Тусклая лампа освещала старое бомбоубежище, в котором уже сутки укрывались совершенно разные люди с небольшим запасом вещей в руках. В отсыревшем помещении, где в воздухе витал запах бетона, находиться было не слишком приятно. Мебели на всех не хватало, поэтому некоторым приходилось стоять. Дежурили, сменяя друг друга, несколько военнослужащих в темной форме. Двое мужчин, сидя за маленьким столиком, напряженно о чем-то разговаривали.

– Ну что, как думаешь, нас заберут? – произнес один из них, темноволосый мужчина средних лет. На его лукавом лице читалась глубокая озабоченность.

– Не знаю, с такой чертовщиной человечество никогда не сталкивалось. Единственное, что смогли придумать, так это засунуть нас в эту сырую яму, – ответил его собеседник – мужчина постарше, на чьем лице словно застыло постоянное выражение недовольства.

Осмотревшись, он едва заметно взглядом показал на стоящего поодаль человека.

– Вон видишь, того в углу? Это врач из нашей больницы, редкостный козёл. В прошлом году, когда моя жена заболела, он потребовал с нас кучу денег за операцию. Мы заплатили, и он клялся, что сделал всё как надо, но через месяц швы воспалились. Нам пришлось искать другую клинику, там все исправили, и притом гораздо дешевле, но в итоге мы прилично влетели на деньги. Мы с женой и так-то не слишком ладили, а эта ситуация окончательно все подпортила. Ну и кончилось тем, что она с вещами и детьми убралась жить к родителям.

Собеседник внимательно слушал, потом заговорил сам.

– Ну знаешь, ему, этому врачу тоже надо как-то семью кормить, на наши государственные зарплаты особо не разгуляешься. Вот взять меня, я работаю в дорожной полиции, у меня семьдесят процентов дохода неофициального, – словно гордясь своими достижениями, произнес он.

– Ты что, людей обираешь?

– Почему обираю? Я им, наоборот, помогаю. Я могу составить такой протокольчик, что их вообще лишат права управлять транспортным средством, а так заплатили мне и проблемы нет.

– Ну ты и хапуга!

Переглянувшись, оба захихикали. Дорожный инспектор, округлив глаза, принялся рассказывать дальше.

– Кстати, я в «списках на отбытие» видел несколько чиновников наших. Один зажрался до такой степени, что уже на личном мини-вертолете летает на работу. Видимо, ему не очень хочется толкаться в одном вагоне со сбродом вроде нас. А еще говорят, что дача, на которую он ездит отдыхать, вовсе не дача, а бывший музей, который он себе присвоил. Даже тут у них особые условия, насколько я знаю, здесь есть помещения и покомфортнее, чем это, – он окинул взглядом скудную обстановку.

– Что ему эти богатства, его дни, как и наши, сочтены, – с унынием поглядев в пол, произнес мужчина постарше.

– Да ты не паникуй, может пронесет его и нас тоже, – попытался подбодрить собеседника дорожный инспектор.

– Знаешь, я ведь и в Бога стал верить в последнее время. Не просто так всё это. Вот оглядываюсь на свою жизнь, а ведь могло быть иначе. Не стоило мне жениться на ней и детей заводить. Я ведь ее приметил, потому что хорошая, такая, думал будет домашний очаг держать и измены мои терпеть. Теперь в мои сорок два меня собственные дети ненавидят.

– Ладно, ладно, еще вернутся, – собеседник поднялся со стула, приглашающе махнул рукой, – пошли, скоро уже будет обед, поедим местной баланды.

Неожиданно помещение пронзил резкий звук сигнализации. Врача, стоящего в углу, сверху окутало серебристым лучом, который пробился откуда-то сверху в помещение несмотря на слои земли, бетона и металла. Его тело застыло, словно статуя, а после взмыло вверх, сквозь потолок и земной грунт, по пути, пробитому лучом.

Дорожный инспектор замер в оцепенении.

– Не может быть, не может быть, я не хочу, я не хочу! – его голос переходил на крик. Он метался по залу, безуспешно пытаясь найти себе укрытие. Присутствующих в помещении охватила паника, люди не знали, куда деваться. Неведомая сила утягивала наверх одного за другим, и военные никак не могли этому помешать. Мужчина постарше принялся молиться про себя. Мгновение спустя его и дорожного инспектора тоже окутало серебристым лучом. Оба застыли неподвижно, и их тела взлетели вверх, влекомые неведомым притяжением.

Примерно за месяц до этого…

Толстые пальцы медленно и неохотно пролистывали документы, принесенные на подпись. У губернатора Ньюфэлла было много помощников и заместителей, но особого доверия он ни к кому не испытывал, поэтому все бумаги перепроверял лично. Неожиданно прямо на документах стали появляться мелкие темные пятна. Постепенно увеличиваясь, они превращались в большие черные буквы. Ньюфэлл испуганно бросил листы на стол и отскочил к шкафу.

Через пятнадцать секунд все прекратилось и на бумагах проявился список ста с небольшим человек, с датами рождения. На одном из листов крупными буквами было написано «Список на отбытие». Не рискнув прикасаться к бумагам, Ньюфэлл позвонил в службу безопасности. Документы забрали на экспертизу, которая объяснила природу возникновения этих букв. Одна фраза из заключения Ньюфэллу надолго запомнилась: «Данные надписи получены посредством выжигания с помощью огня, без использования какой-либо лазерной технологии». Никто не мог дать внятных ответов, как этот список мог сам появиться на листе, и что это за люди, которые должны куда-то отбыть. Было решено списать все на чью-то злую шутку. Губернатор приказал не придавать произошедшее огласке, а просто выждать и посмотреть, что будет дальше.

В Городском университете им. Бертолле, считавшемся самым престижным в Капелле, Реан Петерсон, молодой и многообещающий преподаватель, вел свой последний семинар в этом учебном году. Ему нравилось, что тема курса «Перспективы развития биофизики человеческого тела» позволяла затрагивать огромный спектр вопросов.

Юному педагогу было всего девятнадцать, но он уже имел за плечами законченное высшее образование в области биофизики и даже успел запатентовать несколько прикладных изобретений. Худощавого юношу среднего роста часто принимали за подростка-школьника лет пятнадцати. Однажды это недопонимание дошло до того, что его не пустили в университет. Новый, только недавно приступивший к работе охранник, принял Реана за любопытного подростка. К счастью, в нужный момент рядом оказалась старшая коллега, которая помогла разрешить ситуацию.

Сотрудники кафедры знали Реана еще со студенческой скамьи, были в курсе его выдающихся способностей, и никого не удивило, когда его назначили инженером-лаборантом и преподавателем. Слегка вьющиеся русые волосы и выразительные голубые глаза, скрытые за очками, создавали образ заумного гения, что не раз давало повод для шуток некоторым студентам, не желавшим признавать авторитет преподавателя, который был младше их самих.

Реан всегда старался вывести своих подопечных на интересные обсуждения, но в этот день, как назло, студенты один за другим монотонно зачитывали свои доклады, не особо вдаваясь в их смысл. То и дело ему приходилось делать замечание отвлекавшим его любителям поболтать, хотя он и старался не ругаться на них.

Обстановка была какой-то гнетущей, и ему хотелось завершить семинар каким-нибудь очень интересным обсуждением, пусть даже и не связанным напрямую с темой занятия. Дослушав последнего докладчика, Реан обратился к аудитории.

– Как вы думаете, что ожидает человечество через сотни, а может и тысячи лет?

Один из студентов поднял руку:

– Я думаю, мы освоим космическое пространство и переселимся на другие планеты.

– Такое вполне возможно, – согласился преподаватель.

Другая студентка, сидящая справа от Реана, заговорила, не поднимая руки:

– Я думаю, мы научимся копировать себя в цифровое пространство и будем существовать только в сети.