Кирилл мог улететь – а мог направиться в лес. И что выбрать?
Лия решительно шагнула в сосновую темень.
Деревню она отыскала быстро. Прошла по изрытой дождями дороге мимо покосившихся домиков – они показались бы заброшенными, если бы не бельё на верёвках. Кошачьи глаза Лии пронзали мрак, она вглядывалась в каждый дом. Куда Кирилл мог пойти?
Если его здесь нет, ухожу на Луну. Если его нет там, где горит свет – я ухожу. Но ведь столкнула же их судьба в Москве, в том кафе в подвале?
Она переступила порог деревенского кабака. На неё не обратили внимания ни шумные выпивохи за дальним столом, ни сонный хозяин за стойкой – словно для людей на Земле она стала невидимкой.
Один лишь Кирилл поднял голову, когда скрипнула дверь. Ухмыльнулся, махнул рукой, подзывая к себе.
– Будем праздновать, да? – он потянулся и схватил пустую рюмку с соседнего стола. Наполнил подозрительной бордовой жидкостью из бутылки без этикетки. – Я же знаю, что ты теперь эта. Как её. Разве нет?
Лия передвинула бутылку с рюмками на дальний край. Кирилл завыл и упал лицом на стол.
– А я поверил, – тихо засмеялся он. – Ну а чего бы не поверить. Она вот тоже говорила – не брошу, помогу… Помогла. Змею натравила! Знала же, что у меня фобия! Подсказать, чего я ещё боюсь? Толпы людей, уколов, тараканов…
– А воды не боишься? – ласково спросила Лия.
– Какой ещё воды?
– Обычной. Пойдём?
– Никуда я не пойду!
– Понятно, – Лия вцепилась Кириллу в плечи и поволокла к выходу. Тот не сопротивлялся и даже перебирал ногами.
На улице она притянула его к себе, вгляделась в серые глаза. Кирилл резко побледнел, обмяк; Лия подхватила его, но не удержала, и он повалился в придорожную траву.
Она присела рядом, взъерошила его волосы. Подождала, пока он зашевелится.
– Теперь я Хранитель Луны. Но не думай, что я просто так уйду. Перед этим я убью тебя дважды, Кирилл. Я лично отдам тебя Хранителю Огня – как там его зовут, не помню.
Кирилл повернулся к ней, захлопал ресницами.
– Легче? – участливо спросила Лия. Он кивнул. – Идём.
Она помогла Кириллу подняться, схватила за руку и поволокла к берегу. Густая темень лежала на ветвях, хотя рассвет короткой ночи уже брезжил в прорехах крон. Кирилл брёл, еле переставляя ноги и спотыкаясь на корнях, а Лии хотелось бежать по сырому мху, будто преследуя добычу; когда они выбрались к заливу, Лия сто раз прокляла себя, Кирилла и Хранителя Веньянна, который разрешил ей возвратиться.
У кромки воды Кирилл встал, как вкопанный. Терпение Лии кончилось. Она толкнула его в спину, повела вперёд, пока вода не дошла им до пояса.
– И что даль…
Лия повалила его в воду, лицом вниз. Она крепко держала его за шею, за волосы; поначалу он вырывался, и вряд ли она одолела бы его, если бы он не был слаб после выпитого.
Когда Кирилл перестал дёргаться, она отпустила его. Он остался лежать неподвижно, и сердце едва не выпрыгнуло. Но вот утопленник зашевелился. Кирилл вынырнул, окатив её фонтаном брызг, откашлялся.
– Поздравляю, – шепнула она, обняв его за плечи. – Теперь – огонь.
Кирилл кивнул, ища взглядом брошенные дрова – и замер.
Лия всё поняла. Спички промокли. Нужен огонь. А разве в том кабаке не было камина? А кажется, и в самом деле был. И пока Кирилл открывал рот, чтобы сообщить ей о промокших спичках, она уже тянула его за собой.
В дверях они едва разминулись с ночной компанией. Хозяин, на счастье, тоже куда-то отлучился. Кирилл с Лией ворвались внутрь и, как перед алтарём, упали на колени перед догорающим камином.
Лия протянула руку, чтобы пошевелить угли, но Кирилл остановил её:
– Сам.
Он помедлил – и отодвинул деревяшку, которая душила и без того крохотный язычок пламени, осторожно подул, скормил ему нетронутую ветку. Лия с волнением наблюдала за пляской под рукой Кирилла; пламя, как ручной зверёк, тянулось к нему, ворковало на шипящем наречии.
Вспышка – и огонь вырвался из камина, резво запрыгнул Кириллу на рукав. Он дёрнулся, но Лия удержала его. Кирилл зажмурил глаза, когда его рубашка начала чернеть, сжался, как пружина; а вскоре вся кожа пылала – так ярко, что Лия отвела взгляд и не сразу заметила, как пламя перекинулось на платье.
Она испугалась – не огня и не боли, а того, что Кирилл исчезнет, оставив её одну. Она прижалась к нему; это было упоительно – гореть вместе с ним, делить с ним его последнее испытание огнём.
Пламя лизнуло веки, и Лия больше не видела ни зала, ни камина. Они с Кириллом были внутри пламени, в душной пещере, где на стенах плыли тени крылатых существ, горели алые письмена и странные символы.
Навстречу им вышел огненный человек, и они поднялись на ноги. Раздался трескучий голос:
– Здравствуй, Хранитель Кирилл. Благодарю, Хранительница Лия, что не оставила его. Хотя не стоило идти ко мне, путь тебе должен был указать Веньянн. Милосердие может дорого тебе обойтись – срок твой станет короче положенного.
– Пускай, – прошептала Лия. Но Хранителя Огня она больше не интересовала.
– Позволь представиться, Кирилл: меня зовут Маркалион, я один из четырёх Земных Хранителей. Твоя судьба ведёт тебя на Небеса, к золотым степям Солнца.
Кирилл глядел на Хранителя дикими глазами.
– Я – Хранитель Солнца? А Лия – Луны?
– Вы недовольны? – протрещал собеседник. Лия выдохнула:
– Как мы можем быть недо…
Кирилл перебил её:
– Мы полетим в космос?
Маркалион раздражённо мотнул головой:
– Никакого космоса нет. Есть три слоя – Небесный, Высший и Высочайший, которые связывает Междумирье.
– А Веньянн рассказывал по-другому, – снова не удержалась Лия. – Что всё зависит от точки зрения.
– О да, его хлебом не корми, дай порассуждать об устройстве мира. Сколько лет плавает по океанам, а всё не может забыть свою земную любовь, науку. Меня же занимает иное. Мне нравится узнавать истории новых Хранителей – о том, как они встречались со стихиями. И я вас не отпущу, пока не выслушаю обоих. Лия, начнёшь?
Она заколебалась.
– Моя первая стихия – земля… – голос потонул в треске пламени, ей пришлось перекрикивать. – Облик животного определяет стихию, правильно?
Хранитель Огня кивнул, с волос посыпались искры.
– Можно сказать и иначе – стихия определяет облик. В тебе я вижу кошку, одну из сотен – отчего-то вы любите это животное. С воздухом Вигар оборачиваются птицами, с водой – рыбами… и лишь огонь первой стихией становится редко, раз в столетие.
– И в кого они превращаются? В саламандр? Драконов?
– В чистое пламя. Таких Хранителей называют Огненными стражами – это Хранители Жизни и Смерти, самые могущественные в мире. Но вернёмся к твоей истории.
– Я обернулась кошкой в пять лет.
Воспоминания вырвались из глубин памяти, заставили сердце бешено стучать, переживая это заново: на огромном московском шоссе она – девочка в сером сарафане, который носила ещё Жанна. Визжат тормоза, орут перепуганные водители, но Лия кричит громче. Она видит, как под шины мчится серый полосатый котёнок; в голове – ни единой мысли, только оглушающая решимость.
Она бросается под колёса – едва успели затормозить.
Вцепляется в мяукающий меховой клубок.
Прижимает к груди, а он вырывается, расцарапывает руки, впивается маленькими, но острыми зубами.
И – как во сне: она бредёт от дороги прочь, плачет, успокаивает котёнка, но больше – себя. Он затихает, сворачивается калачиком. Они сидят на скамейке, обоих разбирает дрожь; и вдруг мерещится – это она сама в чьих-то руках. Мысль так пугает, что она спрыгивает на землю, шипит на девочку – и понимает, что никакой девочки нет. И не было.
– Потом был огонь.
– Я помню, – вспыхнул Маркалион. – Горел лес.
– Жанна тогда в первый раз уехала к своему мужу, я осталась с её родителями – точнее, с моими приёмными, а они… ну, прохладно ко мне относятся. Как-то мы страшно поссорились, и я убежала из дома. Мне было десять. Села в электричку, вышла в каком-то захолустье, побрела куда глаза глядят. Заблудилась в лесу, нарезала круги до глубокой ночи. Устала. Заснула под деревьями. Очнулась от запаха гари. Куда бы ни бросилась – огонь, везде огонь! Оставалось только продираться через горящую траву, но у меня даже одежду не опалило.
