и бордовых со всевозможными оттенками. Удивительное зрелище!

Но к вечеру от притаившихся в тумане горных хребтов потянуло сыростью. Поднялся легкий ветерок, пригнавший первые, еще неуверенные облачка. Ближе к ночи небо совсем затянула низкая облачность, и заморосил слабый дождичек. Ближе к утру крупные капли забарабанили по деревянной крыше покосившегося сарая, служившего не один год убежищем молодому хоббиту, и тонкие, холодные струйки воды полились в щели меж плохо пригнанного гонтового настила крыши…

Фридерик внезапно проснулся. Долго ворочался, подыскивая относительно сухое место, и, кутаясь в козий лёжник, вспоминал тревожный сон, что приснился ему на рассвете. Когда же совсем рассвело, он приоткрыл скрипучую дверь сарая и выглянул наружу.

Дождь лил как из ведра. Над не успевшей еще остыть землей клубился туман, скрывавший из вида расположенный неподалеку загон, откуда доносилось блеяние растревоженного стада. Вскоре приплелась мокрая, унылая Альфа. Усевшись рядом с хоббитом, она стала яростно отряхиваться и вылизывать брюхо и лапы.

Фридерик вздохнул. Жизненный опыт подсказывал, что лето ушло безвозвратно, а за короткой, дождливой осенью вскоре настанут лютые холода. Можно собирать отару, гнать ее назад и требовать с селян условленную плату. Те, конечно, будут долго артачиться, сетовать на жизнь, ворчать – мол, овцы весу не набрали, шерстью как следует не обросли… «Отправлю-ка я матушку с ними разбираться», - подумал хоббит.

Склоны Одинокой горы разрезали многочисленные овраги и овражки, по которым неслись мутные потоки холодной воды. Каменья были скользкими, ноги постоянно разъезжались на размякших кочках. Овцы блеяли, выбирая наиболее безопасный путь в обход промоин. Потому отара двигалась донельзя медленно.

Фридерик невольно усмехнулся, когда вспомнил, как удивился Старик, услышав название – Одинокая гора.

Еще до недавно места эти назывались Сирыми холмами. Но лет, этак, десять назад Дутто Брандизайк из Златополья (двоюродный братец Розика Брендизайка, с которым Фридерик был в дружбе) вдруг заразился «глубокопательством». Надо сказать, что года не проходило без того, чтобы кто-нибудь из хоббитов не бросался на поиски сокровищ или зарытых давними предками кладов. Благодаря этому территория Залучья была порядком обследована. Особенно заброшенные хуторки. Но Дутто превзошел всех!

Он отправился искать клад ни куда-нибудь, а на вершину Сирых холмов, где кроме здоровенных каменьев да остроконечных скал ничего нет, и никогда не было. Облюбовав, конечно же, самый огромный валун, взялся он копать под него со всех сторон по очереди, но малость переусердствовал. В один прекрасный день валун сдвинулся с места и завалил собой очередной подземный ход вместе с неудачливым кладоискателем. Через три дня родственники, отсмеявшись вдосталь (они и раньше хохотали без устали), извлекли Дутто из-под завала и связанного – поскольку тот отчаянно брыкался и ни за что не хотел покидать район поисков – приволокли в Златополье. Тогда кто-то и прозвал злосчастные холмы Одинокой горой…

Обратный путь под непрекращающимся холодным дождем занял пять дней. Загнав отару в нижний загон (завтра-послезавтра хозяева сами разберутся, где чьи овцы), Фридерик направился по знакомой тропке к своему подворью.

Уже издалека за пеленой дождя он заприметил у калитки одинокую фигуру матушки, кутающуюся в длинный плащ с капюшоном. Сердце молодого хоббита учащенно забилось в ожидании дурных известий: редко когда Эмилия так встречала своего сынка. Знать, что-то неладно…

- Привет, матушка!

- Здравствуй, сыночек! Как добрался?

- Нормально… А где Старик?

Фридерику показалось, что матушка помимо воли вздрогнула.

- Зайдем в дом… - промолвила она. Хоббит покосился было на отцовский домишко (дверь закрыта, свет внутри не горит), но Эмилия только нахмурилась и, крепко взяв его за руку, повела к их общему дому. Зайдя в светелку, она первой села к столу, устало сложив руки крест на крест.

- Садись, сынок…

- Я не устал, - соврал Фридерик. Чем дальше, тем больше ему становилось не по себе. – Что случилось? Где Старик?

- Его нет… - тихо промолвила матушка. – Уж три дня прошло, как мы его схоронили…

Голос ее дрогнул, и глаза наполнились слезами.

- Как… схоронили? – хрипло спросил Фридерик. Ноги его сами собой подкосились и он рухнул на ближайшую табурку.

- Так вот получилось… – Матушка смахнула скатившуюся слезу. – Я вижу, ты устал, проголодался… Приготовить ужин?

Хоббит рассеянно кивнул.

- Накануне вечером он ушел спать рано. Сказал, что ему нездоровится, но ничего худого я не заподозрила… - хлопоча у печи, неторопливо рассказывала Эмилия. – Ночью я проснулась. Как-то тревожно стало на душе… Не могу даже объяснить отчего! Выглянула в окошко и вижу: над домиком Старика какие-то неясные тени вьются…

- Тени? – невольно повторил Фридерик.

- Ночь-то была дождливая! – пояснила матушка. - А тут… Вроде как облака на небе разошлись ненадолго, вроде как луна выглянула… Вот и вижу я, что над домом серые такие тени витают… Пригляделась – вроде всадники на конях…

Хоббит вздрогнул, припомнив недавний дурной сон. Эмилия же глубоко вздохнула.

- Я тебе не говорила, сынок, но тетушка Азалия подозревала, что Старик наш - не простой человек… В общем, тетушка думала, что он волшебник! Из тех, из древних…

Фридерик промолчал. Меж тем, ставя на стол дымящуюся домашнюю снедь, матушка продолжала: