Джеймс, сейчас сводящий его на прямую дорогу в преисподнюю из янтарно-желтого кирпича.

Скорпиус никогда этого не узнает — откуда всё началось.

И не сможет найти точку отсчета координат, сколько бы ни прокручивал в голове их историю.

========== Do you not know? ==========

Едкий дым оседает в лёгких, заполняя прогнившие бреши, как пластырь.

Джеймс обзаводится пагубной привычкой летом в тёмных лондонских закоулках и тащит за собой в стены Хогвартса в качестве напоминания о другом мире. Ему нравится эта магловская слабость.

Среди студентов — маглорожденных или полукровок, конечно же, немалое количество знает о сигаретах, но все они презирают столь паршивое и недостойное развлечение. Они же лучше, они особенные. Такая низость не для них. Да и у волшебников есть свои способы расслабиться, если уж приспичит. Курить чистокровному волшебнику — позор похлеще брака со сквибом.

Но Джеймсу не нравится быть зависимым — неважно от элемента какого мира. Поэтому акция протеста случается редко, только когда ему самому захочется. Без трясучки и скрежета зубов.

И одинокая Астрономическая башня — идеальное место для выхода. Сдерживаемых зависимостей, эмоций или в окно.

Джеймс сидит на не огражденном никакими стеклянными заслонами подоконнике. Клубы дыма вместе с паром пытающего поддерживать нормальную температуру тела раз за разом перебирают истеричные позывы под ребрами и разрезают морозный ночной воздух, который ни разу не освежает, как обещано.

Джинсы издевательски топорщатся, заставляя вновь поправить давящую ширинку.

Какой-то психодел. С каких пор, Джеймс, ты в первую очередь заботишься о ком-то, а не о себе?

Но не насиловать же ему Малфоя, ей богу?

Кстати о птичках…

Джеймса вообще никогда не волновало, кончат под ним или нет. Хорошо ли им. Пусть получают моральное шлюшское удовлетворение и проваливают.

У них громкое имя в списке, у Джеймса — разрядка.

А теперь, сильвупле, получите пинок под зад.

Двустороннее соглашение. В этом акте оба — всего лишь трофеи. У них — на верхней полке. У Джеймса — среди хлама в кладовке.

Система работала без сбоев. Но не в этот раз.

Так, какого хрена, Джеймс?

Хотел поставить Малфоя на место? Так бесили его невозмутимо-счастливый профиль, не покорёженный фамильным проклятием, его беззаботность или что, в отличие от тебя, он смотрится в этом мире как влитой?

Сын героя войны. Сын Пожирателя смерти. Разве не должно быть наоборот?

Так бесило одно его существование, что превратилось в одержимость.

И ты решил довести его до оргазма. Да, вот это ты показал ему, Джеймс!

Вздрочнул в знак уничижения. Будет уроком, ну.

Молодец, сто очков Гриффиндору!

Дым разворачивается на полпути в глотке и выплёвывается обратно вместе со сбитым кашлем.

Видимо, маниакальный смех тоже начинает входить в привычку. Отлично, обрастай ими, как не видящий ничего плохого в своих действиях наркоман. И не забудь занести в перечень мысли о платиновом змееныше.

Блядь, эти волосы… Они именно такие наощупь, как он и представлял. Даже лучше. Живой шёлк, ускользающий через пальцы.

Веки томно прикрываются, извлекая из бьющегося в конвульсиях разума образы, и Джеймс запихивает их поглубже. Достаточно. Сидеть, не рыпаться, мать вашу!

Иначе он запустит сам в себя Обливиэйтом.

Не думать о Малфое хотя бы сегодня.

Взять перерыв.

Такой же, как после прошлого раза в раздевалке.

Надеяться, что отпустит, пройдет. Упиваться ежедневным самообманом. Делать вид, что не замечает в Большом зале, хотя чувствует каждой клеткой протухшей плоти его присутствие, его взгляд. Специально лучезарить, как идиот, явно не уважающим себя девкам.

Смотри же, мне всё равно! У меня своя жизнь.

И я не думаю о тебе почти каждую ночь. Не вспоминаю твоё блядское лицо, раскрасневшееся от возбуждения, во влажных фантазиях.

Взять перерыв.

Приходить на уроки с опозданием, отсиживаясь где угодно, только чтобы не пересечься с ним в коридорах. И по той же причине пропускать заветные походы в Хогсмид.

Взять перерыв, чтобы не забыть, кем является.

Взять перерыв, чтобы, так же как и в прошлый раз, сдаться.

Вспышка, вылетевшая из палочки, уничтожает шесть прогоревших окурков, подчищая улики. Джеймс, посмотрев на карту, убеждается, что никто рядом и по пути ему не встретится, запихивает сложенный в четыре раза пергамент в широкий карман и, наконец, возвращается в гостиную.

Карта Мародёров, между прочим, отличное вложение раннего покладистого поведения Джеймса. Без неё плакали бы все его ночные вылазки. Отец пытался забрать непрошенное наследство ещё на третьем курсе, когда эксцессы с собственностью Хогвартса перевалили через границы дозволенного.

Хотя, по мнению Джеймса, ничего выходящего за рамки то и не было. Ну свалился Флитвик-полудурок с — какая неприятность — неустойчивой стопки книг. Ну поправил он немного символику Слизерина — с черными усами и челкой змее даже лучше. Ладно, возможно, подпиленные ножки преподавательского стола — небольшой перебор.

Впрочем, раздутые трагедии Гарри Поттер ест на завтрак, так что ничего удивительного.

Джеймс просто стал оставлять карту в школе на каникулы.

Джеймс бесшумно ступает в комнату, легко находя свою кровать в темноте. Минус прогулок после отбоя — засыпать под храпы четырёх парней. Сейчас, правда, первенство среди раздражителей взято немного другими вещами, но как же его достало это общежитие.

Он стягивает с себя одежду, чувствуя, как наваливается усталость, падает на кровать, сразу заворачиваясь в одеяло, и натыкается на два ясных светло-голубых глаза.

— Будешь настолько наглеть, в следующий раз сниму пятьдесят очков, — хрипло отчеканивает Лоркан. Какие мы строгие. Джеймс только ухмыляется на угрозу, но Скамандер бесследно стирает это выражение. — И со Слизерина тоже.

Отвечать нет даже смысла. Спорить — тем более.

Признаться, Лоркан исполняет возложенные обязанности с рвением отъевшегося удава — особо ничего не сделает, но лучше близко не подходить. В итоге весь факультет ходит по струнке ровно, лишь бы лишний раз не нарываться.

У Джеймса же сопутствующие близкому кругу привилегии, которыми он злоупотребляет с завидным постоянством. И что-то в прошлые разы вопросов к нему не возникало. Скамандеру нет дела ни до нотаций, ни до установления порядка, ни до кубка факультетов. Джеймс уверен, у сказанного другая подлинная цель.

Знакомьтесь, Лоркан Скамандер и вверх проявления его дружеской поддержки. Типа он рядом, но плакаться в свою дорогущую мантию не позволит.

Джеймса устраивает. Расчётливый ум, оторванность от мира, его глаза, всегда смотрящие будто сквозь, видя все потаённые мысли и вселяя в людей благоговейный ужас. И этот псих ещё собирается освоить легилименцию. Джеймс всерьез порекомендовал бы министерству поставить Скамандера на учет как потенциально опасного волшебника.

Но Лоркан — его псих.

Они оба ни разу не называли друг друга друзьями вслух, в отличие от раскидывающегося словами направо и налево Лисандера. И в то же время Джеймсу кажется, что, если он будет падать, именно Лоркан без раздумий подаст ему руку.

Джеймс просто отворачивается, стараясь скорее провалиться в объятья дурманящей мглы хотя бы на несколько часов.

Ты уничтожаешь всё, чего касаешься!

Спасибо. Поспал.

Чувствую себя прекрасно.