Воины смешались в пёструю толпу. Родовой узор Нак Кинелли отличался от родового узора Нак Обби лишь цветом двух полос, сама клетка была одинаково буро-синяя. Отличить мужчин можно было лишь по тому, что у Нак Обби лица вымазаны краской. Сначала я пытался найти цепного пса по выделяющейся одежде и бронзовой коже, но ничего похожего не было. Задира, стоявший прямо впереди меня уже охрип от криков и лишь отбивал изредка вылетающие в нашу сторону дротики, да хватал меня за рукав.

— Артур, надо бить. Прям в центр. Видишь, это же ублюдок-ярл!

Я действительно видел молодого ярла Нак Кинелли. Он стоял за своими людьми, в окружении пяти воинов с огромными щитами, прикрывавшими его со всех сторон. Усмешка тогда тронула моё лицо. Нет, битва будет выиграна не там, и не тогда.

Разглядывая врага, я чуть не упустил момент. Слева, на стыке между людьми Дугласа и ярла Грегора внезапно появилось пустое пространство, словно в густом лесу вырубили просеку.

Фигура, завёрнутая в плед с ног до шеи, плавно перемещалась от человека в человеку, нанося длинные, текучие удары. Эти удары обходили щиты, подрезали сухожилия на ногах, отсекали руки и вскрывали глотки. За считанные мгновения упало пять горцев Нак Обби. Единственный человек, кто мог совершить такое — Ари, обладатель серповидного меча?.. топора?.. странного оружия. Я коротко крикнул, привлекая внимания своих воинов и рванул в бой. Из-за спины Ари выскользнули два бандита и мягкими, стелющимися шагами отправились мне навстречу.

Я выставил вперёд щит и низко опустил меч, а когда до врагов осталось два шага, качнулся маятником влево, толкнул одного щитом и прыгнул направо. Возиться было некогда, так что я пропустил встречный удар в сторону, сделав финт мечом, и ткнул противника в горло острием клинка. Ублюдок оказался хорош, он сумел отдёрнуться назад и закрыть шею, но недостаточно хорош, так что клинок ударил в скулу и пробил её. «Почему они не носят маски со шлемами?», мелькнула в моей голове мысль, которую сразу сбил мощный удар в мой щит. Тот самый враг, которого я оттолкнул, уже восстановил равновесие и пытался достать мои ноги под щитом. Было в его движениях что-то странное, что-то несвойственное местным горам. Слишком мягкое.

Я обрушил на врага стальной вихрь ударов, один за одним, без перерывов и долгих переходов, а когда заметил, что парень еле держит щит, просто пнул его (щит, конечно же) ногой в нижнюю окантовку. Окованная деревяшка подлетела вверх и столкнулась с челюстью, проезжая дальше до самых бровей. Лицо бандита превратилось в кровавую кашу, он растерялся и получил второй удар в пах. Я уже собрался прикончить его, как из-за моей спины выскочил задира и с размаху всадил свой топор в плечо врагу. На лице задиры растянулась улыбка, больше похожая на оскал, он задрал голову в небо и захрюкал. После чего повернулся ко мне и коротко крикнул:

— Рыцарь, смотри как дерутся вепри.

Я не успел его остановить, не успел даже что-то сказать, как задира подскочил к Ари и ударил топором из-под щита. Хороший удар, короткий, сильный и подлый, но я видел в глазах воина-колдуна лишь скуку. Ари одним встречным движением рассёк руку задире, так что отрубленная кисть повисла куске коже, а потом обратным ударом снёс голову.

Тогда я первый раз в своей жизни увидел, как человек лишается головы.

* * *

Менестрель оторвал взгляд от листа бумаги и удивлённо спросил:

— Вы никогда не видели обезглавливание?

— В бою — нет. Я много видел отрезанные головы, но никогда не видел как это делают. У нас в лесах вообще так не принято, преступников и врагов клансманны обычно вешают.

— Но вы же были в королевстве…

— Слишком редко… — я указал ему на свиток. — Не отвлекайся, пиши дальше.

* * *

Из центра боя раздался протяжный звук охотничьего рожка, прервался на мгновение и продолжился вновь. Сигнал к отступлению. Я знал, что если сейчас Ари погонится за горцами, то всё будет кончено. Не нужно было быть великим стратегом и тактиком для такой простой мысли. А ещё я знал, что не ровня ему в бою. Он двигался слишком быстро, наносил удары слишком легко. Я много встречал в своей жизни достойных соперников, но впервые того, кого бы не смог победить честно.

Мне нужно было любой ценой выиграть пару минут времени и дать горцам отойти. Значит пришло время для хитростей. Я просто крикнул в сторону врагов:

— Эй, дылды, кто сразится со мной?

На поле боя внезапно опустилась тишина. Странное чувство. Я видел как клинки сталкивались со щитами, видел открытые в крике пасти, но никаких звуков не было. Только зашелестел приятный мужской голос, не низкий, не высокий, почти не выражавший эмоций. Этот спокойный голос произнёс:

— Хочешь честную схватку? Я дам тебе её. Посмотри на меня и кивни, коль согласен.

Толпа расступилась, словно по волшебству образовав широкий круг, в центре которого стоял Ари. Я кивнул.

— Кто первый коснётся коленом земли — тот и проиграл, — в голосе проскользнула нотка тепла. — Не хочу тебя убивать.

— Если проиграешь, то уйдёшь из нашей долины на полную луну, — я назвал первое пришедшее в голову условие.

— Если выиграю, возьму твою судьбу.

Горцы Нак Обби пятились назад, отбиваясь от врага, но я перестал обращать на них внимание. Сейчас имела смысл только одна схватка.

Ари скинул с плеча верхнюю половину пледа и я, наконец, увидел его доспех. Это была кираса очень древнего вида. Материал её был странный, словно она сделана не из металла и не из кожи. Ничего похожего я в жизни не видел. Явно белая в прошлом, сейчас она пожелтела, краска с узоров облупилась.

На плече Ари лежал полумеч-полутопор. Я глубоко вдохнул, ошпарив свои лёгкие холодом и присмотрелся. Всё та же магическая воронка, вот только ни меч, ни доспех не блестят волшебством. Похоже, что волшебство исходит именно от него. Но где он хранит такие силы, откуда черпает? Я поправил на поясе топорик, убедившись что смогу легко его выхватить, покрепче взялся левой рукой за щит и крутанул мечом в правой. Из такой стойки он сможет ударить только сверху, значит мне нужно встать в полуоборот…

Ари ударил снизу. Его клинок соскользнул с плеча, кончик описал полукруг до земли, после чего отправился вперёд словно камень из пращи, прямиком мне в щит. Я принял удар на умбон и ощутил лишь жалобно скрипнувший металл, саму же левую руку разом отсушило до локтя. Придись удар в дерево — прошил бы доски насквозь. Мой ответный выпад не прошёл даже половину пути, как меч врага второй раз обрушился на щит, в этот раз ударив по кромке. Разом отяжелевшую деревяшку потянуло к земле, а в моё лицо уже летел третий удар. Я присел и пропустил удар над головой, следуя за своим выпадом. Вот только на пути клинка уже никого не было. Ари оказался за моей спиной.

Как же победить? Его оружие двигается слишком быстро, слишком непредсказуемо. Я сгруппировался, придвинул руку с щитом ближе к телу и обрушил на противника град коротких ударов. Резкие движения обычно сбивают спесь с таких противников, но этот даже не изменился в лице, спокойно отклоняя каждую атаку и двигаясь от меня по кругу. Наконец, я провернул мой любимый приём — ножницы. Горизонтальный взмах, удар щитом и второй взмах ниже щита. Если не знать его, то никогда не отразишь.

Ари не стал даже реагировать. Мой клинок ударился в его кирасу, после чего он прижал меч локтём, схватил меня за запястье и вывернул руку. Меч выскользнул из ослабевших пальцев, после чего Ари отбросил его в сторону и с размаху ударил меня рукоятью своего оружия в полумаску. Тонкий металл разломился на куски, а нос предательски хрустнул. Рот начала заполнять кровь. Я отшатнулся назад, щит выпал из моей руки. В глазах всё плыло, слёзы текли по моему лицу. С плеча сполз верхний плед и тряпкой болтался на ветру. Я упал на колени.