— Так вот, что они устроили! — не удержался Дима, утолив первый голод, и налив мне вино. — Видать, Роман заметил, что ты постоянно ведешь себя со мной, как замороженная, и решил нас помирить! А ты уверена, мелкая точно не проболталась?

— Снежана не «мелкая», не «малявка» и не трепло! — отрезала я. — Роман сам понял, он не слепой! Мне кажется, он давно что-то подозревал. Не вышло из нас счастливой семьи, уж извини. Я не так хорошо умею притворяться, как… ты.

— Ага, хотела сказать, как Снежка? Да, этим твоя доченька явно не в тебя пошла! И точно не в соседа. С ним тема закрыта. У вас обоих светлые глаза, а у малышки — темные, так не бывает. И всё-таки, почему ты отказываешь Серёженьке? Он же смотрит на тебя, как влюбленный пингвин на айсберг! Или есть на примете кто получше?

— Димочка, ты видишь у меня в руках ножик и вилку? Они довольно острые! — предупредила я, очень любезно улыбаясь, продолжая играть роль примерной жены.

— Понял, не дурак, — отступил бывший. — Ладно, давай попробуем не выяснять отношения, а действительно устроим себе романтический отдых. Снежаной я доволен, а вот ты, дорогуша, постоянно какая-то зажатая. Постарайся выглядеть поживее!

— Стараюсь, как могу! Я не актриса! Хотя насколько я слышала, когда самые лучшие актрисы играют с партнером, который им противен, внимательные зрители всё равно это видят!

— А я, значит, тебе противен?

— Приятным твое общество точно не назовешь! Меня трясет каждый раз, когда ты…

— Я уж заметил! Может быть, нам стоит потренироваться, вспомнить, как это делать? Как-то же мы когда-то обнимались и даже целовались без отвращения! — я не поняла, шутит Дима или серьезно, но сама идея мне совсем не понравилась. Что он себе позволяет? Зачем, когда нас никто не видит? Дал бы мне хоть сейчас поесть спокойно! Это я и сказала.

— Перевалов, не зли меня! Дай мне поесть спокойно!

— А то что? Зарежешь меня? Тогда не получишь деньги по контракту, мы ведь уже не родственники, и в моем завещании тебя нет, — он почти замурлыкал, вытер губы салфеткой и стал медленно приближаться вокруг стола. Первым делом отобрал у меня нож и вилку, потом обнял, и наши губы чуть-чуть не слились… В этот момент у Димы резко запиликал телефон. Я вывернулась из его объятий, Дима чертыхнулся и ответил на вызов. И мне был отлично слышен из смартфона капризный голос заи:

— Дима-а, знаешь, у меня для тебя одна большая новость!

— Чтоб ты провалилась, Кристина! Ты сейчас очень не вовремя! Я сто раз просил не звонить мне, я здесь на работе! Я сам тебе звоню, когда могу! Ну, чего ты хочешь?

— Знаю, я твою работу! Она там, да? Она рядом? Вы обнимаетесь? Так вот, Димочка, чтобы ты знал, я на тебя обиделась! И вообще, я от тебя ухожу!

— Ты что там, напилась?

— Я ничего не напилась, я просто грелась! — отвечала Кристина. — Я столько проторчала в ваших сугробах, а ты даже не отвез меня домой! Я так замерзла…

— Но это было вчера! — Перевалов почти орал. Зая-Кристина захныкала:

— Но я замерзла очень сильно! Ты такой грубый, Димочка! Бросил меня на праздники, никак не развлекаешь, а сам там со своей бывшей! Я всё знаю! Короче, моё терпение лопнуло. Я собираю вещи и ухожу от тебя навсегда! Прощай! Чмоки!

— Скатертью дорожка! Это самое умное, что ты сказала за всё время нашего знакомства! И выметайся из моей квартиры! Чтобы когда я вернусь и духу твоего там не было! Поняла, зайка?

— И не надейся, что останусь! — взвизгнула зая, как ужаленная. — Только запомни, это я тебя бросаю! Слышишь! Я! От тебя! Ушла! Меня нельзя выгнать, если я сама ухожу!

Она яростно отключилась. Дима молча посмотрел на меня, зная, что я всё слышала.

— Гениально, — сказала я. — Ты теперь дважды бывший. С новым счастьем!

Дима фыркнул и неожиданно стал хохотать, и я тоже не могла удержаться. Мы долго смеялись, как безумные. Я, вспоминая его лицо и представляя обиженную заю. Почему-то я представляла ее в теплой ванне с пеной и коктейлем в руке, она же «грелась» с мороза!

Чему смеялся Дима, я не знаю, наверное, собственной глупости, что столько терпел эту Кристиночку и почему-то не мог выгнать. А теперь, здравствуйте! Она! Сама! Ушла! Так ему и надо, пусть плачет и умоляет ее вернуться, ноги целует! Такой реакции на свои слова зая точно не ожидала, и как жаль, что она этого не увидит. Обессиленные, отсмеявшись, мы обнялись чисто по-дружески, как сообщники.

— Даже не вздумай вычесть из моего контракта стоимость твоей заи! — грозно предупредила я. — Я играю свою роль, но моя оплата не зависит от результата. Мы так договаривались! А за приезд Снежаны неплохо бы добавить, не только на ее подарок!

— Яночка, я всё помню, но хотя бы ты сейчас давай не будешь о деньгах, хорошо? А то это уже не смешно, — попросил Дима, и я поняла, что он на пределе, лучше не перегибать палку. Я хотела его успокоить на свой счет, но тут зазвонил мой телефон. Как сговорились! И, разумеется, это был мой шеф! Хуже не придумаешь. Что ему нужно?

— Да, Игорь Николаевич, я слушаю. Да, отпуск до четырнадцатого. Нет, я пока не знаю. Я ничего не знаю о контракте с «КоопЛимитед», и какой из филиалов выбрали, ваш или Дмитрия. Дело не в том, кто чей муж, а в том, что я здесь отдыхаю и не интересуюсь делами, меня в подробности переговоров не посвящали. Да, я сама не спрашивала. И не собираюсь работать вашей шпионкой… ну хорошо, агентом. Какая разница? Дима? Да, передаю, — я протянула телефон Перевалову. Он сухо поздоровался, потом долго молча слушал что говорил Ковалевский, я не разобрала, о чем шла речь, а потом Дима просто отключился, так и не сказав шефу ни слова. Отдал мне телефон и объяснил:

— Твой драгоценный шеф решил нас шантажировать! Он знает, что наша козырная карта — крепкий счастливый брак — полная фальшивка. И обещает рассказать об этом Роману, если я не передам ему контракт или хотя бы не устрою нам одинаковые договоры-подряда. Пусть говорит, что хочет. Он же не знает, что наша козырная карта это Снежана! Если что, Роман поверит ей, а не десятку Игорей Николаевичей. Так что твой шеф сел в лужу. Не знаю, за кого ты болела в этом деле, но контракт всё-таки получу я!

— Дмитрий, ну ты совсем дурак? При чем тут Игорь Николаевич? Я устала от твоих фантазий и не собираюсь оправдываться!

— А почему нет? — очень зло спросил Дима. — Почему ты ни разу не пыталась оправдываться? Разве это не признание вины? Что еще можно думать, когда ты просто молчишь! Только то, что у тебя самой рыльце в пуху, а молчание, Яночка, знак согласия!

— Думай, как хочешь, что хочешь, мне это безразлично! — твердо ответила я. И всё наметившееся потепление между нами снова превратилось в глубокий ледниковый период. Когда вернулась радостная Снежана и Роман, они сразу заметили, что мы с Димой не разговариваем и едва замечаем друг дружку. Наши «заговорщики» явно рассчитывали совсем на другой эффект. Снежана вечером сама мне в этом призналась.

— Вы еще хуже поругались с Димой, да? Прости, мамочка, я не хотела! — Снежка крепко обняла меня на шею. Я успокаивала ее, говоря, что она ни в чем не виновата.

— Нет, ты не знаешь, мама! Роман Сергеевич сказал, что видит, что вы, наверно, поругались, но не хотите нас огорчать и делаете вид, что всё нормально. И он хотел вас помирить. Сказал, что это… нужно создать условия! И мы старались, делали вам сюрприз. А получилось только хуже! Наверное и с письмом Деду Морозу опять ничего не получится, да? — Снежка готова была заплакать, я уверяла ее, что всё будет в порядке.

— Роман Сергеевич рассказывал мне, как познакомился со своей женой. Она у него строгая, как наша бабушка! Но он ее всё равно любит! Я ничего не говорила, чего нельзя, я только спросила, почему в сказках после свадьбы все живут долго и счастливо, а в жизни всё так сложно? А он сказал, что как в сказках тоже бывает, но очень редко. Потому что просто свадьбы недостаточно. Нужно еще потом сильно стараться, чтобы счастье сложилось. Это у вас и не сложилось с Димой? А почему? Мне нравится Дима, он смешной! Мамочка, почему ты плачешь? Если он плохой, я не буду говорить ему «папа»!