Альфа коротко врезала пацану ногой в пах, и тот согнулся перед ней на коленях.

— Сколько вас осталось? Направление отступления?

Пацан зашипел от боли, опёрся руками на землю и поднял на неё страдающий взгляд:

— Чё по яйцам-то бьёшь…

«Амазонка» вытащила нож из-за спины, наступила тяжёлым ботинком тому на руки и без тени эмоций проговорила:

— Ещё одно «чё», я тебе их отрежу и заставлю сожрать. Отвечай.

— Это я тебе и так скажу, товарищ курсант… ка. — Мне жаль было прерывать их беседу, но времени было мало. — Куда быстрее чем эта тупица сообразит, что жизнь всё-таки уже кончилась.

Альфа подняла на меня взгляд и заинтересованно вскинула брови.

— Лётка сейчас, скорее всего, движется к детской больнице. Там у кадетов крепость. — Я махнул в том же направлении, что и её подручные «Гаммы». — Бандитура хотела их сегодня тут в ловушку загнать. Почти получилось. Но сначала вмешался я, а потом вы.

— «Лётка»?

— Ты не рассказывала? — Я повернулся к Насте.

Она отрицательно покачала головой в ответ:

— Да я и сама думала, что тут всё по-старому… А тот вон чё…

— Тогда потом подробности. В общем, это бандиты такие, из Энгельса. Держат там весь город с недавних пор. Захватили сегодня эту базу, перебили всех тех девчонок, которых вы освобождать собирались. Кроме одной. — Я пнул и привлёк внимание пацана, который начал пускать слёзы пополам с соплями и кровью. — Она говорила, что Механ с Комсомольцами закорешился. И собирался с ними вместе кадетов дёрнуть после ловушки. Правильно? Щас вместе будут их брать пытаться?

— Дыа-а-а… — Он окончательно разревелся.

— Ты с Капрона что ли?

— Дыа-а-а…

— Механ вас всех тут бросил?

— Т-только т-тех, у к-кого оружия н-не было… Чтобы о… о… отступить у… успеть. — Он начал заикаться и задыхаться от рыданий.

Я поднял взгляд на Альфу-один, которая прислушивалась к разговору и напряжённо вникала в хитросплетения политической жизни столицы региона:

— Ну вот вам и возможность завоевать симпатии союзников, Амазонки. Транспорт у вас есть?

Нахмурившаяся девчонка отрицательно помотала головой:

— Был… Но хватило только до Пристанного… Там было несколько столкновений с местными бандитами… А оттуда нас Анастасия перебросила на своей лодке.

— А сколько вас?

— Тридцать.

— И что, все разом в твою моторку влезли? — Я повернулся к Насте.

— Да не-е… В два раза по пятнашке мотнулись. — Островитянка окончательно докоптила свой окурок и бросила его в кусты.

— Значит всё равно в два рейса сейчас до больницы плыть… Пешком туда минут тридцать переть… Это если сопротивления по пути не встретим. Вот что… Давай-ка, Настюх, сейчас со мной туда. Там, где ты в прошлый раз нас высаживала — там сейчас должна быть моя яхта. На ней кадеты из окружения ушли только что. Возьмёшь её на буксир и ещё одним рейсом всех остальных туда сразу перевезёшь на двух лодках. — Я снова обернулся к командирше. — Вы тут пока трофеи дособирайте, а я разведаю, что там у больницы. Может Комса уже полезла… Они-то думают, что гарнизона кадетского там сейчас с гулькин нос. Что все тут полегли.

— Вобще-то у меня с ними уговор только до моста! — Настя упёрла руки в боки и выпятила подбородок. — Я и тут-то только из-за своей доли трофеев…

— Да ладно, сочтёмся. Курево-то вон, уже опять кончается, небось? Попрошу кадетов, они тебе отыщут чего-нибудь в своих рейдах.

— Пять блоков! Импортных!

— По рукам.

— Блин… Надо было больше просить… — Девчонка у раздосадовано сплюнула. — Ну чё, пошли тогда… Вон там, на пляже причалили.

Я вопросительно посмотрел на командира «Амазонок», желая убедиться, что план понятен и принят.

— Добро. — Она кивнула и показала на Речной вокзал. — В здании никого не осталось?

— Живых нет. Но если зайти через арку в западное крыло на второй этаж, то там в офисе с дырой в стене можно найти новый «Печенег». Правда, пустой. Я его в углу за мебелью припрятал, посмотрите, может «лётчики» не нашли. Жалко, если пропадёт. Машина — зверь!

Уходя к берегу вместе с Настей, я расслышал за спиной тихие приказы, сдавленный стон и характерное бульканье. Похоже, что «Амазонка» всё-таки пустила нож в дело, быстро прикончив бесполезного пленника. Это многое говорило о том, как именно она оказалась на командирской должности и отбилась от курсантов-пацанов. Должно быть, те тоже не ожидали от неё такого хладнокровия и решительности. Ведь если считаешь кого-то безопасным для себя, то тут же становишься абсолютно безопасен для него. А этим я пока не особо доверял. Но других подкреплений против совместных сил Лётки и Комсы у меня сейчас не было.

— Чё, как там москвичка-то твоя? — Отчалив с небольшого пляжа под старым мостом, Настя взяла курс вниз по течению. — Не сдохла ещё?

— В порядке москвичка. Стрелять научилась. И экскаватор водить. Книжку пишет про наши приключения. Хронику историческую. — Я перезарядил автомат последним рожком и проверил, нет ли сильной деформации из-за отдирания досок. — Ты в ней тоже есть.

— Да ну! Ну молодец, чё… — Правя лодку одной рукой, она вынула из кармана штанов новую сигару, откусила кончик и прикурила. — Нормальные сиги, кстати! Прям ништяк!

— Кури на здоровье. — Я кивнул и закинул оружие за спину. — Ты-то как там на своём острове? Не голодаешь?

— Не-е… Щуки прут — хоть голыми руками лови. Кроме меня-то рыбаков теперь и нет ваще. Картошку в одном погребе нашла. Мёрзлая, но есть можно. И семена в ларьке у дороги… Лук, зелень всякая… То что растёт быстро. Огород развела! Теперь такую уху фигачу, язык проглотишь! Заезжайте как-нибудь в гости, угощу по-братски.

— Ловлю на слове. А жоры тебя там не беспокоят? На всю реку, наверное, запах-то от ухи идёт.

— Да не-е… Плавать-то они не умеют. — Настя выдохнула клубы дыма, прочистила горло и сплюнула. — Я как-то раз рыбачила и на лодке обедала. А один тощий с берега унюхал. И как заорёт, как сиганёт в воду! Я чуть не обосралась! Удочку смотала, завелась, а он только забулькал, затрепыхался да и всплыл уже дохлый.

— Смотри, осторожно. Это они поодиночке совсем тупые. А когда их много в одном месте — могут и поумней чего сообразить. Может ещё и плавать научатся. И они же разные бывают, как выяснилось. Вон Амазонки эти, походу, уже тоже всякого повидали… Так, приплыли вроде, причаливай. Вон и яхта моя.

— Фигасе! Ты где такую нарыл? В речпорту у "Воруй-города" опять притырил штоль?

— Нету больше никакого "Воруй-города". Речпорт энгельсский под Лёткой теперь. За ухой как-нибудь расскажу. Давай, привязывай и ходу за подругами своими. — Я перебрался на борт яхты и кинул ей швартовочный канат.

— А чё она в кровище-то вся?

— Кадеты раненых везли… — Выбравшись на берег я осмотрелся. Судя по следам на сырой земле, бойцы пошли сквозь ряды гаражей прямо к юго-восточному углу своего больничного комплекса, по кратчайшему пути. — Вот туда их направь. Видишь, тут натоптано? Пусть по следам идут. А я предупрежу, чтобы их встретили как друзей…

Мой инструктаж прервала канонада очередей и одиноких выстрелов, идущая как раз с той стороны, куда я собирался двигаться.

— И пусть поторапливаются! — Я толкнул яхту, помогая моторке стянуть её с берега вводу. — А то вон, слышишь — пошла жара, походу…

Непрерывная череда разноголосых выстрелов впереди скоро затихла. И через несколько секунд возобновились только короткие пулемётные очереди, бившие по три-четыре патрона с интервалом в две-три секунды.

И не успел я пробежать по проходу между гаражами и полсотни шагов, как впереди заметил группу сгорбленных теней, передвигавшихся мне навстречу неровной походкой, спотыкаясь, хромая и тяжело пыхтя.

— Вы чего-то не в ту сторону… — Лопоухие бритоголовые контуры не оставляли сомнений в их принадлежности. К тому же четверо из них несли всё те же импровизированные носилки, а двое тащили на руках третьего, как и раньше. К группе кадетов прибавилась и освобождённая от оков Ульяна, помогавшая тащить хромающего Егора.