– Что? Да я вообще не отклоняюсь от диеты, а вчера пропустила ужин!

– Оно и видно! Ты должна выглядеть свежей и бодрой. А похожа на разленившуюся среднестатистическую девушку.

Слова матери больно укололи. Я рывком встала со стула, оставляя порцию не доеденной.

– А ты не думала, что это всё от переутомления? Что ты слишком сильно меня нагружаешь? Мало того, что у меня нет нормальной жизни, так я ещё и учусь, помимо того, что работаю!

– Угомонись, Эмили! Что за тон при общении со мной? Ты сама виновата, что не хочешь перевестись на заочную форму обучения, хотя я говорила об этом сто раз! И твоя подработка в библиотеке – пустая трата времени. Ты страдаешь ерундой в то время, как могла бы уже возвыситься!

У меня отобрало дар речи. Я едва не выкрикнула, что, если бы она помогла деньгами на лечение Джанет, у меня бы самая основная проблема отпала сама собой. Я бы смогла нормально учиться и жить – времени было бы предостаточно. Забросила бы дурацкий бизнес, о котором грезит Регина, и спокойно работала бы там, где мне было бы комфортнее.

Я не отвечаю, а мама складывает руки на груди. У неё сегодня новый маникюр и, как всегда, идеально уложенные в причёску волосы. Макияж неизменный атрибут для полноты картины. Даже я не помню видела ли её когда-то без косметики на лице. Я не хочу быть такой, как она. Это неправильно. Мне не нравится такая жизнь.

Поднимаюсь к себе в комнату, собираясь на встречу. Терпеть не могу этого напыщенного Фила с его заскоками. Мама ему подыгрывает, лебезит перед ним – становится противно.

Крашусь совсем быстро – только, чтобы Регина не начала читать мне новую лекцию. Мне ещё следует ехать с ней в машине. Не люблю, когда моя остаётся вне нашего двора, и когда мне так нужна.

Едем мы, как и ожидалось, в молчании. Мама меня высаживает, бросая напоследок:

– Будь с ним дружелюбной, Эмили!

– Ага, уже слышала.

Мне так и хочется плеснуть ядом, высказав об этом продюсере всё, что я о нём думаю, но мне легче от этого не станет, а мама разозлится ещё сильнее. Да, к чёрту всё! Ещё не долго плясать под их дудку.

Вхожу в пустой торговый центр. Открыты только входные двери, кафе быстрого питания и салон Сары. Ещё бы, никакому придурку больше не придёт в голову открываться так рано. Моё настроение пострадало с самого утра, поэтому я с огромным трудом возвращаю на лицо маску невозмутимости и вежливости, хотя ещё даже не дошла до салона.

При входе сразу замечаю Сару, которая выглядит не менее уставшей, чем я. Я даже немного сочувствую, что ей приходится работать с моей мамой, ведь за дополнительные часы и ранний подъём ей никто не доплачивает – мы платим только за её одежду.

– Доброе утро, Эмили! Ты как раз вовремя.

– Доброе утро. Я только недавно узнала, что встречу перенесли. Прости за неудобства!

– Ерунда, я привыкла много работать. Твоего знакомого ещё нет так, что предлагаю выпить со мной чашечку кофе. Что скажешь?

– Было бы отлично.

Мы проходим вглубь помещения, где царит полумрак со стороны магазина, а отсвечивается только часть с дизайнерскими платьями и примерочной. Сара открывает дверь в свой кабинет и сразу включает кофемашину. Подавляю зевок от мерного жужжания аппарата.

– Как поживаешь? Вся в работе или учишься?

– И то, и другое. Снимаюсь после занятий, а так всё, как прежде. А у тебя? – при маме я никогда не обращаюсь так свободно к Саре. Регина считает, что в её присутствии я не могу болтать с модельером, как с подругой.

Я ещё не отошла от утренней перепалки, но к списку моего недовольства добавился ещё и этот раздражающий факт. Когда кофе готов, я делаю первый глоток, закрывая глаза. Горячий напиток меня немного бодрит, а горьковатый вкус напоминает об уютной осени, а не той, которую я должна пережить. В моих мечтах – это тёплый плед у домашнего камина, уютное кресло, чашечка вкусного кофе и любимый рядом. Ничего из такого списка у меня нет.

– Вот и твой друг.

Поворачиваю голову в сторону двери, где уже стоит Фил. На нём опять тёмные очки. Не хватает только слюнявчика для сегодняшней встречи, куда он мог бы собирать слюни от моего скромного дефиле в новых нарядах. Уверена, это исключительно его прихоть, чтобы поглазеть на меня, иначе какого чёрта ему вздумалось переться в центр города ради какой-то посредственной моделишки?

– Привет. У меня не так много времени, как хотелось бы, но думаю мы справимся. Сара, я хотел бы сразу взглянуть на новые модели. Для следующей съёмки хочу выбрать что-то свежее и лёгкое.

– Конечно. Иду подберу что-нибудь.

Сара выходит, а я встаю с кресла, в котором сидела до этого. Не могу расслабиться, когда Фил возвышается надо мной. Чувствую себя беззащитной и маленькой.

– Готова к примерке?

– Конечно. У Сары всегда есть, что выбрать.

– Не сомневаюсь. Но, если одежда выглядит выигрышно, то скорее это заслуга модели, а не модельера. Ты так не считаешь?

– Думаю, что это не так. Платья создаются для того, чтобы скрыть невыгодные участки тела или наоборот подчеркнуть достоинства фигуры.

– Уверен, сегодня мы будем только подчёркивать… все твои достоинства.

Фил ухмыляется. Сквозь эти очки я не вижу его глаз, но мне всё равно не по себе. Слишком много недвусмысленных намёков кидает этот баран в мою сторону. Тоже думает, раз уж я позирую перед камерой, то являюсь легкодоступной? Да и ему-то сколько лет? От мысли, что он ко мне пристаёт к горлу поднимается тошнота. Старый придурок! Небось мы выйдем отсюда без платья, чтобы лучше продемонстрировать следующий купальник. Так и хочется фыркнуть от этой мысли.

– Пойдём.

Он бесцеремонно хватает меня за руку и ведёт в зал. Осторожно отстраняюсь, когда мы останавливаемся перед примерочными. Здесь стоит диван для ожидания, и мне становится тошно оттого, что меня с ним будет разделять только тонкая ткань шторки в тот момент, когда я буду переодеваться.

– Вот, три мои последние модели. – говорит Сара, развешивая платья в одной из кабинок.

– Отлично. Благодарю.

– Сделать кофе, мистер Чейз?

– Да, пожалуйста. Без сахара и с молоком.

– Сию минуту.

Сара уходит, а я скрываюсь за занавеской. Я постоянно боюсь, что Фил сейчас ворвётся внутрь кабинки, но тут же успокаиваю себя мыслями о том, что модельер неподалёку. Надеваю первое платье, расправляю складку на юбке и поднимаю взгляд на зеркало…в котором отражаюсь не только я, но и Фил. У меня начинают дрожать колени, а сердце чуть не выскочило.

– В-вы…

– Тише, сладкая!

– Я сейчас закричу. Выйдите отсюда, по-хорошему! – сжимаюсь в углу кабинки. Я уже одета, но не знаю видел ли меня без платья Фил. Мне ужасно страшно в этот миг. Мне кажется я бы не смогла закричать, и более того даже не знаю, как выговорила эти фразы.

– Я и пытаюсь с тобой по-хорошему, разве не видишь? Нам необходимо сблизится, крошка, для того, чтобы работа шла легко. Но ты постоянно ускользаешь от меня. Скажи, Эмили, ты специально со мной заигрываешь?

– Ч-что?

– Мне нравятся такие игры в недотрогу. Иди ко мне!

– Пошёл отсюда! – выкрикиваю с такой яростью, которую сама от себя не ожидала, сжимая и удерживая свою снятую одежду, как щит.

– Не будь со мной такой грубой, Эмили, и я вознесу тебя до таких высот в шоу бизнесе, что тебе и не снились!

Фил протягивает руку, чтобы погладить меня по лицу, но я кусаю его за запястье и выбегаю из примерочной. Сара ещё не вышла из кабинета, и я мчу через весь салон к выходу. Да пошло оно всё! Я на такое не подписывалась. Выбегаю в осенний холод в одном тонком платье. Мне ужасно холодно, но сейчас меня ведёт адреналин, а перед глазами стоит пелена слёз. Я не могу соображать нормально. Мой телефон и деньги, а также одежда остались в кабинке. Я не знаю куда направиться, ведь ещё очень рано, но надеюсь, что ближайшие магазины открываются с самого утра, и я смогу вызвать такси до дома из одного из них.

Ускоряю шаг, чтобы не окоченеть окончательно, и поздно осознаю, что около меня останавливается машина. В панике думаю, что это Фил, но того, кто сидит за рулём, я ожидала увидеть меньше всех.