– Звучит не плохо.

– Всяко лучше, чем получить «душекрад» в грудь, господин цехмастер. – Аркус поставил кубок перед мужчиной, второй он держал в руке. – Прими вас Орм.

– Иди к черту, – вздохнул Кейн, – и будь здоров, убийца.

Мужчина откупорил склянку и по капле вылил яд в кубок. Критически осмотрев сквозь граненое стекло янтарного цвета жидкость цехмастер Кейн залпом выпил коньяк. Облизав губы, мужчина хмыкнул.

– Больше слов. В моих котлах пойло и получше варится.

– Не спорю.

– Что будет дальше?

– Через несколько секунд вы ослабеете и провалитесь в сон. Это начнет действовать снотворный компонент вещества, что вы приняли. Как только ваш сон станет достаточно крепок, отравляющий компонент сделает свое дело и вызовет сильнейшие сердечные спазмы, которые вас и убью. Но, как я и обещал, боли вы не почувствуете. Пожалуйста, откиньтесь на кресле. Позвольте оказать вам еще одну услугу. – Аркус поддержал под локоть обмякшего мужчину и с усилием откинул на спинку кресла. – Говорят, что человека дольше всего помнят в том виде, в котором его застала смерть. При жизни вы были властным и сильным человеком. Пусть вас запомнят таким и в посмертии.

Аркус отступил от замершего цехмастера. Да уж, в таком виде умирать не стыдно. Охотник молниеносно разрядил и разобрал пусковой механизм, превратив большую его часть обратно в трость. Бесшумно подойдя к двери, он приоткрыл ее и взглянул в щель. Просторный коридор был пуст. На улице все еще громыхал фейерверк. Без особых трудностей Аркус проскользнул на первый этаж особняка. Он порядком проголодался и планировал полакомиться еще ветчиной.

– Кто?

– Эдмунсон, господин Фогриппер, – из-за двери послышался грудной голос повара, – завтрак принес.

Аркус закинув полотенце на шею открыл дверь.

– А где, мадмуазель Кейн? – поинтересовался Аркус.

– Несчастье, господин, – бочкообразный кухмастер обычно розовый как поросенок сейчас был бледен, как полотно. – Цехмастер Кейн скончался этой ночью.

– Не может быть, – Аркус изобразил искреннее удивление и ужас, – я же вчера его видел в добром здравии.

– Все его видели и запомнили таким, – Эдмундсон поставил деревянный поднос с аппетитно шкварчащей яичницей с ароматными сосисками на стол, – Врачеватели говорят, что почтенного Кейна удар хватил.

– Ну, он если верить рассказам, натерпелся за жизнь. И с орками повоевал, и жену похоронил. Вероятно, сердце цехмастера и не выдержало.

– Вы видимо плохо знали господина Кейна. Если бы не искалеченная нога он бы до сих пор носился по границе и рубил орков.

– Смерть не выбирают, Эдмундсон. – Аркус хлопнул повара по могучему плечу. – Хорошего дня, мой друг.

– Вы будете продлевать депозит, господин Фогриппер? К полудню он истекает.

– Вероятно, нет. – Аркус многозначительно взглянул на повара.

– Понимаю. – Эдмундсон ответил понимающим скорбным кивком.

Корчмарь ушел. Аркус закрыл дверь на засов. Только он собрался взяться за завтрак в дверь вновь постучали.

– Кто?

– Господин Руберт приглашает господина Фогриппера в свой особняк. После полудня.

За дверью послышались удаляющиеся шаги. Замечательно. Осталось забрать денежки и тихо покинуть Кросстаун с ближайшим почтовым экипажем.

К завтраку Аркус приступил с самым хорошим настроением.

– Признаться, я не думал, что вы сможете выполнить дополнительные условия нашей сделки. – Руберт наливал из графина вино. – Мне казалось, что люди вроде вас далеки от гуманизма.

– Вам правильно казалось, – Аркус пожал плечами, рассматривая увешанные картинами стены. – Мой гуманизм обошелся вам в дополнительные сто монет. Я уверяю вас, в иных условиях почтенного цехмастера находили бы очень долго по частям.

Руберт вздрогнул, чем немало развеселил охотника.

– Ну, перейдем к делу. – Аркус взглянул в лицо Руберта, отчего тот снова вздрогнул. – Вы мне должны еще четыреста криойев. И чем быстрее вы мне их вернете, тем скорее вы избавитесь от моего общества.

– Увы, но я вам не должен. – Руберт немного отступил за спинку дивана, – я всего лишь выступал от лица гильдии.

– Классика, – Аркус встал из удобного кресла и откинул полу плаща, что бы висящий на поясе нож был достаточно хорошо видно, – Каждый второй нанявший убийцу считает, что может отказаться от своих обязательств, когда работа уже исполнена. Ведь убийца не обратится к власти, ведь убийца не пойдет в суд с контрактом на убийство за защитой, ибо в природе таких контрактов не существует. Каждый второй считает, что его совесть чиста, ведь не он же перерезал глотку конкуренту, компаньону или супругу. Это же сделал бессовестный сукин сын, ублюдочный наемник, которым можно пренебречь. Так вот, червяк, каждого, кто мной пренебрегал, я находил, и ты себе не представляешь, с какой охотой они опорожняли свои карманы, лишь бы только я ушел. Но ты пошел дальше, ты сам пригласил меня сюда для того что бы объявить о том, что платы за мою работу не будет. Признаться, я до сих пор не совсем понял, в чем состоит твой план.

– А это и не его план.

Проклятье, как она это делает? Аркус медленно повернулся. За его спиной стояла вся в черном Женевьева. Девушка не была похожа на убитую горем сироту. Охотник положил руку на нож. Женевьева фыркунула. Совсем как вчера на приеме.

– Ты думаешь, что тебе тут что-то угрожает? – Девушка расстегнула застежку шубки из чёрно-бурой лисы.

– Я не совсем понимаю, что проиходит. – Аркус отступил так, что бы видеть и Женевьеву и Руберта. – Вернее я понял, что происходит, и мне не очень нравится, чем это все может закончиться.

– И чем же? – Женевьева бросила шубку на место, где только что сидел Аркус. – Мы набросимся на тебя с кулаками в попытке отомстить за моего папочку? Кларенс, ты не мог бы оставить нас? Спасибо.

Бледный как покойник Руберт кивнул и тотчас скрылся за дверью.

– Ты, верно, ждешь объяснений? – Женевьева отпила вина из налитого Рубертом бокала.

– На самом деле, я все еще жду, когда мне заплатят. – Аркус немного расслабился, – Душевные излияния это не мой профиль.

– Ты весьма узкоспециализированный профессионал. – Женевьева сморщила милый носик, – Комплименты девушке ты говорить не умеешь, утешить бедную сироту тоже.

– Долго ждать кавалеров, готовых утешить и осыпать комплиментами единственную наследницу Кейна, не придется. – Аркус неприятно ухмыльнулся, – А я просто хочу получить свои деньги.

– Хамло! – безапелляционно заключила Женевьева.

– Вполне допускаю. – Аркус подошел к столику с графином и кубками, – Еще вина?

– Ну, хотя бы тут додумался. – девушка поднесла опустевший бокал. – Благодарю.

– Стало быть, – Аркус наполнил бокалы, – от твоего имени действовал это слизняк?

– Не оскорбляй, Кларенса. – Женевьева вновь поморщилась. – Он не самый отважный мужчина, но он глубоко порядочный и честный человек.

– Ты это серьезно? – Аркус вопросительно взглянул на Женевьеву, – И такого человека ты отправила нанимать убийцу?

– Я ему доверяю. А до этого моя мать доверяла ему, пока это сукин сын не свел ее в могилу.

– Я так полагаю, ты имеешь в виду усопшего отца?

– Правильно полагаешь. Он взял маму в жены, когда еще служил у Эктора, но через год этот проклятый орк промахнулся и вместо того чтобы грызть землю, капитан Кейн вернулся в родной Кросстаун героем, получив от Эктора почетную отставку. А через год родилась я. Не знаю, каким чудом мне удалось выжить, ибо отец колотил меня с раннего детства. Я уже не говорю о матери. Днем он предстает перед всеми, как уважаемый глава мануфактуры Кейн, а вечером превращается в жестокого зверя насилующего жену и служанок на глазах у дочери. – Женевьева взглянула на Аркуса полными слез глазами, – И только его друг, Клетус Руберт мог утихомирить отца. До тех пор пока он в очередном порыве ярости не пырнул Клетуса ножом. Прямо в цеху. Что бы замять скандал, он принял на работу своим личным казначеем Кларенса – брата Клетуса.