Рискнёт или нет? Вижу, что Маринка хочет ответить мне, но боится. Бросает умоляющий взгляд на Ярослава, но не получает никакой поддержки с его стороны. Он даже не смотрит на Маринку. Всё его внимание приковано ко мне. Раздражает.

— Думаю, вам нужно поговорить наедине, — Ярослав встаёт с кресла и толкает дверь, которая находится за его рабочим столом. — Переговорная к вашим услугам, девочки.

Что-то в его поведении не вписывается в общепринятые стандарты, но об этом я подумаю позже. Сначала нужно разобраться с Маринкой.

Дверь за нами тихо закрывается, и мы с бывшей подруженькой остаёмся одни в большом светлом помещении. Я сажусь за огромный длинный стол и с нескрываемым презрением разглядываю Маринку. Вульгарно размалёванное лицо, грудь, почти вываливающаяся из выреза блузки, ярко-красные длинные ногти. Раньше она не выглядела такой доступной. Или специально для Ярослава вырядилась?

— Ну и что же ты молчишь? — хмыкает Маринка. — Язык проглотила? Или думаешь, прощать ли своего мужика? Он ведь миллионер, жалко, наверное, денежный мешок потерять?

— Когда ты успела стать такой дурой?

— Ой, не корчи из себя невинную чикулю. То с богатеньким Егором замутила, потом, когда тебя обломали, нашла ещё одного идиота, который повёлся на твоё смазливенькое личико. Да только не умеешь ты мужиков удовлетворять. Все ко мне сбегают, потому что я щедро одариваю их теплом и лаской.

— Ноги умело раздвигаешь, я поняла.

— Как видишь, мои методы прекрасно работают. Мужики же примитивные создания, им сиськи покажи, минет классный сделай — и всё, они уже у твоих ног валяются. Я недавно эту фишку просекла.

— Странно. Почему же качественный отсос не помог тебе с Егором? Семь месяцев он трахал нас обеих, а ведь мог бросить меня и встречаться только с тобой. Что-то не сходится.

На лице Маринки выступают красные пятна, а в глазах появляется новая эмоция — то ли обида, то ли уязвлённое самолюбие.

— Да потому что все мужики сначала на тебя западают! Я Егора окучивала не один день, он нудил, трахаться не хотел, а потом, когда всё случилось, чувствовал себя виноватым. Я, конечно, ему мозги вправила, но расставаться с тобой он не спешил.

— Из жалости?

— Нет. Чувства у него были великие, — презрительно фыркает Маринка. — Но это не мешало ему трахать нас по очереди. Типичный мудак, одним словом.

Я откидываюсь на неудобном стуле. Ненависть, клокочущая злость, гнев и обида сменяются странной апатией. На правой щеке Маринки алеет пятно от оставленной мною пощёчины. Я всегда считала, что решать проблемы нужно словами, а тут не сдержалась — применила физическую силу. Да и в последнее время я часто теряла над собой контроль. И всё из-за кого? Из-за вот этой тупой девицы и лживого бывшего, который спал с моей подруженькой, но при этом якобы испытывал ко мне чувства? И я позволю себе опуститься до их уровня? Да они не достойны даже моего презрительного взгляда, а я всерьёз убивалась из-за них четыре месяца подряд. И зациклилась на прошлом так сильно, что наделала кучу ошибок в настоящем…

Но прежде чем навсегда выбросить этих двух личностей из головы, я должна кое-что выяснить.

— За что ты меня ненавидишь, Марин? Я считала тебя своей лучшей подругой. Мы ведь с восьми лет вместе.

— Да уж спасибо, что облагодетельствовала меня своей ценной дружбой, — истерично восклицает Маринка. — Теперь, кажется, ты у нас самая тупая. Вспомни школу, вспомни универ. Всё вспомни, дорогая Майюшка.

— Может, перестанешь ёрничать и ответишь по существу?

— Ты всегда была лучше меня! Во всём! И в учёбе, и в личной жизни. За тобой волочились самые красивые парни школы, а ты так просто, так легко им отказывала. Да любая на твоём месте бы с ума сошла от счастья! Тебе цветы дарили, валентинками забрасывали, а мне доставались лишь объедки. Ты даже понятия не имеешь, как это унизительно, когда с тобой встречаются только ради того, чтобы подбить клинья к твоей лучшей подруге!

— В смысле? Антон, Олег, Кирилл — они все интересовались мной?

— Ну конечно! Они знали, что ты их нахрен пошлёшь, поэтому придумывали разные варианты, как подобраться к тебе поближе. Я сначала не догадывалась об их настоящих мотивах. Дурой была.

— Почему же ты мне ничего не говорила?

— Признаваться в своей второсортности, в своей ненужности? Ну уж нет, я не хотела перед тобой унижаться.

— Разве я виновата в твоих комплексах?

— Вот видишь, ты всегда считаешь себя лучше других! — Маринка наливает в пластиковый стаканчик воду и нервно пьёт.

Я не чувствую никакой вины. Детский сад, штаны на лямках! Она могла рассказать мне о проблемах с парнями, я бы обязательно чем-нибудь помогла, поддержала. Я ведь не в ответе за чувства других людей. Ею цинично пользовались школьные красавчики, но вместо того, чтобы злиться на них, Марина возненавидела меня. Бесполезно искать в этом логику.

— Зачем ты продолжала со мной дружить, если терпеть меня не могла? — задаю резонный вопрос. Всё ещё не могу понять Марину.

— А почему бы и нет? Благодаря тебе я знакомилась с лучшими парнями школы, да и всего города тоже. Ты всегда дарила мне щедрые подарки на день рождения и новый год. Наушники, телефон, планшет, смарт-часы, дорогие сумки и косметику. Конечно, ведь у тебя же появился богатенький отчим, который не жалел денег на падчерицу! А у меня семья простая, подобная роскошь нам даже и не снилась.

— Нет, ты точно ненормальная. Эти деньги достались нам после смерти отца, и они закончились, когда мне исполнилось восемнадцать. Вернее, мама перестала мне их давать… Я же объясняла. И уж, если быть честной, я тратила деньги только на подарки для тебя и мамы, потому что я люблю радовать близких мне людей.

— Ага, ни в жизнь не поверю, что отчим не даёт тебе денег. Вечно делаешь из меня дуру, — психует Маринка, бьёт ладонью по столу. — Добренькая наша Майюшка. Тьфу, аж тошно! Я себе таких дорогих вещей позволить не могла и вечно чувствовала стыд, когда мы обменивались подарками. Очень неприятно ощущать себя нищенкой.

— Об этом мы тоже разговаривали, и ты сказала, что всё нормально. Если бы я знала, что тебе неприятно — никогда бы себе такого не позволила.

— Я умею хорошо притворяться.

От этого разговора начинает болеть голова. Всё, что я когда-то делала от чистого сердца, воспринималось Маринкой как оскорбление, как унижение и жирный намёк на её бедность, несостоятельность, второсортность. Но откуда я могла знать? В лицо она говорила совсем другое… Кажется, я совсем не умею читать людей.

— Так ты со мной дружила из корыстных целей?

— Ну да. С учёбой ты мне тоже помогала, всегда давала списывать, рефераты подправляла, даже половину курсовой работы за меня написала! Тебя так легко было развести, — она мерзко усмехается. — Притворилась тяжело больной, а ты поверила — и две ночи не спала, доделывая мою курсовую! Ох, такая ты глупенькая, Майя.

— Да уж лучше быть глупенькой, чем злобной закомплексованной актрисулькой, — пожимаю плечами, вперившись взглядом в закрытую дверь. Интересно, Ярослав подслушивает? — Зачем ты умоляла о прощении, когда я застала тебя с Егором?

— Надеялась, что ты поведёшься. И почувствуешь себя наконец человеком второго сорта. Я везде брала бы с собой Егора, а ты поглядывала бы на него несчастными влюблёнными глазками и страдала, понимая, что упустила такого классного мужика.

— А к Ярославу зачем полезла? Завидно стало, что у него больше денег, чем у Егорушки?

Марина крутит пальцем у виска и противно смеётся.

— Хотела отомстить. Ещё раз. Люблю тебя обламывать, наблюдать, как ты бледнеешь, смотришь так потерянно. Оборжаться можно. Тем более Ярослав легко повёлся, явно мужик секса недополучает. За полчаса его уломала.

— Не боишься, что Егор обо всём узнает?

— Он тебе никогда не поверит, — елейным голоском произносит Маринка. — И мужа своего ты теперь бросишь. Знаю ведь, что ты принципиальная, измены не прощаешь. Так что я выиграла, Майюшка. Теперь я на коне, а ты валяешься где-то там, у моих ног.