- Но только тот, кто обладал сильной волей, мог подчинить себе палантир и заглядывать в него, когда и где пожелает… В Средиземье Элендил разместил палантиры в следующих местах: главный находился в Осгилиате, что был тогда столицей княжества Гондор, а прочие - в крепостях Минас-Итиль, Минас-Анор, Ортханке, а также в Аннуминасе и башнях Амон-Сул и Эмин-Берайд…

Фридерик, невольно, покосился на мага – что еще нужно? Словно читая мысли молодого человека, Палландо откликнулся:

- И каковой же оказалась судьба «зрячих камней»?

- Мм… - Фридерик слегка нахмурился, припоминая. – Палантир Осгилиата был утерян в Распре Родичей… Э-э… Так я и не понял, честно сказать, что это за распря такая…

- Не отвлекайся! Дальше!

- Палантир Минас-Итиля попал в руки Черного Властелина, когда назгулы захватили восточную крепость гондорцев, - послушно продолжил хоббит. – С того момента все прочие палантиры оказались в опасности, и ими старались не пользоваться. Было это, кажется, в 2002 году по тогдашнему летоисчислению…

- Даты можешь опустить… - проворчал маг.

- Захваченный Сауроном палантир был погребен под руинами крепости Барад-Дур. Но до того Властелин успел поработить при помощи этого камня мага Сарумана и лишить рассудка наместника Гондора Дэнетора… Вот! Палантир Ортханка перешел в руки Государя Элессара, то есть Арагорна Великого, и с его помощью Государь мог узнавать всё, что делалось в объединенном княжестве…

- Следует кое-что уточнить, - внезапно вмешался Палландо. – Камень Дэнетора до сих пор хранится в подвалах Минас-Тирита, насколько мне известно. Но он утратил связь с иными камнями… Палантир же Арагорна Великого перешел по наследству к его сыну Эльдариону. Однако со временем на камень снизошло замутнение. Он также утратил свои первозданные способности, хотя по-прежнему стоит на схожем постаменте по правую руку от трона Великого князя в главном чертоге Златоглавого Дворца в Аннуминасе. Продолжай!

- Два камня - палантиры Аннуминаса и Амон-Сул - сгинули в море вместе с последним правителем Арнора Арведуи… - покорно продолжил Фридерик. – На севере оставался только один палантир – в башне Эмин-Берайд. Но его забрали с собой Гэндальф и Элронд, когда покидали Средиземье!

- Всё верно, - удовлетворенно кивнул маг. – Всё верно… Кстати сказать, существовали еще два палантира, но они никогда не покидали пределов Амана… И вот – вопрос! Так чей же палантир возлежит на этом убогом постаменте?

Фридерик поневоле подсчитал в уме: четыре камня из семи пропали при разных, но чем-то схожих обстоятельствах… Два камня до сих пор хранятся в княжеских дворцах как реликвии прошлого, хоть и толку от них никакого… Один отправился к запредельным берегам вместе с последними эльфами…

- Ума не приложу! – откровенно воскликнул хоббит.

- Действительно, догадаться сложно… - Маг, меж тем, внимательно разглядывал молодого человека, словно что-то прикидывал в уме.

- Не хочешь ли заглянуть в палантир? – наконец произнес Палландо, не отрывая задумчивого взгляда от хоббита. Тот только вздрогнул и поежился. – Может статься, тебе удастся разглядеть в камне нечто, что поможет решить эту непростую задачу.

- А это не опасно? – негромко осведомился Фридерик, попеременно бросая настороженные взгляды то на мага, то на таинственную мерцающую сферу.

- Думаю, нет… Кроме того, я ведь буду под боком, - промолвил маг, и хоббиту показалось, что в темных глазах волшебника мелькнула веселая искорка.

- Откровенно говоря, я не против вроде бы… - промолвил Фридерик. Кстати, откровенно говоря, хоббит не на шутку перепугался, но палантир, действительно, каким-то необъяснимым образом его притягивал. Разум подсказывал – не следует даже прикасаться к камню, но природное любопытство всё же взяло верх, и он смело ступил к постаменту.

Впрочем, как показалось хоббиту, так – практически снизу вверх – смотреть в камень было неправильно. Потому он подтянул к центру залы одно из кресел и, решительно взобравшись на него, оперся на постамент двумя руками, мучительно всматриваясь в мерцающую глубь диковинной сферы. Долгое время, однако, ничего особенного не происходило; лишь бесчисленные, яркие искорки проносились перед глазами озадаченного хоббита. Фридерик уж и вовсе отчаялся что-либо увидеть (даже отстранился от камня), когда вдруг сообразил, что искры танцуют уже рядом с камнем, а свет в зале странным образом померк! Центр сферы был чист и прозрачен, и там что-то двигалось! Хоббит нахмурился и склонился еще ниже, почти касаясь шара лицом, пытаясь разглядеть расплывчатое видение…

- Волны! – удивленно воскликнул он мгновение спустя. – Такие огромные…

Конечно же, Фридерику приходилось видеть волнующееся под осенними ветрами Муторное озеро, и пенные барашки, что неслись по Туне ранней весной, когда только сошел прошлогодний снег. Но ничего подобного он себе даже представить не мог!

…Огромные, темные горы воды неслись к нему с разных сторон, гонимые неистовым ветром; они сталкивались друг с другом, круша сами себя; хлопья серой пены срывались с острых гребней и, подхваченные бурей, исчезали вдали… Хоббит невольно напрягся, пытаясь в вихре стихии разглядеть хоть что-нибудь еще… «Небо! Где же небо, - подумал молодой человек, - почему я его не вижу?» И в тот же миг всё переменилось! Уже не бушующие воды неслись навстречу Фридерику - он сам устремился вперед над самыми гребнями волн, ловко лавируя меж гор воды, обходя беснующиеся водовороты и избегая встреч с предательскими пенными потоками. Избежав гибельного столкновения с очередной исполинской волной, он поднял голову вверх и увидел глубокое, черное небо, не отмеченное даже следами звезд… Разум хоббита метнулся в сторону, избегая очередной гибельной волны, и в этот самый момент, когда столкнувшиеся громадины вод на миг отступили, образуя странное, пенное ущелье, он увидел вдалеке устремленную ввысь стройную, белоснежную, сверкающую башню, возвышающуюся над океаном безумия. И от этой светлой башни во все стороны расходились ослепительные лучи света, отражаясь в черных, беснующихся водах…

Перед глазами хоббита на миг мелькнула узорчатая вуаль, и в следующее мгновение удивительное видение прервалось.

- Достаточно! – услышал Фридерик над самым своим ухом. Голос был удивительно знакомым, но хоббит не сразу сообразил, кому он принадлежит.

- Палландо! Как вы меня напугали! Я чуть с кресла не сверзился!

- Ты и так бы «сверзился», - сообщил волшебник. – Смертным не следует подолгу заглядывать в палантир! И особенно – неподготовленным смертным.

- Но вы же сказали, что мне ничего не грозит? – удивленно откликнулся Фридерик.

- Твоему телу ничего не грозило – это верно! – но твой разум не готов к подобным испытаниям – я это вижу!

- Какие испытания? – вновь удивился хоббит. – Я лишь на мгновение…

- Твое «мгновение» длилось никак ни меньше часа! – откликнулся маг. – Я уж начал беспокоиться…

- Час?.. – глаза Фридерика, поневоле, округлились. – Не может быть!

- Не будем отвлекаться! - заявил Палландо. – Что ты видел?

- Что видел? - негромко повторил Фридерик, покосившись на покрытую вуалью сферу. – Волны… Очень высокие волны, даже представить себе не мог… Неужели, так и выглядит море?

- Море выглядит по-разному, - проворчал маг.

- И еще - совершенно черное небо…

- Неудивительно, - проворчал маг. – Нынче там непроглядная ночь…

Хоббит собрался было сообщить о дивном видении белой башни, но Палландо (казалось, ушедший полностью в свои думы) продолжил:

- Это – палантир Эмин-Берайд, безусловно! Лишь один он обладал столь странным свойством…

- Каким? – осторожно спросил Фридерик.

- Внутренний взор сего камня всегда был обращен на то место Моря, где некогда канул в бездну Великий Нуменор. Видимо, с камнем в тот момент что-то произошло. Оттого он и показывает постоянно лишь пучину моря, что сомкнулась над величайшим царством древних людей. Предания гласят, что эльфы часто вглядывались в него, надеясь увидеть величественную, белоснежную башню-маяк Аваллонэ, что указывает путь к восточным берегам Тол-Эрессеи. Насколько мне известно, увидеть маяк так и не удалось никому…