- Вот только вопрос: кто первым до Гондора доберется – Варимир с Керафаром, или Арисанд… - хмуро промолвил Странник.

- Вот-вот, мы так и подумали… Оттого-то и столь поспешные приготовления…

Фридерик, стараясь двигаться как можно тише, перебрался на соседнюю с магом лавку.

- Палландо! – прошептал он, но волшебник даже не шелохнулся, внимательно наблюдая за разговором северян. Пришлось хоббиту подергать мага за полу плаща, пока тот, вздрогнув, не обратил свой взор на молодого человека.

- Скажи, Палландо, кто такие этот Арисант и Кефарь?

- Керафар! - поправил маг молодого человека. – Правитель Руна. А Арисанд из Анарионов – молодой князь, что восседает на Великом престоле в златоглавом Аннуминасе, законный владыка Арнора, Эрегиона и Линдона. А теперь – помолчи!

- …Короче говоря, решили мы, что собирается Восток идти войной на южные царства, но войско для этого потребуется несметное – все воины Хордии и Руна! Но надо же кому-то и тылы прикрывать – вдруг да Арнор по северянам ударит, пока их дружины на дальнем юге будут торчать! Такое уж бывало! Вот на этот случай и понадобились Варимиру наши воины и флот…

- Есть и другая возможность! – внезапно промолвила Мена. Голос девушки прозвучал звонко и, казалось, весело. – Заманит Варимир ваше войско в какое-нибудь ущелье, да бросит на него отборнейших лучников! А флот сожгут те же арнорцы. И сцапает князь Варимир не южное княжество, а северное!

Эдмэр только подскочил в кресле:

- Позвольте, госпожа! Да мне такое и в голову не приходило!

- Оттого ты и не князь… - заметил Мерик.

- Не могу представить себе такого вероломства, - проворчал Чача и тут же смачно высморкался в кулак. – Хрр… Вернее, не хочется в такое верить. Какая от этого польза Хордии-то? Хотя, если поглядеть с другой стороны, вероломство – вторая натура всякого правителя…

- Северное княжество – не такой лакомый кусочек, как южное, - усмехнувшись, согласилась девушка, - но зато оно рядом! Не надо тащиться с войском через полмира!

- Мена права – такую возможность не следует сбрасывать со счетов, - рассудительно промолвил Странник. – Если же княжества сойдутся в битве за Гондор… Хм… Кто бы не победил в этой войне – нам, северянам, пользы не будет никакой! Так что Аргил со всех точек зрения поступил правильно и дальновидно! Вот только предугадать последствия такого «дальновидного» шага я не берусь…

В столовой зале повисла тишина. Все молча поглядывали друг на друга. «Всё, сказанное хозяином, никак не может повлиять на наши планы, - подумал Фридерик. - Может быть, пора отходить ко сну? Утром разберемся!»

- Какие еще новости? – спросил Странник. – Чего это стража засветло городские ворота закрывает?

- Нынче-то ворота нашего поселка и днем заперты, - сообщил Эдмэр.

- Норды тревожат? – догадался человек.

- Тревожат – не то слово! Обнаглели вконец островитяне! В этом году к самым западным укреплениям нагрянуло войско – где-то семьсот воинов, не меньше. Почти месяц тамошние жители провели в облоге. Хорошо еще, что северяне так и не научились стены штурмовать, а то туго бы пришлось. А так – нескольких стражников на стенах подстрелили, пару домов сожгли огненными стрелами… Когда весть об этом дошла до нашего наместника, господин Малорн собрал дружину из пятисот воинов и, сам же ее и возглавив, двинулся на запад. Островитян отогнали, а уж гоняться за ними по заснеженным предгорьям – дело бессмысленное! Они же передвигаются на собачьих упряжках, сам знаешь! Но не прошло и недели, как триста негодников оказались под нашими стенами… В общем, так тревожно и прошла зима. Вот уж месяц, правда, как о северных варварах никто не слыхивал, но господин наместник по-прежнему велит держать ворота поселков на запорах от греха подальше.

- И правильно делает!

- Есть еще кое-что, о чем тебе следует знать… - негромко сказал Эдмэр. – Ты уж извини, Странник, но об этом я могу сказать тебе только с глаза на глаз!

- Хм… - Человек нахмурил лоб. – Говоришь, Любашка твоя уже спит?

- Спит? Что ты! Она глаз не сомкнет, пока я в опочивальне не появлюсь.

- Это хорошо… Кликни свою супругу любезную, пусть она друзьям моим постелит на чердаке. Помнится, чердак у тебя уютный…

- Так постели уж давно готовы!

Чердак, как назвал Странник небольшие, чистые опочивальни на втором этаже огромного (по меркам хоббитов) дома, оказался, действительно теплым и уютным. Накрахмаленная простынь скрипнула, когда Фридерик присел на край высокой кровати. Белое, в розоватую клеточку одеяло и мягкая подушка так манили засыпающего хоббита, что тот чуть было не улегся на кровать как был – в плаще, куртке и грязных понучах. Но в последний момент молодой человек таки пересилил свою безмерную усталость. Он разделся, аккуратно сложив помятую одежку на единственной табурке, что отыскалась в комнате. Долго смотрел на замызганные дорожной грязью обувки. Но сил пойти попросить у добрых хозяев горячей воды не было. Поэтому хоббит засунул вонючие понучи куда подальше под кровать и рухнул в белое блаженство, накрывшись одеялом с головой. Только грязные ноги остались висеть над краем белоснежной простыни. Рядом же, на соседних кроватях, безмятежно посапывали приятели.

Вскоре Фридерику приснился странный сон.

Снилось ему… что превратился он не то в комара, не то в комаху какую малую… Летает он, будто бы, в кромешной тьме, натыкаясь временами на стены и глухие, закрытые двери, и вдруг видит впереди полоску неяркого света. Радостно устремившись к долгожданному теплу (свет – всегда тепло!) влетает он с размаху в небольшую комнату, освещенную лишь светом одинокой лучины, что стоит на столе меж двух деревянных скамей. На одной из скамей сидит невысокий, толстоватый человек. Лысина его блестит в неясном свете и покрыта мелкими капельками пота. Напротив него расположился хмурый воин в плаще; плащ откинут в сторону, под плащом сверкают ножны длинного меча. В руке он держит потухшую трубку. Лицо воина изуродовано… Люди о чем-то беседуют, но о чем именно, разобрать невозможно. Поэтому Фридерик медленно, делая осторожные круги по комнате, подлетает к ним всё ближе и ближе…

Дождавшись, когда шум в доме поутихнет, Эдмэр и Странник, потушив лишние свечи, расположились в горнице. Лишь горячее пламя в камине освещало комнату, да лучина, которую хозяин поставил на стол. Страж бросил взгляд на потухшую трубку и принялся вновь набивать ее табаком. Затем, не торопясь, принялся раскуривать, да так и не раскурил.

- Что еще ты хотел мне сообщить? – спросил он.

- Слухи всякие ходят… - кашлянув, промолвил хозяин.

- Слухи всегда ходят… Что конкретно?

- Народ недоволен правлением Аргила – слишком много поборов! Былые вольности, которые заслужили северяне, позабыты. Простой люд притесняют… Нынче каждый, кто состоит в личной гвардии князя, может беспрепятственно войти в любой дом и делать, что ему захочется – даже жен тискать в свое удовольствие! И слова им не скажи – тут же за меч хватаются! При твоем отце-то, Артанаре, такого не было, Арата…

- Народ всегда недоволен своими правителями, - философски заметил человек. – Что касается жен, то вы сами позволяете их тискать – князь тут не при чем! Неужто, это всё, что ты собирался мне сообщить?

- Ах… Ходят слухи, что князя хотят сместить, что зреет заговор… - вздохнув, признался толстяк, настороженно поглядывая на собеседника исподлобья. Странник даже бровью не повел. – Говорят, к власти Аргил пришел злым путем. Будто он самолично причастен к смерти твоего отца, а, значит, занимает княжеский трон незаконно…

Странник только глубоко вздохнул и отложил в сторону потухшую трубку.

- Слухи о неестественной смерти моего отца ходят уже тридцать лет… Тебя, если мне память не изменяет, тогда еще и на севере-то не было, Эдмэр! Кстати, имена «заговорщиков», случайно, не фигурируют в застольных беседах?

- Фигурируют… - признался толстяк.