– И вам. – фыркнула девушка и немедленно отошла прочь к группке молодых аритократок.

Аркус еще раз мимолетно взглянул на Женевьеву. Ему даже стало жаль девушку. Сначала ей попался хам в качестве кавалера, а менее чем через час она осиротеет. И вероятно, если господин Руберт с компаньонами не навяжет молодой девушке свои порядки в гильдии мирным путем, у Аркуса в скорости может появиться еще один заказ. Жаль.

Охотник проскользнул по лестнице вслед за очередными гостями пресытившимися пищей телесной и решивших вкусить пищи духовной. Ну а точнее то, что в подобных Кросстауну провинциальных городках за эту самую духовную пищу выдают. Хотя Аркус услышав обрывок баллады, готов был признать, что нанятый Кейном бард и впрямь обладает каким не каким, но талантом.

Ловко толкнув изрядно набравшегося толстяка на слугу, стоящего у входа на третий этаж, Аркус начал небольшую сумятицу, на которую отвлеклось большинство слуг и гостей. Тем временем Аркус без препятсятвий пробрался на третий этаж и уже бесшумно скользил по просторному выстланному ковром коридору. Со стен на охотника смотрели портреты молодых женщин, суровых мужчин, и пухлощеких детей, держащих в руках уродливых тварей, которые по замыслу художников должны были изображать милых котиков, щеночков или хорьков.

В конце коридора показался портал двери. Музыка этажом ниже стихла. Похоже, пиротехническое представление вот-вот начнется. Аркус после недолгой возни с замком, наконец, вошел в кабинет Кейна, не забыв запереть за собой дверь.

Вероятно, один из слуг подбросил в камин дров ибо поленья только-только занимались огнем. Аркус отбросил в сторону тлеющие поленья и приглушил свет. По его подсчетам у него еще есть около десяти минут. Охотник сел в глубокий диван в углу комнаты, полностью укрытом тенью. Расстегнув рукав камзола Аркус начал собирать пусковой механизм. Пружина и шестерни извлеченные из голенища сапог и трости вставали на свои места. Аркус небольшим кривым ключом натягивал пружину с двумя зацепными крючками до характерного щелчка, который ознаменовал, что механизм взведен. Осталась последняя деталь. Осторожно достав из последней полости в трости металлическую короткую стрелу Аркус вложил ее в ложе импровизированного из его руки и незамысловатого механизма арбалета.

Теперь он был вооружен, осталось еще одно приготовление и можно спокойно ждать Кейна.

Через несколько минут он услышал, как кто-то открывает замок двери. Охотник напрягся и направил руку перед собой. Через пару мгновений дверь отворилась. Через проем пробивался гораздо более яркий, чем в кабинете свет. И тень.

– Бездна, Альберт. – старый дурак, – пророкотал цехмастер с силой захлопывая дверь, – Я же говорил этому ослу топить мой кабинет как следует. Проклятье не видно ни черта.

– Добрый вечер, господин Кейн, – спокойно поздоровался Аркус, – Вынужден заметить, что вы зря костерите Альберта, кем бы он ни был. Камин потушил я. И лампу тоже.

– Что? Кто это? – Кейн в тусклом свете лампы щурился, пытаясь привыкнуть к темноте, – Ты что тут забыл, подонок?

– Мы не знакомы, и вряд ли у нас был бы такая возможность в иных обстоятельствах, – Аркус не сводил руки с бочкообразной груди купца. – Во избежание насилия, я вас предупреждаю о том, что на вас нацелен арбалет. Как человек военный вы должны понимать опасность ситуации.

– Что тебе нужно? – сквозь зубы процедил Кейн, – Ты хоть понимаешь, в чей дом ты залез, недоумок? Я тебя за ребра над воротами подвешу, щенок. Плохой день ты выбрал, что бы поворовать.

– Вы в значительной степени неправы. – Аркус улыбнулся в темноте, – Признаю, я и впрямь собирался, немного оглядеться в поисках чего-нибудь заслуживающего внимания. Но основная моя цель- вы.

– Я? – Кейн начал понемногу пятиться назад к массивному столу, – Так значит ты наемник. Ублюдочный убийца. И у кого хватило духу подослать тебя ко мне?

– Я не могу вам сказать, профессиональная этика. Кстати, арбалет, к которому вы тянетесь, разряжен. Палаш под столешницей я тоже от греха подальше убрал. Вы можете спокойно присесть.

– Вижу. – Кейн с досады пнул стол, – И во сколько оценили мою голову, наемник?

– Достаточно высоко, господин Кейн, что бы гордиться тем, как вы прожили жизнь.

– И скорбеть по тому, как бесславно она закончится. От стрелы бесчестной сволочи. – Кейн тяжело опустился в, под стать столу, массивное кресло, – Если бы не нога, я готов бы был рискнуть, и кто знает, может быть тебе было бы не суждено исполнить свой заказ.

– В том случае, я бы вам шанса рискнуть не дал. – Аркус пожал плечами, – Как, в общем, и сейчас. Так или иначе, вы не доживете до утра, господин Кейн, но вы можете сами решить, как вы уйдете.

– То есть? – Кейн откинулся на спинку кресла, вновь болезненно поморщась, – Как это понимать?

– Перед вами на столе стоит небольшая склянка. Рядом с вашей микстурой от боли. Выпейте содержимое этой склянки, и вы тихо уснете. А когда вас найдут, врачеватель констатирует смерть от сердечного приступа.

– Ты, верно, свихнулся – Цехмастер угрожающе осклабился, – Ты верно и впрямь свихнулся, если думаешь, что я добровольно волью себе в глотку эту отраву.

– Ну, это ваше право, но тогда я буду вынужден выбрать за вас второй способ. Гораздо более болезненный и значительно менее эстетичный. Видите ли, мое оружие заряжено так называемым «душекрадом» – детищем умельцев из Илетилла. При попадении в тело металлические шипы под действием пружинного поршня расходятся в стороны. Клянусь Бездной, нет ничего страшнее, чем зрелище несчастных, которые на себе испытали действие «душекрадов». Так вот если вы откажетесь от предложенного мною ранее способа, я буду вынужден выстрелить в вас именно этим болтом. Нет. Вы, скорее всего, умрете не моментально, но крикнуть вы точно не успеете. А после похоронных дел мастеру придется сшивать вас по частям, а гроб, наверняка, будет закрытым. Подумайте мистер Кейн. Я вас пока не тороплю.

Цехмастер слушал его внимательно, сплетя пальцы перед ртом. Потом он потянулся к склянке.

– Никогда бы не подумал, что убийцы бывают гуманистами. – усмехнулся Кейн, – Или тебе за это доплатили?

– Врать не буду, – Аркус поводил затекшей рукой из стороны в сторону, – мне плевать, каким образом отправить жертву в мир иной. И да, вы угадали, таково было желание заказчика и условие сделки.

– Значит, заказчику было не безразлично, как я подохну? – Кейн приподнял одну бровь, пытаясь рассмотреть что-то внутри крошечной склянки. – Может, скажешь, кто твой наниматель? И если ты огласишь сумму, я готов побиться об заклад, что смогу предложить деньги побольше.

– Боюсь, я не могу, – покачал головой охотник, – слишком высок риск. А вы весьма явно дали понять свое отношение ко мне и моей профессии. Но я на вас не злюсь, и оправдываю это некоторой оторванностью этой чудной провинции от мировых общественных и экономических тенденций.

– Что будет с моей дочерью? – перебил Кейн.

– Она в контракт не входит, господин Кейн, я её не трону. – плечо и рука начинали ныть под тяжестью механизма с увесистым болтом. – А вас я прошу определиться скорее.

– И то верно, – Кейн поставил склянку на стол, и опираясь о стол начал приподниматься. Аркус вскинул руку. Цехмастер заметил движение в углу и ухмыльнулся, – Не бойся, убийца, я бы хотел промочить горло. Не подашь старику выпить?

– Только прошу вас, держите руки над столом перед собой и откиньтесь на спинку, – Аркус подошел к буфету, не отрывая взгляда от Кейна. – Что бы вы предпочли выпить?

– Там есть бутылочка хорошего керужского коньяка, – Кейн болезненно морщился, удобнее устраиваясь в кресле, – Берег ее для особого случая. А это, сдается мне, он и есть.

Аркус взял бутылку из зеленого матового стекла с вычурно живописной этикеткой и пару кубков.

– У содержимого склянки, что вы держите в руках, нет ни вкуса ни запаха. – охотник откупорил бутылку и разлил ароматный напиток по стеклянным кубкам, – Поэтому рекомендую вам вылить жидкость в ваш кубок. Вкусу это не повредит, а вы уснете через пару минут. Уверяю вас, что не будет ни рвоты, ни пены, ни конвульсий с последующими увечьями. Вы покинете этот несчастный мир, как и подобает достойному мужу с седыми висками – в своем кресле с разорванным сердцем.