— Я люблю Ярика..

— Ага, я вижу. Так сильно любишь, что эгоистично добиваешься собственных целей, забив на чувства Ярослава. Думаешь, ему приятно будет смотреть эти фотки? Надеешься, он настолько глуп, что примет хреново смонтированный ролик за настоящее доказательство моей измены? Да там же звук нарочно убран, часть видео отсутствует и поцелуй растянут на десять секунд, хотя он длился считанные мгновения! — в конце я не выдерживаю и немного повышаю голос. Нервишки шалят.

Чёрт, кажется, переборщила. Виноватое выражение на лице Тани быстро исчезает, и она занимает оборонительную позицию.

— Это ты с бывшим цацкаешься, а не я. Может, видео не слишком хорошего качества, зато оно правдивое. Ты же на самом деле целовалась с другим мужиком. Ну а то, что ты его оттолкнула, легко объясняется моим присутствием. Услышала шаги за спиной и разыграла спектакль специально для того, чтобы сбить меня с толку. Если Ярик усомнится — я именно так ему и отвечу. Как думаешь, кому он в итоге поверит: сводной сестре или непонятной прошмандовке, которая даже не спит с ним в одной постели?

— Ну да, у меня есть отдельная комната. И что здесь такого?

— Вы же только недавно поженились. И явно не по любви, иначе бы не спали в разных помещениях.

— Изначально у нас был брак по расчёту, но всё изменилось, — вздохнув, я смотрю на принесённые официанткой роллы и не чувствую голода. Снова.

— Я не верю ни единому твоему слову!

— Окей. Тогда подумай о Ярославе. Он терпеливо относится к твоим выходкам, разрешает жить у себя дома, выгораживает перед родителями, а ты вместо благодарности скинешь ему фотки сомнительного содержания. Испортишь брату настроение, заставишь разрываться между двумя дорогими ему людьми. Тань, если хочешь избавиться от меня — придумай что-то более достойное. И не тревожь Яра по пустякам, ему сейчас тяжелее всех.

Таня вертит в руках телефон. У неё дёргаются уголки губ, глаза бегают, в них отображается паника и сожаление. Мне не нравится её реакция. Я готовилась к новой волне противостояния.

— Поздно уже. Я по дороге отправила Ярику снимки и видео, — она открывает телеграм, кусает губы. — Две галочки. Он уже прочитал сообщение.

Я протяжно вздыхаю, чувствуя себя выжатой как лимон. До последней капли. Подхватываю бамбуковыми палочками крупный ролл, макаю его в соевый соус и жую, не ощущая вкуса. Вечером предстоят разборки с Яром. Надеюсь, он не поверит фотографиям. Но разозлится по-любому, ведь его жену целовал другой мужчина, а сводная сестра снимала это безобразие на телефон.

Как же было хорошо без Тани!

— Ты специально мне мозги пудришь! Хочешь отговорить, потому что боишься реакции Ярика, — подаёт голос девчонка. — Но я всё правильно сделала! Если ты его не любишь, то должна свалить на хер!

— Как будто ты его любишь, — усмехаюсь я. — Любимого человека не оскорбляют дешёвой ложью. О любимом заботятся, ему сопереживают. Ты же печёшься только о себе.

Телефон Тани вибрирует, на экране высвечивается фотография улыбающегося Ярослава. Девчонка вздрагивает, испуганно смотрит на меня. Сначала наделала глупостей, не подумав, а теперь паникует.

— Ярик звонит, — озвучивает она очевидное.

— Не будь трусихой, возьми трубку, — говорю напористо.

Таня отвечает на звонок.

— Да, Ярик. Что-то случилось? — неумело корчит из себя дурочку. Но тут же её лицо вытягивается, она жалобно бормочет: — Нет, ты неправильно всё понял. Но Ярик!.. Хорошо, да, буду.

Телефон с грохотом падает на стол.

— Что он сказал? — отодвигаю недоеденную порцию роллов.

— Что вернется к восьми и поговорит с нами. Просит быть к этому времени дома.

— И всё?

— Не важно! — Таня, оперевшись ладонями о стол, резко поднимается и заявляет: — Некогда мне с тобой лясы точить. Достала!

И, окинув меня пренебрежительным блестящим взглядом, Таня тупо убегает. Капризная, упрямая, эгоистичная девчонка! Только высунет голову из раковины, проявит заинтересованность — как тут же вновь замыкается в себе, действует по принципу «Лучшая защита — это нападение». Видно же, что понимает Таня всю низость своего поступка, но боится показаться слабой, доверчивой или ведомой.

И что ей сказал Яр? Мой телефон молчит, муж не звонит и ничего не пишет. Это хороший знак? Откидываюсь на стуле, прикрываю уставшие глаза. Мне бы домой поехать, выспаться. И конспекты снова писать. И реферат на пятнадцать страниц.

Осуществляю свой план. Дрыхну до захода солнца, а потом сажусь за учёбу. Несколько раз порываюсь позвонить Ярославу, но решимости не хватает. Лучше уж с глазу на глаз обсудить те дурацкие фотки, чем мусолить неприятную тему по телефону.

Ближе к восьми я спускаюсь вниз, завариваю зелёный чай и развлекаю Джанго с Вичером. От бесконечной писанины болят пальцы, голова совсем ватная, а чувство усталости не исчезло даже после продолжительного сна.

Через несколько минут в дом заваливается Таня.

— Ярик уже вернулся? — полушёпотом спрашивает она.

Отрицательно мотаю головой. Девчонка нервничает, побледнела вся, но упрямо изображает безразличие, натянуто улыбается.

— Чай будешь? Или кофе? — вежливо предлагаю.

— Чтобы ты туда слабительное подкинула? Нет уж, обойдусь, — фыркает Таня.

Боюсь, моего терпения надолго не хватит. Раздражает меня наглая девчонка. До зубовного скрежета.

Шум за окном, радостный лай собак, хлопок двери — и на кухню заходит Ярослав. Он предельно серьёзен: между бровей залегла жёсткая складка, челюсти плотно сжаты, выражение лица нечитаемо. Муж скользит по мне мимолётным тяжёлым взглядом и обращается к сводной сестре:

— Идём в мой кабинет, — приказывает он.

Таня кивает и направляется к лестнице. Я хоть и взвинчена сейчас до предела, всё равно нахожу в себе силы подойти к Ярославу и заглянуть в его лицо. Осторожно прикасаюсь к руке, прошу:

— Девчонка не ведает, что творит. Постарайся не сломать её.

Яр смотрит на меня как-то странно — то ли с удивлением, то ли с осуждением. Качает головой.

— Удивительная ты девушка, Майя, — чуть сжимает мою ладонь и тут же отпускает. — Поговорим позже.

Ярослав с Таней запираются в кабинете, а я нахожусь в подвешенном состоянии, меня терзает любопытство, страх и нетерпение. Даже мелькает мысль подняться наверх и подслушать, о чём же они говорят. Но вместо этого я вожусь с собаками, и Джанго с Вичером немного притупляют мою тревогу.

Минут через пятнадцать с третьего этажа доносятся крики.

— Ненавижу тебя! — орёт Таня. — Какие ещё нужны доказательства? Что ты в ней вообще нашёл? Она же фальшивка! Чем я хуже? Почему меня никто не любит и не понимает?

Таня замыкается в своей комнате. А я иду к Ярославу, который, кажется, после разговора с сестрой постарел на пять лет.

Собираюсь дотронуться до него, обнять, сказать ласковое слово, но что-то в его тёмном взгляде меня останавливает.

— Ну что, расскажешь, какого хрена ты целовалась с Егором? — гневно спрашивает Ярослав. Таким злым и напряжённым я его никогда не видела. И это пугает.

Мне не нравится тон, которым Яр со мной разговаривает. Требовательно-обвиняющий, злой, едкий. Я ни в чём перед ним не виновата, и он должен это понимать. Вглядываюсь в его суровое лицо: заострённые от напряжения скулы, сведённые брови, пара морщинок на лбу. Я их раньше не замечала, а теперь хочется дотронуться до них пальцами, разгладить или навсегда стереть. Эти тонкие линии — словно отпечаток тревог и сомнений, терзающих душу Ярослава. На кого он злится сейчас: на меня или на Таню?

Спокойно сажусь на диван и, сложив руки на коленях, как прилежная ученица, говорю:

— В универе я встретила Егора. Он умолял о прощении, говорил, что был счастлив со мной и хочет всё вернуть. Естественно, я ему отказала. Егор не поверил, он решил, что у меня остались к нему чувства. Я хотела уйти, но он дёрнул меня за руку, и, чтобы не упасть, я вцепилась ему в плечи. Егор принял это за капитуляцию и насильно меня поцеловал. Это и засняла твоя пронырливая сестра, — я замечаю, как начинают дрожать пальцы, и сцепляю руки в замок, чтобы Яр не заметил мою слабость. — Конечно же, я сразу оттолкнула Егора, расцарапала ему щёку и вообще хотела заехать по морде, но спасибо Тане — она не позволила мне совершить то, о чём бы я потом долго жалела. Егор ушёл. Надеюсь, навсегда. Вот и всё.