– Мой отец хотя бы не продавал права на переименование корабля. “Стикс Корпорэйшн” Топливная компания. Звучит, а? И я здесь лишь для того, чтобы взглянуть на долбаный маскарад, в довесок с клятвопреступником на сцене.

– Арктур, не обращай внимания. Незачем снова пятнать репутацию по его милости, – схватив меня за руку, произнесла Тефи.

– Но почему нет? Тебе ведь не привыкать бросаться на ни в чем неповинных людей. Верно? – приблизившись почти вплотную, возразил Беллатрикс. – Бедняга Арктур, думал корабль переименуют в честь его мамочки, наверняка уже речь подготовил. Но вот же досада…

   Я не мог верить ему на слово, после того, что он совершил. Но все-таки, неужели отец мог вот так просто взять и пренебречь вековыми устоями? Это слишком, даже для него… И чего ради?

   На какое-то время, потеряв связь с реальностью, а затем, подняв глаза обратно на сцену, я получил ответ на свой вопрос. Появившийся в свете прожекторов Каллисто стянул покрывало с небольшой стойки.

   Как я успел понять с его слов, под финансированием попечителей одного из фондов отца было сконструировано устройство, разработанное для помощи ученым в изучении инопланетной почвы. Он бесконечно долго заверял публику в том, что эта крохотная, едва заметная под куполом штуковина, способна сдвинуть вектор всевозможных исследований в сторону существенного прогресса.

   Табло вновь загорелось. Через несколько минут люди стали разбредаться по домам.

– Дети, – отсеявшись от толпы журналистов, сухо произнес отец.

   Тефи вопросительно взглянула на меня. Я не знал, что ему сказать и не был уверен, хочу ли я вообще с ним разговаривать когда-либо. Но было ли ему дело до того, что я думаю? Кажется, ему совершенно ни до чего не было дела…

   Я давным-давно перестал верить в то, что его невозмутимость – это лишь защитная оболочка, существующая для того, чтобы оградить его от оправданий за свои проступки, в том числе перед своими родными детьми. Все в нем кричало о том, что ему безразлично что-либо, кроме своих собственных интересов. От надменного, леденящего душу взгляда, до этого самого момента.

   В воздухе повисло ощутимое напряжение. Тефи погладила меня по волосам и попросила не пропускать ужин. Проводив их взглядом, я остался один в опустевшем ряду. По крайней мере, мне так казалось.

   Позади послышался шорох, такой, как будто бы кто-то открыл упаковку с едой. Я обернулся за спину в поисках источника звука, явно не ожидая увидеть столь примечательной картины. Кожа парня, сидящего в нескольких метрах от меня, буквально сияла, отчего у меня в глазах зарябило. В особенности контраст чувствовался на фоне черных занавесок, прикрывающих дверной проем, ведущий к выходу из холла. Я тут же отвернулся, пытаясь переварить увиденное и понимая, как беспардонно я уставился на него.

   Его взъерошенные снежного цвета волосы торчали из стороны в сторону, будто бы по нему прошелся разряд тока. Вытаращенные, красноватого оттенка глаза, были обведены синими кругами. А в его костюме поместился бы еще, как минимум, один человек его комплекции.

   Я услышал, как он встал и, обогнув несколько рядов, медленно и с некой опаской, подошел ближе, забравшись вместе с ногами на соседнее от меня место.

– Прошу прощения, не хотел нарушать ваше уединение. Хотите? – произнес незнакомец, протянув упаковку с рисовыми шариками.

   Я из соображений вежливости взял одну штучку.

   На протяжении нескольких минут я периодически косился на него. Тот же замер в неподвижности, сверля взглядом пустоту. Кажется, он даже ни разу не моргнул. Навряд ли мы встречались раньше, я, должно быть, запомнил бы. И это меня удивило, потому что с виду он был моим ровесником, но в академии я его не встречал.

В общем, за всю жизнь, я видел лишь одного похожего человека, в далеком детстве. Им был пожилой, чрезвычайно приветливый мужчина. Он часто приходил в кабинет отца, где они подолгу беседовали о чем-то. Но в один день его визиты прекратились. С тех пор я ни разу его не встречал. Глупо было предполагать, что эти двое – родственники, но такая мысль все же промелькнула у меня в голове.

   Каково же было мое удивление, когда парень вскочил на ноги и, схватив меня за руку, быстро зашагал к выходу.

– Следуйте за мной, я вам кое-что покажу.

   Такой поворот событий сильно ошарашил меня. Но спустя несколько метров, я все-таки отцепился от него, схватившись за спинку одного из кресел.

– Что ты затеял?! – воскликнул я.

– Ничего такого, – безобидно ответил он. – Я всего лишь хочу избавить вас от тьмы, живущей в вашем сердце. Позвольте показать вам кое-что… Вам понравится, вот увидите.

– О чем это ты?! В моем сердце нет никакой тьмы!

– Как вам будет угодно… – неловко улыбнувшись, произнес он, вновь протягивая руку.

– Что же это? Что ты хочешь мне показать? – насторожившись, поинтересовался я.

   Он оглянулся вокруг и хотел было что-то ответить, как вдруг, послышалось шипящее: «Сэр, вам требуется помощь?». Звук исходил откуда-то поблизости. Вообще-то, прямо от меня, как я выяснил через пару мгновений. Это было прослушивающее устройство и вместе с тем, миниатюрная рация. Наверное, отец установил ее, когда похлопал меня по плечу, прежде чем уйти.

   Глаза незнакомца, в испуге, выпучились еще сильнее, и он тут же бросился бежать прочь. Сам не знаю почему, но я побежал за ним, попутно метнув жучок в стену.

– Постой!.. Тебе нечего бояться! – безуспешно прокричал я.

   Он скакал из коридора в коридор, с одного лестничного проема на другой. Я едва поспевал за ним. В конечном итоге, он запрыгнул в лифт. Как назло, двери захлопнулись прямо у меня перед носом.

   Через прозрачный пол я смог разглядеть, как он опустился в самый нижний отсек. Я огляделся по сторонам и понял, что никогда не был в этой части корабля. Надписи вокруг гласили о том, что лифт может использоваться только служебными лицами. Наверное, мне следовало бы остановить его. Но в таком случае, придется спуститься вслед за ним. Что ж, заодно и выясню, о чем он говорил. Там-то он точно никуда не денется.

   Дождавшись, пока лифт поднимется, я вошел внутрь. Над самой нижней кнопкой было написано о том, что тот, кто попытается пробраться в нижний отсек без соответствующего разрешения, подвергнется неминуемому наказанию.

   (Раз уж я сын капитана корабля, могу ведь я себе позволить немного заблудиться.) Решил я и зажал кнопку.

   Пока лифт ехал вниз, я подумал: «А что, если этот парень все продумал и намеренно заманил меня сюда? Я ведь никогда здесь не был, так что, он может поджидать где угодно. И вообще, он довольно-таки странный. Только смерти мне сегодня не хватало, это уже будет чересчур…»

   Когда двери, наконец, раскрылись, у меня чуть не отвисла челюсть от удивления. Я ожидал увидеть какой-нибудь склад с горой ненужного хлама. Но вместо этого увидел спиралевидные железные башни, возвышающиеся до самого потолка. Задрав голову, я сделал несколько шагов вперед. Но так и не понял, что это такое и зачем это нужно. Затем, вспомнив о возможной опасности, я резко обернулся вокруг своей оси. Но поблизости никого не было.