После нескольких часов пыльной дороги Степан подъехал к воротам лагеря. Они располагались весьма странным образом. Две огромные резные половины на мощных столбах полностью перегораживали дорогу. Но с обеих сторон были тропинки, по которым можно было спокойно проехать на велосипеде, не сбавляя скорости. За воротами творилось нечто странное: смешались крики, стуки и приказы, и весь этот гул утопал в цветном дыму. Мимо Степана пронеслась компания детей с лицами, одинаково разукрашенными гримом из двух чёрных полос на щеках. Одеты они были в костюмы, собранные из всего, что, наверное, под руку попалось: плащи из чёрной ткани, вероятно, разрезанной наспех, завязанные на шее двойным узлом, поверх обычных футболок и спортивных штанов в тон, а на руках и ногах – криво вырезанные куски линолеума, служившие импровизированными латами. Дети размахивали обмотанными тканью палками, отдалённо напоминающими боевые мечи.

Направлялась молодёжь прямо в клубы дыма, не обращая никакого внимания на стоящую под воротами машину. Проводив их взглядом, Степан подошёл к воротам. На огромной цепи висел массивный замок с дужкой. Парень взял его в руки и неожиданно для себя рассмеялся. На одну половину ворот цепь была просто накинута, и её можно было легко снять, что он и сделал. Потом заехал внутрь, припарковался рядом с ближайшим домом, вышел и принюхался, пытаясь понять, что это за дым.

Вдруг слева от него выскочил из ниоткуда крупный парень с растрёпанными волосами, латами из линолеума и в мятой одежде. За собой он тянул огромный дрын[12], на одном конце которого болталась грязная тряпка с рисунком. Он легко вскинул этот импровизированный флаг над головой и с криками «За тёмную королеву!» понёсся вглубь дымовой завесы. Его воинственный силуэт быстро исчез из поля зрения, но асфальт ещё некоторое время вибрировал под ударами огромных берцев.

– Не беспокойся, – раздался спокойный голос за спиной Степана, – это «темнозёрцы» захватывают мир. Им минут сорок осталось.

К нему подошёл невысокий мужчина, средних лет, одетый в старомодный плащ.

– А потом?

– А потом – обед.

– Он кричал «за тёмную королеву»?

– А что же он должен кричать? За ВДВ? Или «Барвиха, вперёд»? Нет, молодой человек, это другой лагерь. Здесь сказочная страна, сказочные герои, ролевая игра.

– А кто такие «темнозёрцы»?

– Это армия страны Тёмных озёр, тёмных эльфов. Ты новый мастер?

– Наверное. Я только приехал. Я правила прочитал, которые рассылали, но про тёмных эльфов там ничего не сказано.

– Ничего, разберёшься. Пойдём в штаб, там всё объяснят.

Штабом оказалось невысокое деревянное здание с искусно вырезанными наличниками и ставнями. Дом стоял в окружении плотно высаженных деревьев. На большой веранде лежали груды игрового оружия, брони и другого реквизита. Мимо постоянно сновали подростки. Все двери были раскрыты. На первом этаже происходили бурные сборы и раздача приказов. Высокий мужчина с бородой размахивал руками и кричал в рацию:

– Удержать «Ведьмин пролив» до обеда! Откиньте «тёмников»! Если они прорвутся сегодня, весь сценарий нам сжуют.

Он отключил рацию и закричал уже куда-то вглубь дома:

– Летучка[13] белых эльфов готова? Шустрее! Ещё полчаса надо продержаться.

Мимо него пробежала группа подростков с забелёнными лицами и в белых плащах.

– У вас по пять хитов[14]! – крикнул мужчина им вслед, потом вздохнул и уже тихо добавил. – На всякий случай.

– Монстра́! – опять включил рацию организатор. – К вам подмога.

Тут его взгляд остановился на Степане. Некоторое время он задумчиво смотрел на гостя и вдруг крикнул:

– Саня, Вика! Идите сюда! Белый король нашёлся.

Из дверей выскочили ещё двое взрослых и внимательно оглядели его.

– Детей бить умеешь? – спросила девушка.

– Ну, попробовать можно, – усмехнулся Степан, – больше убивать привык, с одного удара – так, чтоб не мучились.

– Отлично! Чувство юмора есть. Будешь Белым королём. Тебя как зовут-то?

– Степан. Я из института на практику приехал.

– Хорошо. Тут все мастера такие. У нас король уехал, у него что-то дома случилось. И больше некого на эту роль ставить. Сейчас идём обедать, потом всё тебе до планёрки расскажем. Вечером научим фехтовать.

– А я умею. На шпаге и на мече, – Степан опять усмехнулся, вспомнив тяжёлые эльфийские церемониальные мечи, с которыми они тренировались. – Я реконструкцией занимался.

– Вообще отлично, – отметил организатор.

Тут в рации раздался хриплый срывающийся крик:

– Дима, Дима! Обрывай тик[15]! Мы их не сдержим!

На заднем плане слышались возбуждённые возгласы детей: «Трусы! Слабаки! Щитовики, вперёд!» Звонкий девичий голос ярко выбивался на общем фоне: «Лучники, огонь! Пленных не брать!»

Дима, так звали высокого организатора, схватил громкоговоритель, выскочил на улицу и спокойным учительским голосом проговорил:

– Окончание игрового тика! Всем проследовать в столовую!

– Спасибо, босс, – раздалось в брошенной рации.

Степан вообще ничего не понял. Мать сказала, что он едет в простой летний лагерь, где все играют в «войнушку». Поэтому парень ожидал увидеть постановочную битву, в которой детей делили на команды, давали игрушечные автоматы и рассказывали, в кого стрелять, а от кого убегать. Но тут происходило совершенно другое. Во-первых, как понял Степан, мир был фантазийный, и самостоятельно разобраться, кто за кого воевал, было невозможно. Во-вторых, все участники занимались своими делами. Они перемещались поодиночке или маленькими группами. Судя по звукам, доносившимся из рации, где-то шла торговля, где-то – бой, а кто-то и вовсе зазывал гостей на свадьбу. В-третьих, Степан не совсем понимал, как в этом бардаке можно выполнить задание, да ещё и быстро. Ведь только несколько дней уйдёт на изучение территории, планирование конкретной ситуации и поиска места для несчастного случая. Да и в коллектив надо влиться, чтобы стать своим и отвести потом подозрение.

«Ладно, – заключил он. – Будем решать по ходу».

К обеду дети, как тараканы, стали выползать из леса, из-за домов, из расставленных по всему лагерю больших шатров и стекаться в сторону столовой. Степан присоединился к потоку, по дороге решив хорошенько осмотреться. Он привык к компактному расположению школьных строений, из которых можно было вообще не выходить на улицу, чтобы попасть из спального корпуса в столовую и учебные аудитории. А здесь всё было разбросано на несколько гектаров и со всех сторон окружено лесом. Дома были деревянными, построенными в одинаковом стиле. Газоны ровно пострижены, невысокие плодовые деревья побелены, вдоль дорожек высажены смородиновые кусты. На большой поляне среди домов был разбит лагерь – навскидку, не меньше тридцати палаток! – а в центре – дымящееся кострище. Под большим дубом рядом со штабом сидел парень и играл на флейте, но, увидев детей, он быстро спрятал инструмент в футляр и побежал вслед за всеми. Вскоре из палаток показались взрослые. Кто-то оглядел небо и сделал знак остальным, чтобы закрывали палатки на молнии (видимо, ожидался дождь). Прихватив с собой ноутбуки и коробки с бумагами, они направились вслед за детьми. Степан решил, что именно эти люди контролировали хаос, творившийся на игровой площадке. Ведь должен же кто-то быть, а иначе как здесь понять, что происходит!

В столовой Степан взял еду и присоединился к группе детей в чёрных плащах, которые уже вовсю уплетали суп и громко обсуждали бой. На их лицах было по две тёмных полоски, как у американского спецназа в голливудских фильмах. Напротив Степана оказался мальчик, которого он уже видел у ворот: крупный боец в мятой одежде и с импровизированным флагом.