— Скольким же твой отец насолил? — буркнул я, судорожно пытаясь найти решение. Соваться в город, когда за голову назначена такая награда, категорически не хотелось, но и в словах девушки был некий резон. Но тут, на моё счастье, мы заприметили караван, проходящий недалеко от на и явно двигающийся к городу.

— Давай за мной, — дернул я за поводья её верблюда и сам поскакал каравану наперерез.

В общем-то всё получилось как я и хотел, узнав, что со мной дочь одного из гильдейских торговцев, тучный караванщик тут же согласился доставить ту в представительство гильдии в целости и сохранности, особенно когда я присовокупил к просьбе полновесный золотой диграм. После чего, церемонно поклонившись Лалии, больше не оглядываясь, поскакал обратно к своим. Чем быстрее я скроюсь, тем проще девушке будет меня забыть, думал я на ходу. Еще раз похвалив себя за столь изящное разрешение дилеммы.

Напыщенный болван, самовлюбленный индюк! — шипела Лалия, словно дикая кошка, метаясь из угла в угол, комнаты, в которой произошла новая встреча с Махмудом, — я почти что ноги перед ним раздвинула, а он мне про самое большое разочарование втирать начал. Что за мужики пошли, — пожаловалась Лалия в пустоту.

— И не говори, — задумчиво вторил ей наставник. Затем решительно хлопнул по столу, — Значит так, будем внедрять тебя снова.

— Но как? — произнесла девушка, на миг даже остановившись. — И что я ему скажу? Опять буду инсценировать нападение? Но в третий раз он точно что-нибудь заподозрит.

— А мы сделаем так, что ему будет неудобно тебя расспрашивать.

— Это как? — подняла бровь Лалия.

— Сделаем тебя жертвой насилия, — торжественно объявил Махмуд, — кстати, ничто так не притягивает мужской взгляд и не возбуждает мужчину, как едва прикрытая нагота!

Когда в третий раз на горизонте замаячила одинокая точка, Калим разразился отборной бранью, а затем, потянувшись к луку в саадаке, с мрачной решимость произнес, — Господин, разреши я её прибью. Возьму грех на душу, но сколько можно?!

— Нет, — со вздохом ответил я, вглядевшись до рези в глазах и убедившись, что это действительно Лалия, — бог троицу любит. Да и не могу я, дважды спасти а на третий раз хладнокровно пристрелить.

Погони в этот раз я не увидел, но боги, в каком же виде до нас добралась сама девушка! Когда её верблюд затормозил возле меня, переходя на шаг, я с изумлением увидел, что волосы беглянки растрепались, платок прикрывающий лицо и голову куда-то пропал, а платье буквально изодрано в клочья, держась на юном теле какими-то клочками.

— Кай, — прошептала девушка, в который раз заваливаясь на меня, — они… меня… — А я только и смог, что подставить руки, в третий раз принимая легкое тело. Сначала в глаза мне бросились синяки, что покрывали всё её тело, а затем остатки ткани чуть разошлись и я невольно прикипел взглядом к упругой груди, которую уже ничего не скрывало, а затем к точёной талии и плавному изгибу бедра обнажившемуся более чем полностью. Девушка же, в который раз вновь потеряла сознание.

И что мне с ней делать теперь?

— Ты же понимаешь, — уже без всяких господинов, обратился ко мне Калим, когда мы отошли от тлеющего костерка, у которого с чашкой в руках, закутавшись в одеяло, сидела вновь вроде как спасенная девушка, — что это не может быть случайностью.

— Понимаю, — произнес я, недовольно хмурясь. — Но пойми и ты, я не могу просто так взять и бросить девушку одну в пустыне без еды, воды и одежды.

— Дай ей еду, воду и одежду, а затем пинок под зад, пусть катится, — грубо ответил мой начальник охраны.

— А если это действительно не случайность, но только не такая, как считаешь ты, и за девушкой целенаправленно охотятся?

— Тогда тем более надо от нее избавиться. Нам необходимо освободить госпожу, а это только помешает.

— До чего же ты упертый… — Я еле удержался от того чтобы назвать мужчину бараном, смолчал, пару секунд восстанавливая душевное равновесие, затем продолжил, — Пойми, ну не могу я так, без веских доказательств, взять и решить судьбу девчонки. Следить конечно будем. Контролировать. В конце-концов, ничего плохого пока с нами не произошло.

— Тьфу, — сплюнул Калим и ушел обратно, демонстративно отсаживаясь подальше от Лалии и принимаясь протирать куском ветоши лезвие табельной сабли.

А я… я плюнул тоже, в сердцах и пошел к Иквусу, которому до одного места были все эти подозрительно часто спасаемые девушки. Он вообще, казалось, самоустранился, от всего не связанного с любимой алхимией и магическими экспериментами и сейчас вновь что-то чиркал в своём ежедневнике.

— Что пишешь? — плюхнулся я на песок рядом, но маг тут же захлопнув записи прямо перед моим носом, спрятал их обратно в поясную сумку.

— То, что тебе знать не следует, — грубовато отрезал он, — во избежании, непрогнозируемых последствий.

— Ни разу такого не было, — слегка обиделся я, — все мои последствия были вполне прогнозируемыми.

— Ну-ну, — пробурчал Иквус, но больше возражать не стал.

— Ты что, кстати, думаешь, насчет Лалии? — снова произнес я.

— Ничего, — ответил маг.

— Ну в смысле, надо было её выгнать или оставить и случайность или закономерность, что мы её спасаем уже в третий раз? — еще раз попытался я привлечь внимание Севы, на что тот, впрочем, прореагировал ровно никак, лишь презрительно хмыкнув и буркнув:

— Делай как хочешь, меня не волнует.

— Совсем? — уточнил я.

— Совсем, — ответил Иквус.

— А почему?

— О, Мерлин, — простонал маг, — да что же ты такой навязчивый. Пойми, все эти забавы: игры в шпионов, спасения юных дев обоего пола, и борьба добра со злом, у меня вот где сидят. И я, вроде бы, это тебе уже говорил.

—Нет, — помотал я головой, — ты только про учёбу и работу преподавателем высказывался.

— Ну значит еще и это. Поэтому решай сам и меня, пожалуйста, не втягивай.

— Понятно, — почесал я задумчиво бороду, — но если, к примеру, на нас нападут, поможешь?

— Помогу, — с обреченным вздохом произнес Сева и я мигом повеселел. Хлопнул того дружески по плечу и поднявшись, сказал, — Вот это я и хотел уточнить.

На что маг еще раз душераздирающе вздохнул и проводив меня взглядом, вновь открыл свою книжку, убедившись, что я отошел достаточно далеко.

С ура мы проснулись достаточно бодро, вот только Лалия, жалуясь на боль во всем теле, и постоянно хныча, долго не могла подняться. Магов владеющих магией жизни, чтобы подлечить её у нас не наблюдалось, поэтому пришлось ждать, когда с охами и причитаниями, девушка кое-как облачится в Алладинину запасную одежду и взгромоздится на верблюда.

Так как это произошло хорошо если к обеду, то понятно, что настроение у моих подчиненных было хуже некуда. Красноречивые взоры Калима на свернутый и притороченный к седлу кнут я постарался проигнорировать и стоило Лалии оказаться в седле, преувеличенно бодро скомандовал, — Ну, в путь!

На нашу беду, больше крупных городов с отделением торговой гильдии поблизости от маршрута не было, поэтому пришлось нежданную попутчицу тащить с собой. Вот только в первый день мы смогли проехать едва несколько часов, потому что Лалия внезапно пожаловалась на то, что из-за побоев больше сидеть в седле не может. Пришлось устраиваться на привал.

На следующий день ей свело судорогой ногу. Потом она неудобным седлом натерла, извините за подробности — промежность, а в оконцовке, еще через день, у неё начались женские дни и она вообще не смогла продолжать путь, то и дело теряя сознание и слабым голосом прося прощение у всех за свою женскую слабость.

Высказав свои сомнения Алладине, я, однако, получил ответ, что подобное возможно. Не все переносят этот период легко. Кто-то, до рождения первого ребенка, вот так каждый раз мучается.

Не то чтобы я жаждал знать подобные подробности, но возможность симуляции меня беспокоила, слишком уж все складывалось одно к одному.