Но сражение прошло достаточно быстро: судя по всему, первая волна защитников Кэр-Параваля вкупе с тайным легионом успешно отразили основную атаку, и теперь оставалось только справиться с остальными. Глядя на то, как повстанцев становится всё меньше, Каспиан с двойным усердием орудовал мечом, надеясь, что всё скоро закончится в их пользу. Ранения, которые он наносил, были не смертельными — Каспиан никогда не стал бы убивать, даже если речь шла о предателях. Но после встречи с его мечом враги уже не поднимались, и оставалось надеяться, что они будут жить, хоть и с серьёзными травмами. Конечно, большинству из них придётся доживать свой век в темнице Кэр-Параваля, но разве такая участь не лучше смерти, если ты предварительно предал свою страну и своего короля?

— Ваше величество. — Каспиан обернулся на голос. Он рефлекторно поднял оружие, но тут же опустил руку, когда увидел советника Амика. — Нам поступило предложение… Повстанцы готовы сдаться и выдать нам своего предводителя. Они признают, что мы выиграли сражение.

— Вы уверены, что здесь нет никакого подвоха? — впрочем, оглядевшись по сторонам, Каспиан заметил, что сражение действительно подходит к логическому завершению: практически никто не дрался. Некоторые раненые повстанцы уже были связаны: королевское войско взяло их под неусыпный контроль.

— Смею предположить, что никакого обмана нет, — Амик склонил седую голову. — Если вы отдадите приказ…

— Ваше величество! — к ним подбежал один из солдат. Увидев Каспиана, он низко поклонился. — Что прикажете делать с пленными? Их достаточно много, притом те, которых вы видите — далеко не все.

— Пленных отведите в темницы. Позже мы проведём честный суд, — решил Каспиан. — Лорд Амик, а вы велите привести вождя повстанцев — я хотел бы его увидеть.

— Разумеется, — солдат тут же умчался выполнять поручение.

— Сейчас же отдам распоряжение, — с уважением произнёс советник.

— Постойте, лорд Амик! — остановил Каспиан. — После этого я хотел бы поговорить с Беллатором. Прикажите разыскать его.

— Лорд Беллатор вместе со своим отрядом уже на подходе к Кэр-Паравалю, — советник склонился. — Я передам, что вы хотели бы его видеть, как только он будет здесь. А сейчас к вам приведут главу восстания.

Каспиан кивнул; советник тут же удалился. Ждать пришлось недолго — вскоре он вернулся. За ним, конвоируемый двумя солдатами, следовал мужчина средних лет. Каспиан знал его — король не может быть не знаком с одним из лордов — и оттого предательство ощущалось вдвойне сильнее.

— Лорд Дит, — Каспиан всё-таки решился посмотреть ему в глаза. Посмотрел и едва ли не отшатнулся — в них плескалась ненависть, всепоглощающая ненависть, готовая снести всё на своём пути. — Вам не удалось одержать победу.

— Я бы никогда не сдался тебе, мальчишка, — вдруг процедил Дит. Солдаты взялись за мечи, но повстанец и не думал нападать — он ранил исключительно словами. — Эти трусы… Они предали меня. Предали своего истинного короля.

— Истинного короля? — Каспиан склонил голову набок.

— А кого же ещё? Не тебя же, юнец, нам считать своим правителем! — Дит хрипло рассмеялся, обнажая жёлтые зубы. — Кто дал тебе право носить нарнийскую корону?

— Меня выбрал Аслан, и ты это знаешь, — тихо произнёс Каспиан. Он уже знал, что ему придётся наказать некогда преданного Нарнии лорда по всей строгости. — Не тебе оспаривать его решения.

— Аслан ошибся, — зло выплюнул Дит.

— Аслан не ошибается! — прорычал Каспиан, выхватывая меч. Ситуация складывалась ироничная — ещё совсем недавно он почти перестал верить в Великого Льва, а теперь готов убить того, кто усомнился в Аслане. Убить… Каспиан поднял оружие, но так и не решился опустить его на голову лорда Дита. Он вдруг вспомнил события минувших лет — другой поединок, Питер, протягивающий ему меч, и стоящий перед ним на коленях Мираз — тот, кого Каспиан ненавидел всем своим сердцем. Тот, кто лишил его семьи. И Каспиан тогда не смог убить. Внутреннее благородство или, быть может, что-то совсем другое? Взгляд тёмных глаз, направленный ему в спину — он и сейчас может почувствовать его, если захочет, вспомнить даже самые мелкие ощущения того мига. Как бы Каспиану тогда ни хотелось вонзить меч в грудь убийцы своего отца, он сдержался. Потому что не хотел предавать чужое доверие. Потому что не смог бы смириться с презрением Эдмунда, которого Аслан совсем не зря назвал Справедливым. Потому что не выжил бы без их зарождающейся дружбы.

Эдмунд… Сколько воды утекло, а он до сих пор помнит. Каспиан уже привык жить с чувством, что за его спиной всегда незримо стоит третий король Нарнии, и сейчас оно обострилось, как никогда, заставляя спрятать меч.

Пока в нём есть эти неправильные, но такие яркие и живые чувства, Каспиан не посмеет стать убийцей.

— В тюрьму его, — не глядя на Дита, велел он, отворачиваясь. — Как и всех остальных. Нашим раненым окажите помощь. После этого я хочу поприветствовать всех солдат.

Каспиан уже не следил за тем, как уводят предателей; не видел он и советника, наверняка метнувшегося выполнять приказ. Он направился к ступеням Кэр-Параваля, попутно мельком оглядывая происходящее вокруг. Ему следовало оценить потери и как можно скорее закончить это, скрыться в замке и не показываться своему народу. Его наверняка будут чествовать как героя, но Каспиан понимал: его заслуг в этой битве нет. Всю основную задачу за него выполнило войско — вот кто достоин уважения, вовсе не он. А Певенси не послушались бы и отправились на передовую, игнорируя все уговоры, потому что Нарния для них куда важнее собственных жизней. Каспиану, может, и хотелось перестать сравнивать себя с ними, но что делать, если он каждый раз проигрывал отваге Питера, рассудительности Сьюзан, уму Эдмунда и доброте Люси?

Каспиан посмотрел на своих солдат, расположившихся внизу; заметив, что он поднялся наверх, они тут же поклонились, приветствуя своего короля. Каспиан знал, что ему пора произнести какую-нибудь благодарственную речь, но слова не хотели складываться в связные фразы. Вспомнилась битва с войском Мираза; тогда говорил исключительно Аслан. Теперь же, лишившись всякой поддержки Великого Льва, Каспиан был вынужден взять на себя и такую ответственность. Но, к счастью, судьба смилостивилась над ним — не успел он сказать и слова, как к нему торопливо поднялся лорд Амик.

— Вы привели Беллатора? — слегка нервно уточнил Каспиан.

— Да, Ваше величество, — Амик кивнул. — Он и его войско уже подошли к Кэр-Паравалю и сейчас же прибудут. Ждать осталось совсем недолго.

— Славно. А с ними всё в порядке, вы не заметили, лорд советник?

— Раненых много, но погибших почти нет, — ответил Амик, оглядывая толпу внизу. — Сам Беллатор в добром здравии, разве что стрела зацепила ему руку. Он великий воин, так что я с самого начала за него не беспокоился. К слову — по-моему, они уже идут. — Каспиан и сам заметил, как к замку подходит ещё одна внушительная группа людей. Среди них он тут же заприметил Беллатора — одного из самых отважных солдат и своего верного друга он узнал бы из тысячи. Легион остановился, не имея возможности идти дальше. Раздался шум — королевское войско приветствовало своих товарищей. Судя по всему, потерь они действительно понесли немного. На миг Каспиану показалось, что среди членов новоприбывшего легиона мелькнула растрёпанная темноволосая макушка, но он тут же отринул эту мысль. Хватит видеть в каждом того, кого просто не может здесь быть. Это уже начинало напоминать манию.

Хотя почему напоминать — это и была самая натуральная мания, личный ад короля Каспиана.

— Жители Нарнии! — провозгласил он, подойдя ближе. Каспиан знал — его сейчас услышит каждый. — Эта победа — вовсе не моя заслуга. Каждый из вас — герой, так как спас свою страну от захватчиков и помог восстановить в ней мир. Для меня честь сражаться бок о бок с такими людьми как вы. — Его слова вызвали радостные крики в рядах нарнийцев, но Каспиан ещё не закончил. — Отдельно я хотел бы поприветствовать тех, благодаря кому наша с вами битва была короткой, а ряды преданных воинов не поредели. Я хочу, чтобы сюда вышел мой старый друг и один из самых отважных бойцов, которых я знаю, вместе со своим легионом.